Жорж Сименон - Братья Рико Страница 25

— Один из двух помощников шерифа лежит в постели с температурой сорок — заражение крови. Что касается другого, Хьюли, то посадил его на эту должность я. Если он выполнил мои указания — а я убежден, что он их выполнил, — то его телефон испорчен и не заработает до завтра.

На лице Эдди невольно мелькнула едва заметная одобрительная улыбка.

— Мне сейчас опять позвонят.

На этот раз потребовалось немного больше времени, но телефон все же зазвонил.

— Они здесь?.. Прекрасно. Пусть их отведут — ты знаешь куда — и постараются, чтобы они не шатались по улицам. Они поставили машину в гараж? Сменили номер? Минутку… — Слуга принес виски и сигары. Майк дождался, пока он вышел. — Пусть ничего пока не делают. Надо дать им поесть, и пусть режутся в карты, если захотят. Ничего спиртного. Понятно?

Тишина. Майк выслушал ответ.

— Идет! Теперь передай Гонсалесу, чтобы он зашел ко мне. Да, сюда, в номер.

«Главный штаб, по-видимому, недалеко, не в самом ли отеле? — подумал Эдди. — Уж не Майк ли его настоящий владелец?»

Не прошло и десяти минут, как в дверь постучали.

— Входи!

Вошел мексиканец лет тридцати, в брюках из желтоватого полотна и белой рубашке.

— Эдди Рико.

Мексиканец слегка кивнул.

— Гонсалес, нечто вроде моего секретаря.

Гонсалес улыбнулся.

— Садись. Что там делается?

— Хозяин фермы Марко вернулся с поля, и они там проболтали около двух часов.

— А потом?

— Он уехал на своей машине и увез девочку. Сначала он остановился у дома некоего Кифера, одного из своих приятелей, на другом конце поселка, и оставил там ребенка.

Майк слушал, покачивая толовой, словно все это было Предусмотрено.

— Потом поехал в город. Там он зашел к Чемберсу, продавцу спортивных товаров, и купил два ящика патронов.

— Каких?

— Для автоматической винтовки калибра двадцать два.

— Он не заезжал к шерифу?

— Нет. Он сразу же возвратился в Аконду. Ставни дома закрыты, дверь тоже. Да, я забыл про одну вещь.

— Какую?

— Он заменил более яркими лампочки в фонарях вокруг дома.

Майк пожал плечами.

— А как Сидни Даймонд?

— Хорошо. Похоже, он не пил.

— С ним вместе Пако?

— Нет. Новичок, которого я не знаю.

Сидни Даймонд был убийцей — Эдди это было известно. Молодой парень, не старше двадцати двух, но о нем уже говорили. Как видно, это его заставили приехать из Лос-Анджелеса и не дают ему пить.

Все это Эдди знал, все делалось по шаблону. Подобные операции с давних пор были тщательно разработаны, как и все остальное, и потому осуществлялись по почти неизменному ритуалу. Выгоднее было иметь исполнителей, прибывших из других мест, неизвестных в данном районе. Прежде чем его послали в Лос-Анджелес, Сидни Даймонд работал в Канзас-Сити и в Иллинойсе.

Приготовления к убийству велись на глазах у Эдди, и порой ему хотелось крикнуть: «Но это же мой брат!»

Однако Эдди не закричал. С тех пор как он вошел в эту комнату, он оцепенел. Он подозревал, что Майк нарочно все согласовывал в его присутствии — просто, спокойно, словно это было самым обычным делом.

Разве Эдди не принадлежал к Организации? Сейчас только выполнялись ее правила. На него не обращали никакого внимания, вернее, к нему тоже применяли правила. Им воспользовались, чтобы разыскать Тони. Эдди никогда не заблуждался на этот счет. Он разыскивал брата со всей присущей ему старательностью и довел игру до конца.

По сути дела, он все время знал, что Тони не согласится на предложение уехать, да ему и не дадут скрыться.

Джино — тот тоже это понял, и Джино перебрался за границу. Его поступок чрезвычайно удивлял Эдди, усугублял в нем чувство вины.

— Час? — спросил Гонсалес.

— А в котором часу люди ложатся спать в этой дыре?

— Очень рано. Они встают вместе с солнцем.

— Тогда — часов в одиннадцать?

— Идет.

— Отвези людей на дорогу в двухстах метрах от дома.

Ты, конечно, поедешь в другой машине?

— Да.

— Поедешь вслед за ними. Ты выбрал место?

— Все готово.

— Итак, в одиннадцать!

— Ладно.

— Иди и не забудь, что Сидни Даймонд не должен пить. На обратном пути закажи нам обед: мне — холодное мясо, салат и фрукты… — Майк вопросительно посмотрел на Эдди.

— То же самое. Все равно что.

В девять часов вечера Эдди все еще не знал, какая ему уготована роль, и у него не хватало смелости об этом спросить. Майк велел принести местную газету и читал ее, покуривая сигару. Он много пил. Взгляд у него был мутный, лицо становилось все более багровым, но он не терял ясности мысли.

