Эрл Гарднер - Дело небрежной нимфы Страница 27

– Да, сэр.

– Вы так и сказали вашим товарищам?

– Да, сэр.

– В таком случае, раз уж мы заговорили о предположениях, как вы полагаете, каким образом убийца мог завладеть револьвером Олдера?

– Должно быть, он лежал на письменном столе, или, возможно, молодая женщина…

– О, ваша честь! – запротестовал Глостер.

– Все это, разумеется, не является уликами, – провозгласил судья Кэри. – Защитник может спрашивать про эти факты, но это не улики.

– Нет, почему же? Это совершенно то же самое, что и остальные факты дела, – возразил Мейсон.

– Думаю, нам следует воздержаться от дискуссии, мистер Мейсон.

– Справедливо, ваша честь.

– Это все, – объявил Глостер. – Моим следующим свидетелем будет шериф графства, Леонард С. Кедди.

Шериф, высокий, коренастый, медлительный субъект, принес присягу, расположился на свидетельском месте и назвал свою фамилию, адрес и род занятий.

– Вы были вызваны в резиденцию Джорджа С. Олдера на «Острове Олдера» в ночь на третье августа?

– Да, был, сэр.

– И что вы там обнаружили, шериф?

– Когда я приехал, там уже были люди, прибывшие туда некоторое время назад. Я организовал обыск, осмотрелся. Мы обнаружили, что с пристани пропала лодка, одна из маленьких лодочек, и предположили, что в ней мог скрыться убийца. На пристани был установлен сигнал тревоги, но тот, кто был знаком с его устройством, знал, что его можно отключить только со стороны берега, и тогда он бездействовал около трех минут, но потом опять включался. Я занялся той частью расследования, которая включала розыск лодки.

– И вы нашли ее?

– Да, сэр, нашел.

– Где?

– Она плавала в заливе.

– Можете нам показать на этой карте, хотя бы приблизительно, точку, где вы нашли эту лодку?

– Да, сэр, могу. Она была как раз вот здесь, где я сейчас поставлю карандашом крестик.

– Лодка была найдена в вашем присутствии?

– Да, сэр.

– А вы не заметили ничего особенного в этой лодке?

– Она была свежепокрашена зеленой краской.

– Вы производили расследование относительно яхты под названием «Китти-Кей», принадлежащей обвиняемой?

– Да, сэр.

– Что именно вы обследовали?

– Место, где на боку яхты было пятно размазанной зеленой краски.

– А что вы сделали с этой зеленой размазанной краской?

– Я проследил, чтобы ее сняли и отправили на химический анализ в лабораторию для сравнения с зеленой краской, которой была выкрашена та лодка, которую мы обнаружили дрейфующей в заливе и которую мы впоследствии опознали как лодку, принадлежавшую Джорджу С. Олдеру.

– Что еще вы делали? – спросил Глостер.

– Да вот, – медленно протянул шериф, – мы подумали, что если кто-то прыгнул второпях ночью в лодку, так он мог уронить что-нибудь… На всякий случай я захватил с собой подводный бинокль и стал просматривать дно залива, где был пришвартован небольшой скиф.

– И нашли что-нибудь? – спросил Глостер, бросив на зал торжествующий взгляд.

– Да, сэр.

– Что именно?

– Женский кошелек.

– А где сейчас этот кошелек?

– Он хранится у меня, – сказал шериф.

– Будьте любезны предъявить его суду.

Шериф открыл сумку, достал плотный конверт, запечатанный красным сургучом и покрытый многими подписями, и протянул судье.

– Он тут, в этом конверте.

– Ну-с, а вы произвели инвентаризацию содержимого этого кошелька?

– Да, сэр, произвел.

– А где предметы, находившиеся в кошельке?

– Они у меня, сэр, во втором конверте.

– Эти конверты, как я вижу, запечатаны и на них имеются подписи?

– Да, сэр.

– Чьи это подписи?

– Я написал свою фамилию на конверте, в котором был запечатан кошелек. Так же поступили и другие полицейские, присутствовавшие при этой процедуре.

– А содержимое кошелька?

– Оно было помещено в другой конверт, и эти подписи тоже сделаны свидетелями.

– А ваша подпись есть на обоих конвертах?

– Да, сэр, на обоих.

– А вы уверены, что печати с тех пор оставались нетронутыми?

