Патриция Вентворт - Отпечаток пальца Страница 27

Вспоминая этот разговор, миссис Фэбиан страшно расстроилась. Она действительно никогда ничего не ожидала лично для себя, хотя иногда думала, что было бы очень мило, если бы Джонатан вспомнил о Джонни. Но в течение всех лет, что она жила в Филд-Энде, ей никогда не приходило в голову усомниться в прочности положения Джорджины. В ее жилах текла его кровь, она была дочерью его бедной сестры Айны и таким милым ребенком. Естественно, она станет его наследницей. Но теперь появилась Мирри Филд, и Джонатан изменил свое завещание. Телу Анны Фэбиан было спокойно и уютно, но душа ее была охвачена печальным смятением. Она представляла, как они с Джорджиной будут жить на чердаке, хотя не могла объяснить, почему ей мерещился именно чердак. Гораздо вероятнее, что им придется снять какой-нибудь полуразвалившийся коттедж, где не будет воды, а все удобства окажутся на дворе. Мысль о том, что Джорджина могла бы найти работу, только ухудшила ее настроение, поскольку вновь возникла перспектива чердака или полуразвалившегося коттеджа, где она останется в полном одиночестве.

Когда Джорджина вошла в комнату, она сразу заметила, что миссис Фэбиан очень расстроена.

— Понимаю, это нехорошо с моей стороны, — сказала она. — Мы не должны думать о мирских делах, когда случилось такое несчастье с нашим бедным любимым Джонатаном, но я не знаю, что делать, милая, в самом деле не знаю. Конечно, я соглашусь на любую работу, боюсь только…

Джорджина подошла к ней и присела на краешек софы:

— Кузина Анна, в чем дело?

Миссис Фэбиан расплакалась:

— Дорогой Джонатан… всегда был так добр! И конечно, я не жалуюсь, совсем не жалуюсь, но если он оставил все Мирри…

— Успокойся, тебе не о чем волноваться.

Миссис Фэбиан приложила к глазам носовой платок из плотного льна:

— Он ездил в город составлять новое завещание, а Мирри говорит…

— Да, знаю. Но я совершенно уверена, что тебе нечего волноваться.

— Джонатан говорил тебе об этом? Дорогая, когда вчера вечером ты вышла из комнаты, ты виделась с ним? Я так надеялась, что ты была у него, потому что я, конечно, заметила, что происходит что-то неладное, и было бы просто ужасно, если бы он умер вот так, не успев исправить содеянного.

Джорджина отвела взгляд в сторону.

— Да, это было бы ужасно, но этого не случилось. Мы с ним поговорили… уладили все недоразумения. И с тобой будет все в порядке. Не плачь больше, прошу тебя, потому что у нас гостья и она спустится вниз к чаю.

— Гостья?

Джорджина объяснила, кто такая мисс Силвер.

— Уверена, она понравится тебе. Мне кажется, она поможет нам всем.

— Но, дорогая… сыскной агент! Это то же самое, что частный детектив, и даже в наше время, когда люди порой ведут себя весьма неординарно, мне кажется, это не подходящее занятие для дамы.

— Дорогая кузина Анна, я не встречала человека более добропорядочного, чем мисс Силвер. Ты, должно быть, слышала, что говорила о ней кузина Винни.

Миссис Фэбиан приложила еще раз платок к глазам и выпрямилась. Мисс Альвина Грей, дочь предыдущего викария, уже много лет жила в коттедже церковного сторожа. Она могла бы подробно порассказать о событиях, которые вошли в историю под названием «Дело о кольце с драгоценными камнями». Все случилось в ее комнате. К ней вбежала Мэри Стоукс и объявила, что в роще, неподалеку от кладбища, она видела убитую девушку. Миссис Фэбиан, конечно, не раз слышала всю историю. Только ее нынешним расстройством можно было объяснить то, что она не связала имя гостьи с той маленькой дамой из Лондона, которая остановилась у Моники Эббот и которая сыграла такую положительную роль в раз решении этой загадки.

— Да, да, конечно! — радостно воскликнула миссис Фэбиан. — Тебя тогда не было, ты была в школе, а ее имя улетучилось у меня из памяти. У некоторых людей такие красивые имена, но для меня они, похоже, пустой звук, я и не притворяюсь, что способна запомнить их. В конце концов, и Шекспир говорит:

Что в имени?То, что зовем мы розой, —И под другим названьем сохранило бСвой сладкий запах! [4]

Силвер… да, это она. Теперь вспомнила… мисс Мод Силвер, и все так хорошо отзывались о ней. Помню, твоя кузина Альвина была ее большой поклонницей, и она дала ей рецепт таких вкусных пирожных к чаю.

Таким образом, почва для встречи двух дам была подготовлена. Джорджина, оставив повеселевшую миссис Фэбиан, вышла в холл и столкнулась там с Энтони, который появился из маленькой столовой, примыкавшей к кухне. Увидев ее, он вернулся обратно. Она вошла следом за ним в комнату, и он закрыл дверь.