Через некоторое время он отвел глаза от газеты:

— Он любит жену, а?

— Да.

— Она хороша?

— Похоже, она его тоже любит.

— Я не про это спрашиваю. Она хороша собой?

— Да.

— Она должна скоро родить?

— Через три или четыре месяца, точно не знаю.

На улицах уже давно зажглись электрические фонари.

Из какого-то бара доносился хриплый гул радиолы. Иногда с улицы сквозь закрытые окна долетали голоса.

— Который час?

— Десять.

Потом стало четверть одиннадцатого, половина одиннадцатого, и Эдди мучительно сдерживал себя, чтобы не закричать.

— Предупреди меня, когда будет ровно без десяти одиннадцать.

Больше всего Эдди опасался, как бы его не послали на место действия, к дому Феличи. Возможно, если бы Джино не уехал, Фил послал бы туда его.

— Который час, сынок?

— Без двадцати.

— Люди уже уехали.

Значит, его там не будет. Он ничего не понимал. Видно, его приберегали для чего-то более серьезного.

— Тебе не мешало бы выпить стаканчик.

— Я и так много пил.

— Все же выпей еще.

У Эдди больше не было сил сопротивляться. Он повиновался, спрашивая себя, не вырвет ли его, как днем.

— У тебя есть номер телефона Феличи?

— Он в телефонной книге, я видел его утром.

— Поищи.

Эдди нашел номер. Ему мерещилось, что он смотрит на себя со стороны и все, что он делает, происходит во сне. Вселенная утратила свою реальность. Не существовало более ни Эллис, ни Кристины, не Эмили, ни Бэби — ничего, кроме какого-то бесконечного тоннеля, по которому он пробирался ощупью.

— Уже пора?

— Через минуту.

— Пусть тебя соединят с Феличи.

— А что я скажу?

— Ты скажешь, чтобы Тони вышел к ребятам на дорогу. Один. Он увидит стоящую машину.

Грудь Эдди так сдавило, что казалось, он никогда не сможет перевести дух.

— А если Тони откажется? — едва произнес он.

— Ты сказал, что он любит жену? Повтори ему это, он поймет.

Майк по-прежнему спокойно сидел в кресле; с сигарой в одной руке, с газетой в другой, он более чем когда-либо напоминал судью из кинофильма. Эдди почти бессознательно снял трубку, пробормотал номер Феличи.

На другом конце провода послышался голос, которого он не узнал:

— Шестнадцать шестьдесят два слушает. Кто у телефона?

Эдди, чьи глаза были прикованы к человеку в белом, услышал свои слова:

— Мне нужно сообщить нечто очень важное Тони. Это его брат.

В трубке замолчали. Марко Феличи, должно быть, колебался. Судя по слабому шуму, Эдди решил, что Тони, догадавшись о том, что происходит, отбирает у него трубку.

— Я слушаю, — сухо произнес Тони.

Эдди не успел подготовиться. Его разум не участвовал в том, что совершалось.

— Тебя ждут.

— Где?

— В двухстах метрах по шоссе — там стоит машина.

Эдди не понадобилось объяснять Тони что-либо еще.

— Если я не пойду туда, они, наверно, возьмутся за Нору?

Молчание.

— Отвечай!

— Да.

— Понятно.

— Ты пойдешь?

Снова молчание. Майк, устремив на него глаза, сохранял неподвижность. Эдди повторил:

— Ты пойдешь?

— Не бойся — пойду.

Небольшая пауза, затем короткое: «Прощай».

Эдди хотелось самому что-нибудь сказать, но он не знал что. Потом он взглянул на руку, которая держала умолкнувшую трубку.

Затянувшись сигарой, Майк удовлетворенно пробормотал:

— Я так и думал.

9

Для Эдди все на этом кончилось. Ничего другого от него не потребовали. От него никогда больше не требовали ничего неприятного, трудного.

Эта ночь тоже окончилась, как кончаются с сотворения мира все ночи, — окончилась с восходом солнца. Он увидел его не восходящим над Калифорнией, а уже высоко в небе, над пустыней Аризоны, увидел из самолета, в который его посадили в три часа утра. И так же, как это сделал Боб в Тусоне, ему опустили в карман плоскую фляжку.

Он к ней не притронулся. В ту минуту, когда самолет Эдди сделал первую посадку. Сидни Даймонд и его спутник должны были проезжать предместье Лос-Анджелеса.

На какой-то стоянке Эдди перепутал самолет. Около двух часов пополудни он оказался в третьеразрядном аэропорту, над которым разразилась гроза, и ему пришлось до вечера ждать вылета. Лишь на другой день из Миссисипи он позвонил в Санта-Клару.

— Это ты?

Он слушал голос Эллис, но этот голос не пробуждал в нем никакого волнения.