П. Никитин - Черный ворон: Приключения Шерлока Холмса в России т.2 Страница 27

В одну секунду пленник был скручен по рукам и ногам.

— Черт возьми! Да ведь это Федька Удав! — воскликнул начальник сыскного отделения, взглядывая в лицо урода, который не мог произнести ни одного слова от неожиданности и лишь растерянно хлопал глазами.

— Он вам знаком? — удивленно спросил Холмс.

— Еще бы! — воскликнул начальник. — Два раза бегал с каторги! На его шее сидит не менее двадцати самых отчаянных преступлений и петля давно соскучилась по нему! Ну, голубчик, теперь-то тебе не миновать ее!

Услыхав слова начальника сыскной полиции, урод быстро взглянул ему в лицо и вдруг затрясся всем телом.

— Ага, узнал?! — воскликнул начальник. — А ну-ка, милый, говори-ка, где твои друзья?

Но страх пленника был лишь минутным.

Он быстро овладел собой и на лице его даже появилась насмешливая улыбка.

— Да вы кого же ищете? — спросил он, нахально глядя на нас.

— Товар Хоменкова, конечно, вы уже успели припрятать, — ответил Холмс. — Но ведь он недалеко отсюда и если ты не захочешь говорить, так мы заставим тебя…

— Желал бы я посмотреть, как? — расхохотался негодяй.

— Очень просто! — ответил Холмс, пожимая плечами. — Притон ваш находится отсюда не дальше длины этой проволоки и, описав с этим радиусом полукруг, мы легко найдем его.

Урод разразился проклятиями.

— Больно умны вы, собаки! — прошипел он. — Да только вряд ли вы там кого-нибудь застанете!

— А это мы посмотрим! — улыбнулся Холмс.

Он вдруг переменил тон и, ударив урода по плечу, сурово произнес:

— Слушай, негодяй. Помни, что ты, как беглый каторжник, находишься вне закона и не все ли равно, что ты будешь болтаться на веревке часом позже или часом раньше? Твое сознание избавило бы тебя от виселицы, но раз ты упрям, то незачем и возиться с тобой!

Федька Удав с беспокойством взглянул на Холмса.

Между тем, тот, как ни в чем не бывало, подозвал агентов и коротко приказал:

— Ну-ка, вздерните-ка на дерево этого молодца! Он нам только связывает руки!

— Это как же? Без суда? — заорал вдруг Федька.

— Коли найдут тебя висящим, так только порадуются! — хладнокровно ответил Холмс.

С бешеной силой пленник рванулся, но тут же упал навзничь, застонав от боли, так как веревки врезались ему в тело.

В бессильной ярости катался он по земле, изрыгая проклятия, пока, наконец, не обессилел.

Между тем, один из агентов прикрепил конец веревки к толстому сучку и сделал на другом конце петлю.

— Скорее! — поторопил Холмс.

Агенты подскочили к Удаву.

Видя, что с ним не шутят, разбойник побледнел, как полотно.

Некоторое время он еще крепился, но когда агенты подтащили его к петле, энергия его вдруг пропала.

— Пощадите! — прохрипел он. — Все скажу!..

— Так-то лучше! — насмешливо произнес Холмс. — Ну, показывай, иначе, клянусь Богом, ты недолго проживешь!

Дрожащей рукой каторжник указал направление.

Недолго думая, мы быстро пошли вперед, волоча за собой и пленника.

Идти пришлось недолго.

Скоро мы вышли на поляну, посреди которой увидели избушку, похожую на сторожку лесника.

— Здесь? — спросил Холмс.

— Да, — коротко ответил Удав. — Только их уж нет тут.

При этих словах глаза его злобно сверкнули.

— И ты не знаешь, куда они скрылись? — насмешливо спросил Холмс.

— Нет! — твердо ответил бродяга: — Вы можете повесить меня, но того, что я не знаю, того не могу сказать.

В его голосе, полном ужаса, послышались искренние ноты.

Не было никакого сомнения, что он не знал, куда ушли разбойники.

Подбежав к избушке, мы обошли ее со всех сторон, заглянули во двор, но везде было пусто.

Все говорило о том, что дом только что спешно оставлен.

В печке еще не потухли уголья и видно было, что перед бегством хозяева избы что-то сжигали, так как левая сторона печи была сплошь заполнена бумажным пеплом.

Двери в дом были отворены.

В нем мы нашли три кровати, столы и табуретки самого незатейливого вида.

Но все остальное было унесено.

На одном из столов нам бросился в глаза клочок бумаги.

Взяв его в руки, я прочел:

«Если ты, мой преследователь, — Шерлок Холмс, то поздравляю тебя, голубчик, с самым длинным носом. Борис Карцев».

— Борис Карцев! — воскликнул я громко.

Холмс кинулся ко мне и, схватив листок, жадно впился в него глазами.

