Эллери Куин - Трагедия Зет. Бюро расследований Квина (рассказы) Страница 25

— Разворачивайся, Дромио, и вези нас назад в город — к дому рядом с судом.

Марк Каррьер был очень толстым, совершенно лысым и весьма проницательным джентльменом средних лет. Он не пытался выглядеть, занятым и, когда мы вошли, сидел, как вылитый мистер Татт,[49] на вращающемся стуле, закинув ноги на стол, куря сигару, почти такую же толстую, как он сам, и восторженно глядя на висящую на стене пыльную гравюру, изображающую сэра Уильяма Блэкстоуна.[50]

— Вас-то я и хотел видеть, — лениво произнес Каррьер, когда мы представились. — Простите, что не встаю, — я слегка ожирел. В моем лице перед вами величие закона на отдыхе… Хьюм сообщил мне, мисс Тамм, что у вас имеются какие-то сведения по делу Доу.

— Когда он вам это сообщил? — резко осведомился мистер Лейн.

— Звонил мне минуту назад. Со стороны прокурора это весьма дружеский жест, а? — Каррьер окинул нас взглядом маленьких глазок. — Почему бы не посвятить меня в это? Видит бог, мне не помешает любая помощь в этом чертовом деле.

— Почему вы взялись за него, Каррьер? — спросил отец.

Адвокат улыбнулся, как это мог бы сделать толстый филин:

— Что за странный вопрос, инспектор?

— Для вас это всего лишь упражнение или вы действительно верите в невиновность Доу?

— Он виновен как сам дьявол.

Мы посмотрели друг на друга.

— Говори, Пэтти, — мрачно сказал отец.

Я устало повторила свой анализ фактов, как мне казалось, в сотый раз. Марк Каррьер слушал не мигая, не кивая, не улыбаясь и внешне без всякого интереса. Но когда я закончила, он покачал головой, как Джон Хьюм.

— Неплохо, мисс Тамм. Но вам никогда не убедить такой историей жюри, состоящее из деревенщин.

— Убеждать жюри придется вам! — огрызнулся отец.

— Мистер Каррьер, — мягко заговорил старый джентльмен, — забудьте на время о жюри. Что вы сами об этом думаете?

— Разве это имеет значение, мистер Лейн? — Адвокат попыхивал сигарой, пуская облака дыма. — Конечно, я сделаю все, что от меня зависит. Но вам приходило в голову, что этот маленький фокус-покус сегодня в камере Доу может стоить бедняге жизни?

— Сильное выражение, мистер Каррьер, — заметила я. — Пожалуйста, объяснитесь.

— Вы сыграли на руку окружному прокурору, — сказал Каррьер. — Разве можно проводить эксперимент с обвиняемым без свидетелей?

— Но мы свидетели! — воскликнула я.

Отец покачал головой, а Каррьер улыбнулся:

— Хьюм легко докажет, что все вы предубеждены. Одному Богу известно, скольким жителям города вы говорили, что считаете Доу невиновным.

— Ближе к делу, — проворчал отец.

— Хорошо. Вы сознаете, во что влипли? Хьюм скажет, что вы отрепетировали с заключенным шоу для зала суда!

Надзиратель! Теперь я убедилась, что мое предчувствие было оправданным. Я старалась не смотреть на мистера Лейна, который застыл на своем стуле с удрученным видом.

— Этого я и боялся, — пробормотал он наконец. — Я предвидел подобное в кабинете Хьюма. Это моя ошибка, и мне нет оправданий. — Его глаза затуманились. — Хорошо, мистер Каррьер. Так как моя глупость привела к этой катастрофе, я постараюсь исправить положение единственным доступным мне способом. Каков ваш предварительный гонорар?

Каррьер заморгал и медленно произнес:

— Я делаю это из жалости к бедняге…

— Назовите сумму, мистер Каррьер. Возможно, это сподвигнет вас на более героическое сочувствие. — Старый джентльмен достал из кармана чековую книжку и приготовил ручку.

Минуту было слышно только тяжелое дыхание отца. Затем Каррьер соединил кончики пальцев и назвал сумму, от которой я пошатнулась, а у отца отвисла челюсть.

Но мистер Лейн выписал чек и положил его перед адвокатом.

— Не экономьте на расходах. Я оплачу счета.

Каррьер улыбнулся, и его ноздри затрепетали, когда он искоса взглянул на чек.

— За такой гонорар, мистер Лейн, я бы согласился защищать дюссельдорфского маньяка.[51] — Он аккуратно спрятал чек в плотный бумажник. — Прежде всего нам нужно заручиться помощью экспертов.

