Джамьянг Норбу - Шерлок Холмс в Тибете Страница 26

Наша маленькая кхафила выехала из Чота Симлы и направилась в сторону дороги Индостан – Тибет, которую спроектировал и начал строить в 1850 году майор Кеннеди, секретарь сэра Чарльза Непера, завершавшего завоевание Пенджаба и Синда. Строительство этой имперской дороги было воистину доблестным подвигом, ибо она чудесным образом проложена прямо по величественным хребтам Гималаев вплоть до Шипки-ла на тибетской границе, а длина ее составляет двести три мили.

Постепенно тьма рассеялась, но к холодным склонам гор безрадостно льнул вязкий туман. Нечеткие силуэты наших мулов и всадников, подобно расплывшимся чернильным пятнам, сливались с темными контурами деревьев и кустов, а приглушенное цоканье подков, скрип кожаных подпруг, мерное дыхание и редкое фырканье наших терпеливых животных, еле слышные в густом тумане, как будто наплывали из какого-то полузабытого сна.

– Лха Гьяло! Да победят боги! – донесся до нас низкий голос Кинтупа, ехавшего во главе каравана. Этот ламаистский призыв, который тибетцы обычно выкрикивают перед началом путешествия или на вершине перевала или горы, тихо подхватил его единоверец Джамспел, наш повар-ладак. Я ехал вслед за Шерлоком Холмсом, который, закутавшись в обшитые овечьей шкурой ладакские одежды, неловко возвышался на своем маленьком горном пони.

– Что ж, сэр, – осмелился заметить я, – приключения начинаются.

– Caelum поп animum mutant qui trans mare currunt[58]. Рассуждения Горация о прелестях путешествия не слишком-то утешительны, однако помолим Бога, чтобы переход через эти горы воодушевил нас больше, чем то путешествие за море, о котором повествует он.

Когда путешествие начинается в Шимле, первой остановкой в горах обычно бывает Фагу, что в четырнадцати милях от Шимлы. Поскольку дорога идет по британским территориям, в Фагу, как и на нескольких последующих стоянках, правительство держит специальные бунгало – своего рода постоялые дворы, в которых путешественники могут отдохнуть и переночевать за небольшую мзду. Несмотря на то что состояние их зачастую плачевно, а потому в дождливую погоду там бывает весьма неуютно, эти бунгало – великое благо, поскольку они избавляют путешественников от необходимости разбивать лагерь.

Дорога из Шимлы в Фагу идет вдоль главной гряды, не всегда по самым гребням гор, но редко когда удаляясь от них на значительное расстояние. Примерно в четырех милях от Шимлы горная гряда круто забирает вверх и одновременно резко сворачивает к юго-востоку. Дорога поднимается по крутому склону горы зигзагами. Уже почти добравшись до самого верха, мы вдруг вынырнули из густого тумана, и прямо перед нами на северо-востоке предстала в лучах восходящего солнца удивительнейшая вершина Шали, которая как будто бы нависала всей своей скалистой массой над долиной реки Сатледж.

Ближе к вечеру мы добрались до постоялого двора в Фагу. Шел проливной дождь. Однако, напившись горячего чая и согревшись у яркого огня, мы вскоре позабыли о тяготах езды под ливнем. Еще два дня мы продвигались вдоль главного хребта, мимо Матианы, Нарканды и Котгарха; в последнем расположилась европейская миссия, основатели которой посвятили себя благотворительной работе и благородному делу обращения в христианство простосердечных жителей гор.

В Котгархе мы начали спуск с главного хребта в долину реки Сатледж. Дорога шла вниз настолько круто, что я не успевал следить за сменой растительности: казалось бы, только что была альпийская, а миг спустя – уже тропическая! Становилось все жарче, и наконец дорога вывела нас на берег Сатледжа, к деревушке Кепу. Мы двинулись дальше по долине в сторону Нирата, до которого было семь миль, а на следующий день добрались до Рампура – столицы Бихара.

Округ Бихар – независимое горное государство, правит им индийский раджа, владения которого охватывают и соседний округ, расположенный выше по долине, – Кунавар. Его жители, татарской народности, исповедуют буддизм ламаистского толка.

Город Рампур раскинулся на небольшом равнинном участке земли на высоте около сотни футов над протекающей внизу рекой. Дома в Рампуре, отстроенные весьма основательно, по преимуществу одноэтажные, с очень покатыми, крытыми шифером крышами. Город ведет обширную торговлю с Тибетом, покупая в основном шерсть для кашмирских шалей, которую обрабатывают на расположенной здесь же небольшой мануфактуре, производящей мягкую белую платочную ткань. Через реку здесь наведен висячий мост, состоящий из девяти прочных канатов, перекинутых с одного берега реки на другой. Ширина Сатледжа в районе моста составляет порядка двухсот одиннадцати футов.