— Ага, так вот с кем мы имеем дело! — взволнованно проговорил он. — Мое сердце это чуяло! Борис Карцев, бывший помещик, отравитель своего дяди, громила всероссийский, одесский и донской контрабандист, мой первый смертельный враг! О, дело начинает принимать совсем другой оборот!

Выбежав из избы, Холмс, словно собака, пригнулся к земле.

— Сюда, за мной! — крикнул он вдруг. — Марш по следу! Пусть один из агентов останется с пленником! Живого не выпускать из рук и, в случае опасности, пристрелить!..

Он отдавал приказания быстро, на лету.

Через минуту мы, вчетвером, неслись бегом по следу.

С меня градом катил пот.

Холмс, несмотря на лес, отыскивал следы не хуже гончей.

Но вот, наконец, мы дошли до ручья.

— Ну, голубчики, вы и лошадь оставили! — воскликнул Холмс, указывая нам на стоявшую привязанной к дереву лошадь, запряженную в тарантас. — Ага!.. и шина починенная!

Привязанная лошадь была вся в мыле.

— Отсюда они бросились по этому ручью. Но куда? — задумчиво произнес Холмс.

И, обернувшись к агенту, он приказал:

— Идите вверх. Сборный пункт здесь. Если заметите выходящие на берег следы — возвращайтесь. А мы, господа, пойдем вниз.

Мы втроем бросились бежать по течению.

Прошло с полчаса.

Лес снова начал редеть и, наконец, мы выскочили на обширную прогалину.

— Гм… пасека… — пробормотал следователь.

Действительно, посреди поляны было разбросано десятка три ульев, а около шалаша сидел старый седой старик высокого роста, точивший на точиле топор.

Увидав нас, он приставил ладонь ко лбу и снова принялся за прерванную работу.

— Не даст ли нам дед каких-либо указаний? — спросил начальник.

— Весьма возможно, — ответил Холмс. — Но… негодяи могли воспользоваться его шалашом, чтобы устроить нам, без его ведома, в нем засаду. Держите оружие наготове и подходите к шалашу с трех сторон!

Вынув револьверы и держа их за спинами, мы отделились друг от друга и стали быстро подходить к деду.

— Дедушка! — крикнул вдруг Холмс. — Не проходил ли сейчас кто-нибудь здесь?

Старик тихо поднял голову, отложил в сторону топор и тихо покачал головой.

— В траву! — громко крикнул вдруг Холмс, падая на землю.

Едва мы успели исполнить это приказание, как откуда- то раздался выстрел.

Старик испуганно оглянулся.

Холмс исчез в высокой траве и несколько минут царило мертвое молчание.

И вдруг я увидел, как из густой травы взвилась веревка.

Лассо, пущенное умелой рукой Холмса, упало на голову старика и, сдавив ему горло, повалило на землю.

Холмс неистово тянул к себе по земле свою жертву.

— Стреляйте по шалашу! — раздался в ту же минуту его повелительный голос. — Цельтесь во все места!

Едва успел он выкрикнуть эти слова, как из шалаша выскочил человек.

Быстрым взглядом окинув окрестность и выстрелив наудачу в нашу сторону, он бросился на землю и исчез в густой траве.

Мы бросились за ним.

Видя, что гибель неизбежна, он вскочил на ноги и поднял револьвер.

Но в ту же секунду начальник сыскного отделения выстрелом из револьвера уложил его на месте.

Покончив с этим, мы бросились на помощь к Холмсу.

Было как раз вовремя.

Несмотря на то, что ременное лассо чуть не удушило старика, он нашел в себе достаточно силы для того, чтобы выхватить из кармана нож, которым он, после долгих стараний, успел перерезать ремень.

Вскочив на ноги, он с быстротою молнии расстегнул на своей шее петлю и, выхватив револьвер, бросился на Холмса.

В ту же секунду подскочивший к нему неслышно сзади начальник сыскного отделения изо всей силы хватил его рукояткой револьвера по голове.

Раздался выстрел и пуля, направленная в Холмса, полетела в небо.

С глухим стоном старик повалился на землю, но тут же вновь оправился и снова поднял револьвер.

— Поздно! — задыхаясь, крикнул Холмс, отчаянным прыжком бросаясь ему на грудь и одним ударом выбивая у него из руки револьвер. — Борис Карцев, я долго искал тебя, но теперь ты не уйдешь от меня!

Потеряв револьвер, негодяй выхватил нож, но в ту же секунду мы все навалились на него, так что нож лишь скользнул по боку Холмса, оставив на нем кровавую царапину.

Через минуту преступник уже лежал, связанный по рукам и ногам.

— Ну-с, а теперь, я думаю, маскарадный костюм ваш ни к чему! — произнес насмешливо Холмс, срывая с Карцева седой парик и бороду.