— Да. Мне кажется…

Разговор продолжался, но я четко слышала только похоронный звон, который, если не произойдет чуда, зазвучит над обреченной головой Аарона Доу.

Глава 11

В последующие недели я все сильнее погружалась в уныние. Впереди не маячило ничего обнадеживающего. Аарон Доу был обречен, и эта фраза стала рефреном всех моих мыслей. Я слонялась по дому Клеев как привидение, искренне желая умереть и боясь, что Джереми находит мое общество скучным. Происходящее вокруг меня мало интересовало — отец постоянно проводил время с мистером Лейном, и оба то и дело совещались с Марком Каррьером.

Когда установили дату суда над Аароном Доу, я заметила, что старый джентльмен препоясывает чресла для эпической битвы. В тех редких случаях, когда я его видела, он был мрачен и молчалив, казалось полностью передав свои неистощимые ресурсы в распоряжение Каррьера. Мистер Лейн носился по Лидсу, проводя совещания с группой медиков, которым предстояло ассистировать в проведении экспериментов над обвиняемым в зале суда, старался с весьма незначительным успехом проникнуть сквозь вуаль молчания, обволакивающую окружную прокуратуру, и, наконец, телеграфировал собственному врачу, доктору Мартини, прося приехать на процесс.

Все это давало ему и отцу возможность чем-то заниматься, но для меня, пребывающей в праздности, было суровым испытанием. Несколько раз я пыталась повидать Аарона Доу в его камере, но правила ужесточились, и меня не пропускали дальше приемной окружной тюрьмы. Конечно, я могла посещать Доу в компании Каррьера, который имел постоянный доступ к своему клиенту, но меня удерживала необъяснимая неприязнь к лидсскому адвокату, и мысль о встрече с заключенным в обществе Каррьера внушала мне отвращение.

Так тянулись дни, пока не начался процесс, сопровождаемый карнавальными фанфарами газет, толпами на улицах, переполненными отелями и возбужденным общественным мнением. С самого начала суд принял драматическую окраску, то и дело перемежаясь яростными стычками между защитником и обвинителем, скорее вредившими, чем помогавшими обвиняемому. Очевидно, под влиянием угрызений совести или нерешительности молодой Хьюм выбрал легкий путь и позволил одному из своих ассистентов по фамилии Суит исполнять обязанности обвинителя. Как только Суит и Каррьер заняли места перед судейским креслом, они вцепились друг другу в горло, словно волки. Судя по их поведению в зале суда, они были смертельными врагами и сердито шипели друг на друга, время от времени получая резкие замечания судьи.

Я тоже с самого начала видела, всю безнадежность ситуации. Во время жуткой процедуры отбора присяжных, растянувшейся из-за постоянных возражений Каррьера на целых три дня, я избегала смотреть на жалкого маленького человечка, съежившегося на стуле за столом защиты, злобно посматривающего на Суита и его помощников, что-то бормочущего себе под нос и каждые несколько минут оборачивающегося, словно в поисках дружелюбного лица. Я и сидящий рядом со мной актер знали, кого ищет Аарон Доу, и эти немые призывы о помощи вызывали у меня дрожь и углубляли морщины на лице мистера Лейна.

Мы сидели тесной группой позади ряда для прессы. Илайхью и Джереми Клей были с нами, а по другую сторону прохода расположился доктор Айра Фосетт, теребя бородку и громко вздыхая в попытках вызвать сочувствие публики. В задних рядах я заметила мужеподобную фигуру Фанни Кайзер, сидящую неподвижно, как будто стараясь не привлекать к себе внимания. Отец Мьюр и начальник тюрьмы Магнус тоже находились сзади, а неподалеку слева я заметила удобно устроившегося Кармайкла.

Когда последний присяжный был отобран с согласия обвинения и зашиты и принял присягу, мы с нетерпением стали ждать дальнейшего развития событий. Ожидание было недолгим. Мы сразу поняли, куда дует ветер, когда ассистент окружного прокурора Суит начал плести вокруг своей жертвы паутину косвенных улик. После вызова свидетелями Кеньона, доктора Булла и других, давших рутинные показания по установлению внешних фактов преступления, был вызван Кармайкл, который занял свидетельское место с таким серьезным и почтительным видом, что на какой-то миг обманул Суита, решившего, что перед ним простак. Но Кармайкл быстро разубедил его в этом, оказавшись весьма хитрым свидетелем. Обернувшись, я заметила сердитое выражение лица доктора Фосетта.

«Секретарь» играл свою роль в совершенстве. Он постоянно заставлял Суита формулировать вопросы более четко, доводя его до исступления. Во время показаний Кармайкла были представлены как вещественные доказательства фрагмент деревянного сундучка и написанное карандашом письмо с подписью «Аарон Доу».