Сатледж – одна из четырех великих рек, берущих свое начало на склонах священной горы Кайлас и в легендарных двойных озерах у ее подножия. Тибетцы верят, что эта река вытекает из клюва павлина, что нашло отражение в ее названии. В тех же краях находятся истоки Инда, Брахмапутры и Карнали[59], которые тибетцы именуют соответственно рекой, текущей изо рта льва, рекой, текущей изо рта слона, и рекой, текущей изо рта лошади, – как и многие другие азиатские народы, жители Тибета предпочитают мифологическое объяснение научному.

Мы провели в Рампуре два дня, загостившись у старого раджи, любителя виски. Он был благосклонен ко мне, поскольку, проезжая через город в прошлый раз (под видом хакима), я исцелил его от подагры, а пеструю свиту его царедворцев – от множества иных недугов.

После Рампура долина Сатледжа начинает сужаться, а горы становятся выше и отвеснее. Четыре дня спустя, когда мы добрались до города Чини, буйная растительность нижней долины уступила место редким кустикам можжевельника, изрядно потрепанным ветром, и засохшим кустарникам. Пронизывающий насквозь ветер заставил меня крепко затянуть под подбородком завязки моей побитой молью кроличьей шапки.

Однако мистера Холмса все это нисколько не тревожило. Чем холоднее, ветренее и пустыннее становилась местность и чем ближе мы были к Тибету, тем бодрее и жизнерадостнее казался он. Когда он на время переставал задавать мне бесконечные вопросы о тибетском языке и обычаях, он принимался напевать себе под нос обрывки мелодий и загадочно улыбался.

Из Чини – этого скопления грубых каменных лачуг, населенных бледными грязными горцами в шерстяных одеждах и их не менее грязными овцами, – мы направились в Пу, последнюю деревушку перед Шипки-ла и, соответственно, перед въездом в Тибет. От Чини до Пу можно доехать верхом за пять дней, но мы ехали все шесть. Дело в том, что на четвертый день события приняли неожиданный оборот.

12. Чертовски затруднительное положение

В тот день около полудня мы сделали привал, чтобы отдохнуть и перекусить. Пока Кинтуп задавал корм животным, Джамспел извлек котелки и чаны, а Гаффуру начал разводить небольшой костер на ячьем навозе. Шерлок Холмс прислонился к нагретой солнцем скале и, раскурив свою татарскую трубку, тихо о чем-то задумался. Я подошел к краю дороги. Далеко внизу шумели неспокойные воды Сатледжа.

Тропа то отдалялась от горного склона, то приближалась к нему, повторяя изгибы реки. В нескольких фарлонгах вверх по дороге через реку, которая в этом месте достигала в ширину не более семидесяти футов, был переброшен узкий мост. Такие мосты горцы называют сайга, что означает «деревянный мост», или «дощатый мост», в отличие от джху-ла – подвесного канатного моста. На левом берегу мост опирался на небольшой каменный утес, ненадежно выступающий из скалы.

Достав из кармана подзорную трубу-пенал, я навел ее на скалы на противоположном берегу реки. Оглядев их, насколько хватало глаза, я не обнаружил ничего, кроме одинокого бородача-ягнятника, который лакомился бараньей тушей. Однако, как говорят у нас в ведомстве, «если не проверишь дважды, считай, что не проверил вовсе». Поэтому я еще раз поднес подзорную трубу к глазу и начал еще раз внимательнейшим образом осматривать окрестности, непрерывно бормоча себе что-то под нос. Эту досадную привычку я невольно приобрел с годами, пытаясь запечатлеть в памяти все, что попадало мне на глаза.

– Ну-ка, что это у нас там? Какая занятная скала. А до чего похожа на топи! Клянусь Юпитером, это и есть топи… Спрашивается, какого черта оно там делает… Бог ты мой, да там не только топи, но и лицо… А ну-ка, взглянем получше, лишь бы удалось подстроить подзорную трубу. Проклятая головка! До чего ж она тугая. Будь проклят Ларган!.. Ага… вот так-то будет лучше. Итак… Что?! Человек, похожий на хорька? О шайтан!

Стоило мне его заметить, как он исчез за скалой, заставив меня усомниться в том, что я его действительно видел. Я побежал обратно и доложил обо всем Шерлоку Холмсу.