Эрл Гарднер - Дело о секрете падчерицы Страница 25

– Мне ее принес спасатель, который работает на общественном пляже на озере Мертичито. Он сказал, что ее передала молодая…

– Не важно, что он вам сказал, – быстро перебил его Хастингс, – мы поговорим об этом позже. Я хочу спросить, сопоставляли ли вы текст этой записки с текстом, напечатанным вами на портативной пишущей машинке «Монарх», модель номер десять, которая была найдена вами в комнате покойного Уилмера Джилли?

– Да, сэр, сопоставлял.

– И каков был результат?

– Изучив форму литер и характер шрифта, я пришел к выводу, что так называемое письмо шантажистов было напечатано на пишущей машинке, которую мы нашли в комнате Джилли.

– Возвращаясь к роковой пуле, – спросил Хастингс, – не пытались ли вы сравнить ее с какими-нибудь другими пулями?

– Да, сэр, я проводил такое сравнение.

– С какими пулями?

– У Харлоу Бэнкрофта есть горный коттедж примерно в тридцати милях от Сан-Бернардино, в высокогорной зоне. Я ездил к этому дому и обследовал прилегающую местность. Здание стоит на участке земли, который занимает около двух акров. Позади дома я нашел мишень, сделанную из толстого куска плексигласа, посаженного на доску толщиной в два дюйма. Эта мишень была прикреплена к земляной насыпи.

– Что еще вы обнаружили?

– Я оторвал плексиглас от доски и нашел несколько пуль, которые застряли в доске. Большинство этих пуль были 22-го калибра, но три из них были 38-го калибра. Я тщательно осмотрел все вокруг мишени, просеял почву и нашел еще несколько пуль, в основном 22-го калибра, а также полдюжины пуль 38-го калибра.

– В вашем офисе есть так называемый сравнительный микроскоп?

– Да, сэр, есть.

– Этот микроскоп используется для сравнения пуль?

– Да, сэр!

– Вы сопоставили пулю, которой было совершено убийство, с пулями, найденными вами во владениях Бэнкрофта?

– Да, сэр, я сравнил их.

– Какие получили результаты?

– Две пули из тех, что я нашел, сохранились довольно хорошо.

– Я спрашиваю, какие вы получили результаты?

– Обе пули были выпущены из того револьвера, который послужил орудием убийства.

– Вы сделали фотографии, на которых показана роковая пуля в сравнении с теми, что вы нашли?

– Да, сэр, мы сделали такие фотографии. Вот снимки, показывающие полное совпадение борозд. Пуля, извлеченная из убитого, находится сверху, а найденные мной пули – внизу.

– На каждом из трех этих снимков изображена одна из найденных вами пуль?

– Совершенно верно. Верхняя пуля на каждом фото изображает пулю, выпущенную из орудия убийства, точнее, верхнюю ее часть. Нижняя пуля на каждом из снимков – это нижняя часть одной из трех найденных мной пуль.

– Мы просим приобщить все три фотографии к делу в качестве вещественных доказательств.

– Возражений нет, – сказал Мейсон.

Хастингс с торжествующей улыбкой повернулся к Мейсону.

– Хотите приступить к перекрестному допросу? – спросил он.

– Да, – рассеянно ответил Мейсон, – у меня есть несколько вопросов.

Мейсон встал с места и подошел к шерифу.

– Вы пришли к выводу, что так называемое письмо шантажистов было напечатано на портативной пишущей машинке «Монарх», модель десять, которую вы обнаружили в комнате покойного?

– Да, сэр.

– Скажите, все письмо было напечатано на этой машинке?

– Я не могу поручиться за каждую букву каждого слова, поскольку я полицейский офицер, а не специалист по печатным машинкам. Однако я нашел на этом аппарате пару испорченных литер, и, так как обнаруженные мной дефекты присутствуют в каждой из соответствующих букв указанного письма, я сделал вывод, что письмо было напечатано на этой машинке.

– В котором часу вы поднялись на борт «Джинезы»? Я имею в виду – вы лично? – спросил Мейсон.

– В три часа тридцать пять минут пополудни, – ответил шериф.

– Лодка береговой охраны стояла рядом?

– Да, сэр.

– Перед тем как вы приехали, вам сообщили о случившемся по телефону?

– Да, сэр.

– И вы немедленно отправились к тому месту, где была найдена яхта?

– Да, сэр.

– Скажите, в то время, когда нашли яхту, она сидела на мели?

Шериф поскреб подбородок.

– Честно говоря, не знаю, – ответил он. – Думаю, что да. Когда я приехал, она была уже на плаву. Ее несло на отливной воде.

– Лодка стояла на якоре?

– Да, якорь был опущен.

– Какова была длина якорной цепи?

