Эркюль Пуаро - Кристи Агата Страница 26

– Это несчастье произошло после смерти вашей тети?

– Нет. Она умерла вскоре после этого. Беда никогда не приходит одна, не так ли?

– Увы, это истинная правда, – согласился Эркюль Пуаро. – Значит, полиция не смогла обнаружить автомобиль, который сбил вашего мужа?

– Это был «Грассхоппер» седьмой модели. Но почти каждая третья машина, которую вы видите на дороге, этой марки. В полиции мне объяснили, что это самая популярная модель. Они считают, что ее угнали на рыночной площади в Медчестере, – она принадлежала мистеру Вотерхаусу, пожилому торговцу зерном. Мистер Вотерхаус водит автомобиль очень осторожно – тогда за рулем был явно не он. Очевидно, безответственная молодежь опять решила прокатиться. Такие беспечные и бессердечные люди обычно отделываются штрафом, но, по-моему, их следует наказывать более сурово.

– Возможно, тюремным заключением. От штрафов мало толку – все равно их выплачивают снисходительные родственники.

– Но нельзя забывать, – заметила Ровена Дрейк, – что молодые люди не должны прерывать обучение. Важно, чтобы у них оставался шанс преуспеть в жизни.

– Священная корова образования, – усмехнулся Пуаро. – Такую фразу, – поспешно добавил он, – я часто слышал от людей, занимающих видное положение в сфере науки и, следовательно, знающих в этом толк.

– Очевидно, они недостаточно принимают во внимание плохое воспитание молодежи в неблагополучных семьях.

– Значит, по-вашему, молодые преступники нуждаются не в тюремном заключении, а в иных мерах?

– Они нуждаются в корректных исправительных мерах, – твердо заявила Ровена Дрейк.

– И это поможет – еще одна старинная поговорка – изготовить шелковый кошелек из свиного уха? Вы не верите в афоризм, что «судьба каждого человека со дня рождения висит у него на шее»?

На лице миссис Дрейк отразилось сомнение.

– Кажется, это исламское изречение, – добавил Пуаро.

– Надеюсь, – промолвила миссис Дрейк, – мы не заимствуем наши идеи – вернее, идеалы – на Ближнем Востоке.

– Факты – упрямая вещь, – заметил Пуаро, – и они заключаются в том, что, по мнению современных западных биологов, – он подчеркнул слово «западных», – корни поведения человека лежат в его генетической природе. Следовательно, двадцатичетырехлетний убийца является убийцей потенциальным и в два, и в три, и в четыре года. Разумеется, так же, как гениальный математик или музыкант.

– Мы не обсуждаем убийц, – возразила миссис Дрейк. – Мой муж погиб в результате несчастного случая, в котором повинна беспечная и плохо приспособленная к жизни в обществе личность. Кем бы ни была эта личность – мальчиком или молодым человеком, – всегда есть надежда внушить ей, что ее долг – думать о других, и научить бояться отнять чужую жизнь. Конечно, речь идет о беспечности и легкомыслии, а не о преступных намерениях.

– Таким образом, вы уверены, что в данном случае преступные намерения отсутствовали?

– Практически уверена. – Миссис Дрейк выглядела слегка удивленной. – Не думаю, чтобы полиция всерьез рассматривала подобную возможность. Конечно, это был несчастный случай, трагически изменивший жизни многих людей, включая мою.

– Вы говорите, что мы не обсуждаем убийц, – сказал Пуаро. – Но в вопросе о Джойс мы обсуждаем именно это. Тут не может быть и речи о несчастном случае. Чьи-то руки явно с преступными намерениями засунули голову девочки в ведро с водой и держали там, пока не наступила смерть.

– Знаю. Это ужасно. Мне страшно даже думать об этом.

Она поднялась и беспокойно зашагала по комнате.

– Но мы все еще не знаем мотива, – настаивал Пуаро.

– Мне кажется, такое преступление может вовсе не иметь мотива.

– Вы имеете в виду, что его совершил какой-то маньяк, которому просто нравится убивать? Возможно, убивать именно малолетних?

– Такие случаи известны. Трудно сказать, что является их первоначальным мотивом. Даже у психиатров на этот счет нет единого мнения.

– Вы отказываетесь принять более простое объяснение?

Она казалась озадаченной.

– Более простое?

– Не маньяк и не объект для дискуссий психиатров, а, возможно, просто тот, кто заботится о своей безопасности.

– Безопасности? О, вы имеете в виду...

