Филлис Джеймс - Смерть эксперта-свидетеля Страница 26

– Так что в нормальных условиях с чего бы вы начали, как только пришли, если бы это был такой же четверг, как все? Я хочу, чтобы вы как следует подумали, миссис Бидуэлл. Это может быть очень важно.

– Тут и думать нечего. То же бы и делала, чего кажный день делаю.

– А именно?

– Перво-наперво шляпку мою снимаю и пальто – в нижней раздевалке. Халат рабочий надеваю. Ведро половое беру, порошок, дезинфект еще – это из моей кладовки. Тувалеты мою – мужской и женский. Потом грязное белье проверяю и для прачечной пакую. Потом пыль в дирехторском кабинете вытираю и прибираю, потом – в Обчей канцелярии.

– Так, – сказал Дэлглиш. – Давайте обойдем помещения, хорошо?

Минуты через три небольшая, довольно забавная процессия шествовала вверх по лестнице. Миссис Бидуэлл, теперь облаченная в темно-синий рабочий халат, с пластмассовым ведром в одной руке и шваброй в другой, шла во главе. За ней следовали Мэссингем и Дэлглиш. Два туалета в глубине третьего этажа располагались напротив двери Отдела по исследованию документов. Они явно были построены там, где когда-то была элегантная спальня. Теперь же посредине этой бывшей спальни шел узкий проход, в конце которого виднелось единственное окно, забранное решеткой. Слева довольно убогая дверь вела в женскую уборную, справа, несколькими метрами дальше по коридору, точно такая же – в мужскую. Миссис Бидуэлл провела их в левую дверь. Помещение было гораздо больше, чем Дэлглиш мог ожидать. Скудный свет падал в комнату через единственное круглое окно с матовым стеклом во вращающейся раме, расположенное метрах в полутора от пола. Окно было открыто. Кабинок здесь было три. В передней комнате находились две умывальных раковины с контейнером для бумажных полотенец между ними, а слева от двери – длинный и узкий, крытый пластиком стол, очевидно, туалетный, с настенным зеркалом во всю его длину. Справа – укрепленный на стене инсинератор, ряд крюков для одежды, большая плетеная корзина для грязного белья и два весьма потрепанных плетеных стула.

– Здесь все выглядит, как обычно? – спросил Дэлглиш у миссис Бидуэлл.

Острые маленькие глазки миссис Бидуэлл зашарили по комнате. Двери трех кабинок были раскрыты, и она быстро проинспектировала их состояние.

– Не хуже и не лучше. Они прилично себя в тувалетах-то ведут, ничего не скажешь.

– А это окно? Оно обычно открыто?

– Зимой и летом, только в сильный холод закрывают. Другой-то вентиляции тут нету, так что понятно.

– Инсинератор выключен. Это нормально?

– Нормально. Последняя, которая уходит, выключает его на ночь. А утром я его опять включу.

Дэлглиш заглянул внутрь. Инсинератор был пуст, если не считать остатков угольного пепла. Адам, прошел к окну. Ночью в окно явно заливал дождь: на кафельном полу остались от него высохшие следы. Но даже внутренняя рама, куда дождь не мог достать, была удивительно чистой, а на подоконнике не видно было и следов пыли.

– Вы вчера протирали окно, миссис Бидуэлл? – спросил Дэлглиш.

– А как же! Я ж вам уже объясняла. Я кажное утро тувалеты мою. А уж я когда мою, так мою. Может, я уже начать могу?

– Боюсь, сегодня вам мыть не придется. Давайте сделаем вид, что вы тут уже закончили. Что теперь? Как насчет белья?

В корзине был только один халат, помеченный инициалами К. М. И. Миссис Бидуэлл сказала:

– В четверг я и не жду много грязного. Они как-то ухитряются с халатами всю неделю протянуть, бросают их в корзину только по пятницам, перед тем как по домам разъезжаются. А вот понедельник – это тяжелый день. Белье из прачечной получать да свежие халаты ложить. А тут, видно, мисс Истербрук чай пролила вчера. Вот уж на нее не похоже. Ох и придира мисс Истербрук, это уж точно. Не увидишь, чтоб она в заляпанном халате ходила, хоть тебе тут четверг, хоть пятница.

Значит, хоть один сотрудник Лаборатории да знал, что миссис Бидуэлл появится в лаборатории Биологического отдела рано утром, чтобы положить чистый белый халат. Интересно будет выяснить, кто из коллег присутствовал, когда у сверхопрятной мисс Истербрук произошла неприятность с чаем.

Мужская уборная, если не считать ряда писсуаров, мало чем отличалась от женской. Такое же круглое, открытое окно, то же отсутствие каких-либо следов на рамах и на подоконнике. Дэлглиш подтащил один из стульев к окну и, старательно избегая всяческого контакта с подоконником и самим окном, выглянул наружу. От этого окна до окна ниже этажом нужно было бы пролететь метра три и столько же – до окна первого этажа. В самом низу, вплоть до стены, шла вымощенная камнем терраса. Отсутствие мягкой земли, дождь, ночная тьма и добросовестная уборка миссис Бидуэлл – все это вместе означало, что, только если очень сильно повезет, им удастся отыскать хоть какие-то следы. Но худенькая – даже не слишком худенькая – женщина, уверенная в своих силах и с крепкими ногами, или худой и сильный мужчина, обладая крепкими нервами и хорошо перенося высоту, несомненно, могли бы вылезти через такое окно. Однако, если убийца был сотрудником Лаборатории, зачем рисковать собственной шеей, зная наверняка, что у Лорримера имеются ключи? Если же убийца пришел со стороны – как объяснить закрытую входную дверь, нетронутую сигнальную систему и тот факт, что сам Лорример скорее всего его и впустил?

