Рут Ренделл - Со смертью от Дун Страница 25

— Зачем она вообще покупает овощи? Он же растит их в огороде сам.

— Заказ был на помидоры, огурцы и кабачок, сэр.

— Разве это овощи? Это же фрукты… Кстати, об огороде, я намерен организовать вам кое-какое освещение, чтобы можно было копать. Я вспомнил о ключе и кошельке, а Друри мог закопать их среди картошки.

Когда Вексфорд вернулся в Спарта-гроув, он застал Дадли Друри в совершенно жалком состоянии. Тот расхаживал взад-вперед, но колени у него подгибались.

— Ему было плохо, сэр, — сказал Гейтс.

— Вот беда-то, — сказал Вексфорд. — Я что, врач, по-вашему?

Обыск дома был закончен, и теперь тут было куда опрятнее, чем до его начала. Когда привезли освещение, Брайант и Гейтс стали раскапывать грядки с картошкой. Бледный Друри смотрел из окна кухни, как они лопатами поднимают и переворачивают комья земли. Этот человек, подумал Вексфорд, однажды сказал, что ему не жить без Маргарет Парсонс. Неужели он действительно считал, что не сможет пережить, если ей будет обладать другой?

— Я хотел бы, чтобы вы сейчас поехали со мной в участок, Друри.

— Вы намерены меня арестовать?

— Я просто хочу задать вам еще несколько вопросов, — сказал Вексфорд. — Просто несколько вопросов.

Тем временем Барден приехал в Помфрет, разбудил хозяина скобяного магазина и спросил насчет алиби его племянника.

— Дад всегда по вторникам уходит рано, — проворчал тот. — С каждой неделей все раньше. Скорее, в пять, чем в четверть шестого.

— То есть, вы хотите сказать, что он ушел в прошлый вторник примерно в пять?

— Да нет, я бы не сказал. В десять-пятнадцать минут шестого. Я был занят в магазине. Дад вошел и сказал: «Дядя, я ухожу». Чего ради мне было проверять, ушел он или нет?

— Так это было в десять или пятнадцать минут шестого?

— Могло быть и двадцать.

По-прежнему шел мелкий дождь. Шоссе было черным и липко блестело. Что бы там мисс Суитинг ни видела днем, сейчас и дорожка, и лес были пусты. Ветки деревьев колыхались на ветру. Барден сбросил скорость, думая, как странно, что этот ничем не примечательный уголок вдруг стал зловещим и мрачным из-за того, что здесь случилось убийство, сделался точкой притяжения для любопытных глаз и достопримечательностью, которую, возможно, в течение многих лет будет посещать половина приезжих. С нынешнего дня в путеводителе по местным ужасам флагфордский замок уступит первое место лесу Прюэтта.

Он встретился с Мартином во дворе полицейского участка. Джанет Типпинг не смогли найти. Обычно вечером в субботу она уезжала со своим парнем, и ее мать с видом агрессивного равнодушия сказала Мартину, что для нее было обычным делом вернуться в час или два ночи. Коттедж был грязен, мать — неряха. Она не знала, где ее дочь, а когда ее попросили подумать, сказала, что Джанет с приятелем наверняка уехали погонять на мотоцикле на побережье.

Барден постучал в дверь кабинета Вексфорда, и главный инспектор крикнул, чтобы он входил.

Друри и Вексфорд сидели лицом друг к другу.

— Давайте снова вернемся к вечеру вторника, — сказал старший инспектор.

Барден неслышно сел в один из стальных стульев с шерстяной обивкой. Часы на стене между картотекой, где до сих пор лежали книги Дуна, и картой Кингсмаркхэма показывали без десяти двенадцать.

— Я вышел из магазина в четверть шестого и поехал прямо во Флагфорд. Когда я приехал к Спеллману, там уже было закрыто, потому я обошел дом и заглянул в теплицы. Я пару раз позвал, но все уже ушли. Но я же вам уже рассказывал…

— Хорошо, Друри, — спокойно сказал Вексфорд. — Скажем, у меня плохая память.

Голос Друри стал очень высоким и натянутым. Он достал платок и отер лоб.

— Я пару раз обошел место, чтобы посмотреть, вдруг они там где-нибудь оставили заказ, но было пусто. — Он прокашлялся. — Я немного досадовал, поскольку жена хотела приготовить овощи к чаю. Я медленно проехал через деревню, поскольку думал, что вдруг увижу мистера Спеллмана и попрошу его отдать мне заказ, но я его не увидел.

Вы не встретили кого-нибудь знакомого, кто знал вас, пока вы жили во Флагфорде?

— Каких-то детишек видел, — сказал Друри. — Не знаю, чьих. Слушайте, я же рассказывал вам, что было дальше. Я поехал в «Лебедь», и та девушка обслужила меня…

— Что вы заказали?

— Полпинты горького. — Он покраснел.

«Интересно, — подумал Барден, — врет или действительно стыдится, что нарушил правила своей церкви?»

