Эрл Биггерс - Китайский попугай Страница 25

– Получается, что только во вторник вечером оно будет здесь. Меня тошнит от всей этой истории, Иден! Охотнее всего я бы вообще отказался от этого паршивого… – он не договорил, а Боб затаил дыхание, ожидая конца фразы. – Ну ладно, если уж вы обещаете, что завтра колье обязательно будет отправлено…

– Обещаю, завтра вечером обязательно отправлю вам колье. Ожидайте моего человека во вторник.

– Хорошо, так уж и быть, подожду. Но это, милый мой, будет последняя сделка с вашей фирмой. Жду до вторника. До свидания! – И Мэдден со злостью положил трубку.

За завтраком Мэдден сидел насупленный, и все попытки Боба Идена завязать разговор разбились о его ледяное молчание.

После завтрака Торн куда-то уехал на маленькой машине, а Боб принялся прохаживаться перед домом. Его ожидание было вознаграждено значительно скорее, чем он смел надеяться. Вскоре вдали показалась знакомая машина, и перед молодым человеком предстала Паула Вэнделл – свежая и прекрасная, как калифорнийское утро.

– Привет! – крикнула она, останавливая машину. – Садитесь! О, да вы никак мне обрадовались или я ошибаюсь?

– Обрадовался? Не то слово! Миледи, вы просто спасаете мне жизнь! У нас тут несколько… э… напряженная обстановка. Не знаю, поверите ли, но, боюсь, Пи Джи Мэдден больше меня не любит!

Увеличив скорость, Паула отозвалась:

– Надо же! Значит, сошел с ума.

– Ясно, спятил. А приходилось ли вам, мисс, завтракать с удавом, который как раз перед завтраком получил пренеприятное известие?

– До сих пор не приходилось. И хотя у нас в «Оазисе» публика самая разная, но не до такой степени. А как вам нравится сегодняшнее утро? Взгляните, какие краски…

– Краски и в самом деле чудесные, а главное, натуральные, никакой косметики.

– Вы не туда смотрите, сэр! Я говорю о пустыне. Взгляните вон туда, на заснеженные вершины гор.

– Хороши, спору нет, только я все-таки предпочитаю смотреть на кое-что поближе. Он, без сомнения, уже сказал вам, что вы прекрасны?

– Кто «он»?

– Да Вильбур же!

– Какой Вильбур?

– Ваш жених.

– Его зовут Джек. И нечего над ним смеяться, это очень порядочный человек.

– Ясно, что порядочный, раз вы его выбрали. И разрешите мне, человеку, немало в жизни повидавшему, предостеречь вас: брак хорош только для глупцов.

– В самом деле?

– О, поверьте, так оно и есть. Мне не раз приходилось задумываться над этой проблемой. Жизнь заставляла. Встретишь девушку, ее глаза откровенно говорят: «Если ты только захочешь…» Но я был осторожен! Парень, будь бдителен – вот мое кредо.

– И вы были бдительны?

– Конечно. И не жалею об этом. Я свободен как птица. На город спускается вечер, на Юнион-сквер зажигаются фонари, меня охватывает лирическое настроение, и я берусь за шляпу. И кто тогда говорит мне тихим голоском: «Ты куда, милый? Подожди, и я с тобой»?

– Никто вам этого не говорит.

– Вот именно, и это великолепно! Я почему вам говорю такое? Потому что вы очень похожи на меня. Разумеется, в мире есть миллионы девушек, для которых выйти замуж – самое верное дело. Для них в жизни больше ничего не существует. И бог с ними. Но вы… При такой замечательной профессии… Неужели вы способны вот все это – пустыню, холмы, каньоны, далекие горы на горизонте – поменять на кухню с видом на соседний дом?

– Как знать, может, у нас будет кухарка.

– Да у многих есть кухарки, ну и что из этого? Нет, я вас совершенно серьезно предупреждаю и советую очень хорошо подумать, прежде чем решиться на замужество. У вас чудесная жизнь, интересная работа, и все это кончится с выходом замуж. Штопать носки Вильбуру…

– Я уже сказала вам – его зовут Джек.

– Какая разница? Носки все равно придется штопать. Грустно думать, что такая девушка, как вы, может быть прикована к чему-то подобному…

– Может, вы в чем-то и правы, – согласилась Паула. В пустынной до сих пор местности показались какие-то постройки. Свернув с дороги, Паула въехала в раскрытые настежь ворота, и Боб Иден увидел огромный заросший плющом дом, возле которого теснилось несколько маленьких домиков.

– Здесь живет доктор Уайткомб, очень интересная женщина и замечательный человек, – сказала Паула. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы познакомились и понравились друг другу.

Дверь в дом тоже не была заперта. Молодые люди вошли в большую гостиную, может, не столь роскошную, как у Мэддена, но гораздо уютнее и обставленную с большим вкусом. У окна в кресле-качалке сидела седовласая женщина. Ее спокойное, мягких очертаний лицо и добрые умные глаза с первого же взгляда вызывали симпатию.