Он перешел к умывальным раковинам. Ни одна из них не показалась ему особенно грязной, но у самого края той, что ближе всех к двери, он заметил пятно слизи, напоминающей овсяную кашу. Дэлглиш наклонился над раковиной пониже и принюхался. Обоняние у него было необычайно острое: он сразу почувствовал, что из отверстия слива доносится слабый, но знакомый и неприятный запах рвоты. Ошибки быть не могло – кого-то здесь вырвало.

А миссис Бидуэлл тем временем откинула крышку корзины с грязным бельем. И воскликнула:

– Ну и ну! Корзина-то пустая!

Дэлглиш и Мэссингем повернулись к ней. Дэлглиш спросил:

– Что вы рассчитывали здесь найти, миссис Бидуэлл? – Да мистера Миддлмасса халат белый, вот что!

Она бросилась прочь из комнаты. Дэлглиш и Мэссингем – за ней. Она распахнула дверь Отдела документов и заглянула в лабораторию. Потом снова закрыла дверь и опершись на нее спиной, воскликнула:

– Пропал! На крючке его нет! Так где он тогда? Где белый халат мистера Миддлмасса?

– Почему вы ожидали найти его в корзине, миссис Бидуэлл? – спросил Дэлглиш.

Черные глазки миссис Бидуэлл вдруг стали огромными и воровато забегали туда-сюда. Немного погодя она испуганно и одновременно с явным удовольствием произнесла:

– Почему, почему! Кровь на нем была, вот почему. Лорримера кровь!

Глава 8

Наконец они спустились по главной лестнице к кабинету директора. Из библиотеки доносился неровный гул голосов, приглушенный и прерывистый, словно на похоронах. У входной двери стоял констебль-детектив, отстраненно-бдительно наблюдавший за происходящим, как человек, которому платят за то, чтобы он с готовностью переносил скуку, но был также готов незамедлительно действовать, если – непостижимым образом – эта скука будет вдруг нарушена.

Хоуарт оставил кабинет незапертым, ключ торчал в двери. Дэлглишу показалось интересным, что директор предпочел ждать в библиотеке вместе со своими сотрудниками. Однако трудно было понять, хотел ли Хоуарт продемонстрировать коллегам свою солидарность с ними, или просто тактично признавал, что его кабинет одним из первых должен был ранним утром удостоиться внимания миссис Бидуэлл и поэтому представляет для Дэлглиша особый интерес. Но последнее соображение было бы слишком тонким. Вряд ли можно было поверить, что Хоуарт не входил в кабинет с того момента, как было обнаружено тело. Если нужно было что-то убрать из кабинета, больше всего возможностей сделать это имел именно он.

Дэлглиш был готов к тому, что кабинет может оказаться весьма впечатляющим, но не ожидал, что настолько. Лепнина сводчатого потолка была великолепна и поражала радостным буйством форм: венки, раковины, ленты, вьющиеся лозы смешивались друг с другом изощренно и в то же время в строгом порядке. Камин выложен белым и пестрым мрамором с изящным резным фризом, на котором резвились нимфы и играющие на флейтах пастушки; классической формы каминная полка завершалась открытым сандриком. Скорее всего, догадался Адам, этот совершенных пропорций салон оказался слишком мал и не только не мог быть перегорожен, но не сумел бы вместить хотя бы одну рабочую лабораторию. Это спасло его от судьбы большей части помещений в доме – несомненно, из соображений административного и научного удобства, а не из-за сентиментальной приверженности полковника Хоггата к присущему этой комнате совершенству форм. Обстановка в кабинете была новой, но стиль был избран такой, чтобы не слишком бросаться в глаза: удалось найти компромисс между бюрократической ортодоксальностью и современным функционализмом. Слева от камина стоял большой застекленный книжный шкаф, справа – шкаф для личных вещей и вешалка для верхней одежды. Меж двумя высокими окнами располагался прямоугольный стол для совещаний с четырьмя стульями того типа, что предназначается для высших государственных служащих. Рядом – стальной сейф с наборным замком. Директорский письменный стол, очень простой, того же дерева, что и стол для заседаний, стоял против двери. На нем, кроме толстого, в чернильных пятнах листа промокательной бумаги, помещалась деревянная подставка для книг с «Кратким оксфордским толковым словарем», «Сборником цитат», «Тезаурусом»[17] Роже и «Словарем современного английского языка» Фаулера. Несколько необычный подбор книг для ученого, занимающегося естественными науками. Рядом – три металлических подноса для бумаг: «Входящие», «Исходящие» и «На подпись». На подносе для «Исходящих» – две желтые папки, верхняя помечена «Часовня: предложения о передаче в Министерство по охране окружающей среды»; вторая – большая, старая и растрепанная, много раз подклеенная, с надписью: «Новая Лаборатория – введение в строй».