— Где остальные? — спросила она.

— Джонни повез Мирри кататься в своей старой развалюхе. Она так плакала, что ей стало нехорошо, и он решил, что малышке полезно подышать свежим воздухом…

Джорджина кивнула:

— Она действительно очень полюбила дядю Джонатана. Наверное, он казался ей добрым волшебником. Бедняжка Мирри. У нее остались довольно мрачные воспоминания о дяде Альберте и тете Грейс.

Энтони стоял у окна. При этих словах он обернулся и подошел к ней:

— Бог с ней, с Мирри. Я хочу поговорить о нас.

Немного удивившись, Джорджина подняла на него глаза:

— О чем именно?

— Мирри говорит, — начал он решительно, — что Джонатан составил новое завещание, когда ездил в город. Так он сказал ей.

— По-моему, мы не собирались говорить о Мирри.

— Не в ней дело. Я говорю о том, что она сказала о завещании Джонатана.

Джорджина отошла к камину и остановилась, глядя на огонь:

— Знаешь, Энтони, мне не хочется говорить о завещаниях.

— Мне тоже. Я хочу поговорить о нас. Я упомянул о завещании только потому, что его можно не принимать в расчет. Джонатан сказал Мирри, что относится к ней, как к дочери, и, если в его словах есть какой-то смысл, это означает, что она получит большую часть его состояния. А в таком случае… Джорджина, неужели ты не понимаешь: это означает, что я могу просить тебя стать моей женой.

В камине горели яблоневые поленья. От них исходил приятный аромат. Некоторые почти сгорели и покрылись серым пеплом, но еще не рассыпались. Под тягой из трубы камина там и сям под пеплом вспыхивали сверкающие искры.

Джорджина не отрывала от них глаз. Щеки ее слегка порозовели.

— Не думаю, чтобы я пришла в восторг от предложения брака, сделанного на заранее оговоренных условиях, Энтони, — тихо сказала она.

— Что ты имеешь в виду? Я не стал бы делать тебе предложения, если бы ты унаследовала все эти деньги.

— В таком случае, ты больше думаешь о деньгах, чем обо мне.

На секунду она подняла на него глаза. Он успел заметить, что ее глаза сверкают от гнева, но Она снова перевела взгляд на огонь.

— Джорджина!

— Что еще? Если бы ты так же мало думал о деньгах, как я, ты вообще не касался бы этого вопроса. Точно с таким же успехом ты мог бы просить меня стать твоей женой только потому, что у меня много денег. Я не вижу, чем твое предложение лучше этого. В любом случае, ты придаешь деньгам гораздо больше значения, чем я. Я никогда не выйду замуж за человека с такими взглядами.

Он взял ее руку и прижал к своей щеке:

— Неужели ты действительно думаешь, что меня интересуют деньги?

— Да, если ты обсуждаешь со мной этот вопрос.

— Но если ты не получишь их… дорогая, разве ты не понимаешь, что все становится гораздо проще? Я хочу сказать, что Джонатан, возможно, оставил тебе кое-что, но если вспомнить, что ты рассказала мне вчера, не думаю, что это будет большая сумма.

Она обратила к нему спокойный взор:

— Интересно, какие же пределы устанавливает твоя гордость? Стоило бы подумать над этим. Допустим, он оставил бы мне пятьсот фунтов в год…

Энтони рассмеялся, но чувствовалось, что он раздражен.

— Что ты хочешь сказать?

— Это ты хотел говорить об этом.

— Ты знаешь, что он оставил тебе такую сумму?

— Нет, не знаю. Мне просто интересно, под какой суммой ты готов подвести черту. И ты не ответил мне. Мог бы ты допустить, чтобы у твоей избранницы было пятьсот фунтов в год?

Прежде чем она поняла, что он собирается сделать, он схватил ее за плечи:

— Если ты думаешь, что я собираюсь торговаться…

— Энтони!

— Ведь на самом деле ты прекрасно знаешь, что мне наплевать на эти чертовы деньги!

Джорджина посмотрела на него:

— Понимаешь, мы всегда могли бы отказаться от лишних денег. Предположим… только предположим, что их оказалось бы больше, чем ты согласился бы принять… Нет, Энтони, ты не должен целовать меня! Я не разрешала тебе. Если бы ты не пререкался, то и я не стала бы. Я не знаю, сколько оставил мне дядя Джонатан, и не хочу знать. Сначала я хочу выяснить наши отношения, они не должны строиться на основе денежных расчетов. Если я получу какие-то деньги, это будут наши общие деньги. Если я не получу ничего, все, что будет у тебя, станет нашим. Если я получу больше того, что нам нужно, и от этого ты будешь чувствовать себя несчастным, мы избавимся от этих денег. Мы обговорим все сейчас и решим, какую сумму ты согласен принять. Теперь ты не считаешь, что нам нужно прекратить всякие разговоры о деньгах? — Ее голос задрожал на последних словах.