– Хэлло, милый доктор, как вы поживаете? – ласково обратилась к женщине Паула. – Я привезла к вам гостя.

Перестав качаться, женщина встала с кресла, и ее улыбка, казалось, осветила всю большую комнату.

– Рада видеть вас, молодой человек. – Она протянула Бобу руку.

Боб не мог прийти в себя от удивления.

– Так это… это вы доктор Уайткомб? – только и мог он произнести.

– Я, конечно, – рассмеялась женщина, – но сразу видно, что вы в моей помощи не нуждаетесь. Выглядите вы великолепно.

– То же самое я могу сказать о вас. – Боб, видимо, пришел в себя.

Доктор Уайткомб улыбнулась:

– Мне пятьдесят пять лет, и тем не менее приятно слышать комплимент из уст молодого человека. Садитесь, пожалуйста, и будьте как дома. Вы где остановились?

– Здесь, по соседству, на ранчо мистера Мэддена.

– Ах вот оно что. Слышала я, что мистер Мэдден приехал в наши края. Признаться, не очень-то он приятный сосед. То ли такой нелюдимый, то ли просто нос дерет. Такие совсем не подходят к нашим местам. Мы тут, в пустыне, все держимся вместе, общаемся, дружим.

– Я слышал, что именно вы тут для многих местных жителей стали настоящим другом.

Доктор Уайткомб пожала плечами.

– Как же иначе? Ведь люди для того и живут, чтобы помогать друг другу. Вот и я всю жизнь делала, что могла, и жалею лишь о том, что не могла сделать больше.

Доброта этой женщины и исходящая от нее благожелательность, казалось, заполняли все вокруг. Боб, как и все в ее присутствии, и в самом деле почувствовал себя легко и свободно.

– Если не возражаете, я покажу вам свое хозяйство. Мне удалось добиться того, что мертвая доселе пустыня расцвела. Хорошо, если так напишут обо мне, когда я умру. Видели бы вы эти места, какими они были до моего приезда! А у меня всего имущества – ружье да кот. Впрочем, кот вскоре сбежал, не захотел тут оставаться. Первый дом я построила собственными руками. Отсюда до Эльдорадо пять миль, и каждый день я пешком ходила туда и обратно. В те годы еще никто не слышал о мистере Форде.

Показав дом, хозяйка повела своих гостей во двор, с гордостью демонстрируя чистые и ухоженные подсобные помещения, а потом они направились к маленьким домикам, где жили подопечные доктора Уайткомб. При виде милого доктора люди выходили из домиков, выглядывали из окон, приветливо здоровались. Вокруг расцветали улыбки.

– Эти люди приехали сюда со всех концов страны, – шепнула Паула Бобу. – Больные, несчастные, разуверившиеся во всем на свете. Доктор Уайткомб вдохнула в них новую жизнь.

– Ну к чему такие слова, – поморщилась миссис Уайткомб, услышав последние слова девушки. – Я всего-навсего приветливо приняла их тут, предоставив жить, как им нравится. Мир вокруг стал таким жестоким и враждебным, и для каждого человека очень много значит и проявленное к нему участие, и просто теплое, дружеское слово.

Боб был немало удивлен, увидев в дверях одного из домиков Фила-Лихоманку, погруженного в разговор с Мартином Торном. Так вот к кому в такую рань отправился секретарь Мэддена! А еще говорил, что общество Мэйдорфа ему чрезвычайно неприятно. Услышав голоса, оба поспешили скрыться в доме.

Пауле и Бобу не хотелось расставаться с гостеприимной хозяйкой этого оазиса доброты и заботы о человеке, но нельзя было более злоупотреблять временем доктора Уайткомб. Хозяйка проводила их до ворот и радушно пригласила заглядывать чаще.

Взяв в свои руки крепкую рабочую ладошку этой необыкновенной женщины, Боб произнес с удивившим даже его самого чувством:

– Спасибо вам, доктор! Обязательно загляну. И знаете, похоже, я постепенно начинаю немного понимать притягательность этого края. И его красоту.

– Пустыня стара как мир и мудра, – улыбнулась доктор Уайткомб. – И прекрасна, надо только научиться понимать ее, а это дано не каждому. Двери моего дома всегда открыты. Помните об этом, мой мальчик.

Развернув машину, Паула Вэнделл поехала в нужном ей направлении. Какое-то время молодые люди ехали молча.

– У меня такое чувство, будто я навестил свою старую любимую тетушку, – сказал наконец Боб. – Я так и ждал, что она сунет мне на прощание сладкий пряник.

– О, это совершено необыкновенная женщина, и никто лучше меня не знает об этом, – подхватила Паула. – Если бы не она… В ее окне я увидела первые проблески света в беспросветной пустыне, в ее доме почувствовала тепло после леденящего холода, в котором пришлось жить. Доктор Уайткомб – замечательный человек!