Рекс Стаут - Пожалуйста, избавьте от греха Страница 26

Кончики пальцев его правой руки отбивали дробь на подлокотнике кресла; заметив это, Коупс перевернул ладонь и сжал пальцы в кулак.

— То, что я собираюсь вас сказать, частично вам уже известно. Вы, должно быть, знаете, что побудило Оделла пойти в кабинет Браунинга и полезть в тот ящик. Это так?

— А вы знаете? — буркнул Вулф.

— Да. Он собирался подсыпать в его виски ЛСД, чтобы Браунинг опростоволосился перед советом директоров или вообще не сумел бы прийти на него. Миссис Оделл, наверное, сказала вам об этом. Скажу вам, откуда это стало известно мне. Я узнал об этом еще накануне, в понедельник девятнадцатого мая.

— В самом деле?

— Да. Вам, разумеется, известно, что в кабинет Браунинга ведут две двери — одна из приемной, где сидит Хелен Лугос, а вторая из холла. И это третья причина, по которой я не хотел бы признаваться во всем содеянном полиции. Дело в том, что в понедельник днем я вошел в кабинет Браунинга из холла, когда знал, что Браунинга на месте нет. Это было сразу после обеда, и я…

— Разве дверь не запиралась?

— Не всегда. Когда Браунинг сам выходил в холл, он часто нажимал на защелку в замке, чтобы на обратном пути не возиться с ключами. Я хотел взглянуть кое на что, что оставалось у него на столе, и воспользовался для этого его отлучкой. Мне не хотелось привлекать внимания, поэтому я старался не шуметь, но дверь в приемную была приоткрыта и до меня доносились голоса Хелен Лугос и Кеннета Мира. Вы записываете?

— Да.

— Разумеется. — Он вынул из кармана записную книжку. — Тогда я лучше зачитаю вслух. Первое, что сказал Мир, было: «Нет, я не скажу тебе, как мне удалось это узнать. Но это и не самое важное, главное, что я узнал. Оделл собирается завтра днем подсыпать ему в виски ЛСД, а я хочу, чтобы ты ни под каким предлогом не открывала этот ящик, как ты это делаешь обычно. Ни после обеда, ни вообще — даже не подходи к нему!» А она ответила: «Но, Кеннет, ты должен объяснить мне… Постой, я хочу убедиться…» И послышался шум отодвигаемого стула.

Пальцы снова забарабанили, на этот раз по колену.

— И я быстренько смотался оттуда. Она, должно быть, собиралась убедиться, что в кабинете Браунинга никого нет. Возвращаться, в свою комнату я не стал, потому что там сидит еще один человек, а мне хотелось побыть одному. Я отправился в туалет и присел на унитаз, чтобы обмозговать услышанное. Первым делом я хотел, конечно, предупредить Браунинга. Возможно, Мир и сам хотел это сделать, но из того, что я услышал, у меня такого мнения не сложилось. Но мне не хотелось признаваться Браунингу, что я заходил в его комнату из холла — это понятно, да? И я даже понятия не имел, что замыслил Мир. Я знал, что он что-то задумал, иначе он не стал бы так настойчиво требовать, чтобы Хелен не подходила к этому ящику. Но что именно? Что бы вы подумали на моем месте?

Вулф потряс головой.

— Я не знаю этого человека. Вам виднее.

— Да, я-то его, конечно, знаю лучше, но недостаточно хорошо. Например, я думал, что во вторник он просто подождет до четырех часов, а потом вытащит бутылку из ящика, заменит ее на другую, а ту отдаст на анализ, а затем, возможно, на исследование отпечатков пальцев. Он знал, что Браунинг никогда не прикладывается к бутылке до половины пятого или даже до без четверти пять. Я взвесил все возможности и пришел к твердому выводу, что не должен допустить, чтобы Браунинг выпил это виски. Поэтому я решил, что во вторник в конце дня буду сидеть у него, пока он не одобрит последний сценарий, а потом, когда он потянется к виски, скажу, что в такой ситуации Оделл может быть способен на все, и лучше на всякий случай откупорить новую бутылку. У него всегда в запасе была одна или даже две непочатых бутылки.

— И вы об этом знали, — сказал Вулф.

— Да, и не я один. Нам часто случалось сидеть у него, когда он выпивал. И еще я решил следующее: я скажу Браунингу о случайно подслушанном разговоре Мира с Хелен, но не признаюсь, что заходил в его кабинет. Конечно, это было сопряжено с определенным риском. Вы, должно быть, слышали разговоры, что я мечу на место Мира?

— Да, — сдержанно признал Вулф, — это упоминалось.

— Возможно, так и есть, но, может быть, и нет. Я, конечно, не отказался бы от повышения, но это вовсе не означает, что меня привлекает должность именно Мира. Как бы то ни было, мне следовало учитывать и это. Разумеется, знай я тогда, что задумал Мир на самом деле, я бы прямиком направился к Браунингу и выложил ему все без утайки. Увы, так не случилось, и я крайне об этом сожалею.