— Там было пусто. Я покашлял, и через некоторое время из-за стойки появилась девушка. Я заказал ей горького пива и расплатился. Она должна меня помнить.

— Не беспокойтесь, мы ее расспросим.

— Она не осталась в баре. Я сидел один. Когда допил пиво, поехал опять к Спеллману, чтобы посмотреть, не появился ли кто. Никого не нашел и поехал домой. — Друри вскочил и вцепился в край стола. Бумаги Вексфорда поехали по столу, и телефонная трубка задребезжала. — Послушайте! — вскричал он. — Я уже говорил вам. Я бы и пальцем не тронул Маргарет!

— Сядьте, — сказал Вексфорд, и Друри съежился и снова сел; лицо его дергалось. — Вы ведь ревновали ее, верно? — Он говорил понимающе, неофициально. — Вы не хотели, чтобы она гуляла с кем-то, кроме вас.

— Это неправда. — Он пытался кричать, но голос его не слушался. — Маргарет была просто моей приятельницей. Я не понимаю, что вы имеете в виду под ревностью. Конечно, мне не хотелось, чтобы она гуляла с другими, пока мы были вместе.

— Вы были ее любовником, Друри?

— Нет. — Он снова покраснел — от оскорбления. — Вы не имеете права задавать мне такие вопросы. Мне было всего восемнадцать лет.

— Вы делали ей много подарков, верно? Дарили много книг?

— Это Дун дарил ей те книги, не я. Она порвала с Дуном, когда стала гулять со мною. Я никогда ей ничего не дарил. Я не мог себе этого позволить.

— Где находится магазин Фойла, Друри?

— В Лондоне. Это книжный.

— Вы когда-нибудь покупали там что-нибудь в подарок Маргарет Годфри?

— Я уже сказал вам — я никогда не дарил ей никаких книг.

— А «Портрет Дориана Грея»? Эту книгу вы ей не отдали. Почему вы оставили ее себе? Вы думали, что это ее шокирует?

— Я уже давал вам образец моего почерка, — тупо сказал Друри.

— Почерк сильно меняется за двенадцать лет. Расскажите мне об этой книге.

— Я уже рассказывал. Мы были в коттедже ее тетки, и книгу ей доставили в бандероли. Она открыла ее и, увидев, от кого она, сказала, что я могу ее взять.

В конце концов, полицейские оставили его наедине с сержантом и вместе вышли из кабинета.

— Я послал образец почерка Друри тому графологу на Сент-Мэри-роуд, — сказал Вексфорд. — Но печатные буквы, да еще двенадцать лет прошло!.. Такое впечатление, что у этого самого Дуна был некрасивый или слишком неразборчивый почерк, потому он и писал печатными буквами. Друри пишет очень округло и четко. Мне кажется, что ему приходится мало писать, и почерк его так и не стал взрослым.

— Он единственный из всех, кого мы допрашивали, называл миссис Парсонс Минной, — заметил Барден, — и он знает о Дуне. У него в доме была та самая накидка, и хотя она может быть одной из тех остальных пяти раскупленных, но ведь могла принадлежать и миссис Парсонс. Если он ушел из магазина дяди в десять или даже пятнадцать минут шестого, то мог оказаться в лесу у фермы Прюэтта в двадцать минут шестого, а к тому времени коровы Байсаута уже там часа полтора стояли.

Телефоны молчали уже долго, необычно долго для оживленного полицейского участка. Что с тем звонком, которого они ждали с самого ланча? Вексфорд словно бы прочел его мысли.

— Вот-вот должны позвонить из Колорадо, — сказал он. — У нас разница в семь часов, так что, положим, если миссис Катц весь день отсутствовала дома, сейчас она должна вернуться. Здесь половина первого, значит, на западе США где-то между шестью и семью. У миссис Катц малолетние дети. Как понимаю, весь день ее не было дома, и до нее не могли дозвониться. Но она должна уже вернуться, и я надеюсь, что скоро нам позвонят.

Когда зазвонил телефон, Барден аж подскочил. Он схватил трубку и протянул ее Вексфорду. Как только тот заговорил, Барден сразу понял, что снова мимо.

— Да, — сказал Вексфорд. — Да, спасибо большое. Я понимаю. Ничего не поделаешь… Да, спокойной ночи. — Он повернулся к Бардену. — Это был Игэм, графолог. Он говорит, что Друри мог бы написать эти послания. Конечно, печатными буквами писали, чтобы скрыть почерк, но он говорит, что послания очень зрелые для юноши восемнадцати лет, и если они принадлежат Друри, то он ожидал бы куда большего развития, чем показывает предоставленный ему образец нынешнего почерка Друри… Более того, есть еще одно в его пользу. Я взял образец почвы с его шин, и хотя они еще не закончили, ребята из лаборатории твердо уверены, что машина не стояла в грязи на той проселочной дороге. В моей пробе в основном пыль и песок. Давайте выпьем чаю, Майк.