– Не очень большая. Всего несколько футов.

– Что вы подразумеваете под словами «несколько футов»? Восемь футов? Десять? Двенадцать?

– Где-то между пятнадцатью и двадцатью футами.

– И вы отбуксировали яхту?

– Я приказал ее отбуксировать, чтобы мы могли доставить на борт нужное нам оборудование. Это было необходимо.

– Вы заметили точное место, в котором находилась яхта, когда ее нашли?

– Не могу сказать, что совершенно точное. Разумеется, я запомнил его приблизительно.

– Но с двадцатью футами спущенной якорной цепи вы не могли перемещать яхту.

– Мы подняли якорь и закинули его на борт яхты.

– А потом ее отбуксировали?

– Да.

– И вы не знаете точного места, где находилась яхта в момент ее обнаружения?

– Я знаю его приблизительно.

– Но не точно.

– Если вы говорите о том, чтобы показать абсолютно точное место, то я его не знаю.

– Как высоко стояла вода в это время?

– Не могу сказать со всей определенностью. Начинался отлив, но вода еще стояла очень высоко.

– Вы когда-нибудь возвращались на это место во время отлива, чтобы осмотреть участок дна рядом с тем местом, где стояла яхта?

– Нет.

– Почему?

– Потому что на борту яхты уже задолго перед этим никого не было. Ее сносило по течению. Какое-то время она дрейфовала без руля, а потом зацепилась якорем за дно залива.

– Откуда вы это узнали?

– На основании наблюдений, сделанных нами на месте обследования. Шлюпка была еще привязана к яхте, а якорь болтался на конце якорной цепи длиной двадцать футов.

– И все-таки откуда вам это известно?

– Мы знаем об этом на основании косвенных свидетельств.

– Откуда вы знаете, что яхта не была нарочно приведена на это место и поставлена кем-то на якорь?

– Не было никаких причин ставить ее на якорь в этом месте.

– Но если у кого-нибудь были такие причины?

– Мы внимательно обследовали всю береговую линию. Мы не обнаружили никаких признаков, что к берегу причаливало какое-нибудь судно. И мы решили, что яхта дрейфовала с опущенным якорем до тех пор, пока во время прилива не застряла там, где мы ее нашли.

– Следовательно, вы пришли к такому заключению?

– Да, на основании косвенных свидетельств.

– И вы не знаете точно, где была найдена яхта?

– Разумеется, знаю. Мы нашли ее примерно в трехстах пятидесяти ярдах от…

– Вы замерили расстояние? – перебил Мейсон.

– Нет.

– Когда вы говорите о трехстах пятидесяти ярдах, вы имеете в виду приблизительную оценку, на глазок?

– Да.

– И вы не можете вернуться назад и точно показать, где это место?

– Нет, я это уже сказал.

– Вы знаете, как долго яхта находилась на этом месте к тому времени, как вы ее нашли?

– Она дрейфовала во время прилива, поэтому я предполагаю, что то же самое происходило во время предыдущего прилива ночью.

– На чем основано ваше предположение, шериф?

– Мы почти точно знаем, когда умер Джилли. Его видели на причале возле клуба. Его отвозили к яхте. В своей комнате он ел консервированные бобы. Смерть наступила примерно через два часа после того, как он съел свой последний обед. После этого яхту, по всей видимости, без руля носило по волнам. Ветра в тот день практически не было.

Мейсон предложил:

– Давайте разберемся с приливами и отливами, шериф. Я покажу вам карту приливов. Как вы можете видеть, на ней показано, что десятого числа самая высокая точка прилива приходилась скорее на раннее утро следующего дня, то есть одиннадцатого числа, в час тридцать пополуночи.

– Совершенно верно.

– Следующий пик прилива был одиннадцатого числа в два часа тридцать две минуты пополудни.

– Да, сэр.

– Значит, вы нашли яхту во время отлива?

– Вода убывала очень быстро. Но это был еще не совсем отлив.

– И вы быстро поднялись на яхту и взяли ее на буксир?

– Перед тем как покинуть судно, я распорядился отбуксировать яхту в такое место, где мы могли бы с ней работать.

– Пока все, – сказал Мейсон.

Хастингс заявил:

– С позволения суда, следующим свидетелем я вызываю Стилсона Л. Келси. Этот человек не отличается хорошей репутацией. Я не могу поручиться за его примерное поведение, но его показания чрезвычайно важны для дела.

– Хорошо, – кивнул судья Хобарт. – Вызывается мистер Келси.

Келси выглядел теперь немного иначе по сравнению с тем, каким видел его Мейсон в квартире Евы Эймори. Он аккуратно постригся, надел новый костюм и новые ботинки. Его вид выражал полную уверенность.