— Вы хотите сказать, что Мир решил подложить бомбу в его ящик?

— Ну конечно! Господи, неужели это не ясно?

— Вы предположили это уже тогда? Или на следующий день? Узнав о случившемся.

— Да, сразу же.

— Пять недель назад. Пять недель и два дня. И что вы сделали, чтобы получить подтверждение своим догадкам?

Коупс кивнул.

— Да, вам легко спрашивать. А что я мог сделать? Опросить всех, не видели ли они Мира с бомбой? Или — как он заходит в кабинет Браунинга? И мог ли я спросить хоть о чем-нибудь Хелен Лугос? Или нанять сыщика? Вы, конечно, думаете, что я все это сочинил. Это естественно. В противном случае вы были бы дураком. Но есть один факт, с которым вы должны считаться. Как я вам говорил, вы должны знать о том, что Оделл собирался подсыпать ЛСД в виски, потому что вам об этом рассказала миссис Оделл, но вот откуда узнал об этом я? Да, Оделл должен был взять наркотик с собой, но ведь об этом нигде не упоминалось. Полиция держит эту информацию в секрете.

— Что ж, это факт, заслуживающий внимания, — признал Вулф. — Ничего не доказывающий, но весомый. Вы должны отдавать себе отчет, мистер Коупс, что без убедительных доказательств вашим сведениям грош цена. Если я попытаюсь припереть мистера Мира или мисс Лугос к стенке, сославшись на ваши слова, они скажут, что вы лжете, и что тогда? У вас есть предложения?

— Нет. В объявлении не говорилось, что я должен учить вас, как использовать полученные сведения. Вы Ниро Вулф, великий сыщик, а я просто парень, который что-то случайно услышал. Я прекрасно понимаю, что теперь Браунинг узнает о том, как я проник в его комнату — возможно, мне придется рассказать об этом под присягой. И вы записали мои слова на магнитофон. Если из-за этого я потеряю работу, шестьдесят пять тысяч мне не помешают. Может, мне самому повиниться перед Браунингом? Прямо сейчас.

— Нет, — отрезал Вулф. — Никому ни слова не говорите. Могу я посмотреть вашу записную книжку?

— Безусловно. — Коупс вынул ее из кармана, встал и передал Вулфу. Вулф перелистал несколько страничек, потом спросил:

— Вы записали это прямо тогда? В понедельник?

— Нет. Я записал это на следующий день, во вторник вечером, после того… после случившегося. Но это точь-в-точь то, что было сказано. Могу поклясться.

— Возможно, вам и придется. — Вулф вернул ему записную книжку. — Я не могу сказать вам, как поступлю дальше, мистер Коупс, потому что еще и сам не решил. Если вы мне понадобитесь, то я знаю, как вас найти.

Он откинулся на спинку кресла, запрокинул назад голову и закрыл глаза. Честное слово, я не знаю, понимает он или нет, что это не самый вежливый способ заканчивать разговор. То ли дело я.

Глава 15

Сол, Фред, Орри и я до сих пор обсуждаем, что Вулф сказал в то утро, в пятницу, — вернее, то, чего он не сказал.

Они пришли в десять утра, я дважды проиграл им пленку с записью беседы с Коутсом, мы взвесили два варианта: первый — сказал ли он правду или наврал с три короба, чтобы подсидеть Мира, и второй — если это правда, то что нам делать? К одиннадцати часам, когда Вулф спустился из оранжереи, мы продвинулись не слишком далеко. Он пожелал всем доброго утра, воткнул в вазу на столе веточку дендробиума хризотоксум, уселся в кресло, обвел нас глазами и спросил:

— Программа у вас есть?

— Еще бы, — сказал я. — Не думали же вы, что мы будем дожидаться ваших указаний.

— Понятно. Мистер Мир сделал одно весьма важное высказывание. Вы его обсудили?

Мы переглянулись.

— Что ж, — произнес Сол, — эта фраза насчет парня, который просто что-то случайно услышал — мы все дружно согласились, что она звучит очень здорово. Если он вешает нам лапшу на уши, то он хороший выдумщик. Во всяком случае, фразочка прекрасная.

Вулф покачал головой.

— Я имел в виду нечто совершенно другое. Те слова, которые, возможно, дают ответ сразу на все вопросы. Вы их обсудили?

— Мы обсудили все, — заявил я. — Что именно вы имеете в виду?

Вулф снова покачал головой.

— Подожди. Даже если эта фраза и означает то, что я думаю, мы должны сначала решить насчет него. Вопрос, который он нам задал, может звучать так: если то, что он нам рассказал про ЛСД, не соответствует действительности, то откуда он об этом узнал? Вы, конечно, обсудили это. И?

— И — ничего, — сказал Орри. — Ни один из тех, с кем мы беседовали за прошедшие две недели, даже словом не обмолвился про ЛСД. Ни слова, ни намека.