– За несколько часов до гибели девочка похвалялась, что видела убийство.

– Джойс была очень глупой девочкой, – спокойно и уверенно произнесла миссис Дрейк. – Боюсь, что и не всегда правдивой.

– Другие говорили мне то же самое, – кивнул Эркюль Пуаро. – Начинаю верить, что так оно и было, – вздохнув, добавил он и поднялся. – Должен принести вам извинения, мадам. Я говорил с вами о малоприятных вещах, которые меня не слишком касаются. Но, судя по тому, что рассказала мне мисс Уиттакер...

– Почему бы вам не узнать у нее побольше?

– О чем вы?

– Она учительница и знает куда лучше меня о потенциале (выражаясь вашим языком) своих учеников. Впрочем, как и мисс Эмлин.

– Директриса? – Пуаро выглядел удивленным.

– Да. Она прирожденный психолог. Вы говорили, у меня могут иметься смутные предположения, кто убил Джойс. У меня их нет, но, думаю, они могут быть у мисс Эмлин.

– Это интересно.

– Я не имею в виду доказательства. Но возможно, она просто знает и скажет вам... Хотя не думаю, что она это сделает.

– Вижу, – промолвил Пуаро, – что мне предстоит долгий и трудный путь. Люди многое знают, но не станут мне об этом рассказывать. – Он задумчиво посмотрел на Ровену Дрейк. – У вашей тетушки, миссис Ллевеллин-Смит, была иностранная девушка au pair, которая ухаживала за ней.

– Кажется, вы в курсе всех местных сплетен, – сухо заметила Ровена. – Да, это верно. Она внезапно уехала вскоре после смерти тети.

– И как будто по веской причине?

– Не знаю – возможно, это клевета, – но здесь не сомневались, что она подделала кодицил к тетиному завещанию – или кто-то помог ей это сделать.

– Кто-то?

– Она дружила с молодым человеком, который работал в адвокатской конторе в Медчестере. Он ранее был замешан в истории с подделкой. Дело о завещании не дошло до суда, так как девушка исчезла. Она поняла, что завещание не утвердят и что ей грозит тюрьма. С тех пор о ней ничего не слышали.

– У нее, кажется, тоже было неблагополучное детство, – заметил Пуаро.

Ровена Дрейк бросила на него резкий взгляд, но он любезно улыбнулся:

– Благодарю вас за все, что вы мне сообщили, мадам.

Выйдя из дома, Пуаро свернул с основной дороги на боковую с указателем: «Кладбище Хелпсли». Туда было всего около десяти минут ходьбы. Упомянутое кладбище, по-видимому, возникло лет десять назад в связи с растущим значением Вудли как населенного пункта. Кладбище на маленьком дворе церкви, возраст которой составлял два-три века, было заполнено целиком, поэтому возникла необходимость в новом кладбище, соединенном со старым дорожкой через два поля. Новое кладбище, думал Пуаро, выглядело современно и деловито, с подобающими выражениями чувств на мраморных и гранитных плитах, с урнами, цветниками и аккуратно подстриженными кустами. Какие-либо интересные надписи или эпитафии отсутствовали полностью – любителю старины тут было нечего делать.

Пуаро остановился прочитать табличку на могиле в группе захоронений двух-трехлетней давности. На ней была простая надпись: «В память о Хьюго Эдмунде Дрейке, любимом муже Ровены Арабеллы Дрейк, скончавшемся 20 марта 19...».

После недавнего общения с динамичной Ровеной Дрейк Пуаро подумал, что спокойный сон – наиболее благоприятное состояние для ее супруга.

Гипсовая урна содержала остатки цветов. Пожилой садовник, очевидно нанятый для ухода за могилами, подошел к Пуаро в надежде на приятную беседу, отложив мотыгу и метлу.

– Вы не из здешних, верно, сэр? – осведомился он.

– Абсолютно верно, – подтвердил Пуаро.

– Славный джентльмен был мистер Дрейк, – продолжал садовник. – Только калека – подхватил детский паралич. Не знаю, почему эту хворь так называют, – вроде взрослые ею болеют не реже, чем дети. Тетя моей жены заразилась этой штукой в Испании – искупалась в какой-то реке, когда ездила туда. Доктора говорили, что это была водяная инфекция, но я им не очень-то верю. Хотя прививки, которые они делают детям, здорово помогают. Да, приятный был джентльмен и не жаловался, хотя ему туго пришлось. Ведь он раньше был спортсменом – играл в крикет в нашей деревенской команде.