– Да, сэр, уверен.

– Моя подпись тоже, я полагаю, там имеется? – улыбнулся Клод Глостер.

– Да, сэр.

– Я взгляну на них, а затем попрошу передать конверты членам жюри присяжных, чтобы каждый из них мог лично убедиться, что печати остались нетронутыми.

– Есть возражения относительно порядка процедуры? – спросил Мейсона судья Кэри.

– Никаких, ваша честь.

Конверты прошли через руки членов жюри, потом встал окружной прокурор.

– Теперь я прошу вскрыть эти конверты и находящиеся в них предметы приобщить к вещественным доказательствам. Одним вещественным доказательством будет кошелек, другим – его содержимое.

– Ваша честь, я бы хотел возразить, – сказал Мейсон. – В связи с моим возражением я прошу разрешить мне допросить свидетеля в порядке перекрестного допроса.

– Пожалуйста, приступайте!

– С помощью подводного бинокля вы увидели этот кошелек, лежавший на дне залива? – спросил Мейсон, повернувшись к шерифу.

– Да, сэр, я подсвечивал электрическим карманным фонариком.

– Дно было песчаное или илистое?

– В том месте песчаное. Белый песок. Кошелек был очень заметен на нем.

– Вот именно, – согласился адвокат. – И этот кошелек лежал там, где вы могли разглядеть его через бинокль, лежа вниз лицом на небольшом причале?

– Да, сэр.

– Значит, кошелек лежал очень близко к причалу?

– Да, сэр.

– Где его мог уронить кто-нибудь, стоя на причале?

– Где его могла уронить с причала женщина, прыгнувшая с него в лодку, что наиболее вероятно в данной ситуации.

– Отвечайте только на мой вопрос, шериф, – попросил Мейсон. – Кошелек лежал на дне, куда его могла уронить особа, стоявшая на причале?

– Полагаю, что так, но в таком случае женщина, конечно, знала бы, что она уронила его, и…

– Вот именно, – перебил шерифа Мейсон. – Я вижу, вам непременно хочется отстоять вашу точку зрения, так что ладно, согласимся с вами. Но факт остается фактом: кошелек мог быть брошен в воду и кем-нибудь еще, стоявшим на причале?

– Ну да, конечно мог.

– Так вот, значит, вы увидели лежавший на дне кошелек. И что вы затем сделали?

– Достал его.

– Как?

– Войдя за ним в воду.

– Какова там глубина?

– Футов шесть-семь.

– А кто пошел за ним? Вы сами?

– Нет, один из моих выборных депутатов.

– О! – улыбнулся Мейсон. – Вы увидели кошелек, а доставать его послали одного из депутатов?

– Он один из лучших наших пловцов.

– И он вытащил кошелек?

– Да.

– А скажите, шериф, можно ли было по виду этого кошелька определить, когда он был брошен?

– Знаете, вот когда вы заговорили об этом, то скажу, что если вы взглянете на…

– Шериф, – резко перебил его Мейсон, – я настаиваю, чтобы вы отвечали непосредственно на мой вопрос. Настаиваю категорически. Сейчас я говорю только о самом кошельке. Повторяю вопрос: можно ли было по виду этого кошелька определить, когда он был брошен?

– Нет, сэр.

– Он просто лежал там, на песке?

– Ну, он, разумеется, не мог лежать в одном положении долго на песчаном дне.

– Почему, шериф?

– Ну как же, ведь песок все время в движении… приливы и отливы…

– Как долго он мог оставаться там, не будучи покрыт песком? Помните, вы даете показания под присягой, шериф.

– Да я, право… я не знаю…

– Я так и думал, что вы не знаете, – улыбнувшись, сказал Мейсон. – Ну а поскольку вы совершенно искренне сказали, что по виду кошелька нельзя было определить, когда он был брошен в воду, вы можете только сказать, что он мог быть брошен кем угодно, включая подсудимую, вечером в субботу, до убийства.

– Вы сейчас говорите о кошельке?

– О кошельке, – кивнул Мейсон.

– Ну, если вы хотите ограничиться кошельком, то я согласен, что могло быть и так, как вы говорите, а если коснуться содержимого…

– Сейчас я говорю только о кошельке, – сказал Мейсон.

– Очень хорошо, о кошельке, – согласился шериф.

– Указывало ли что-нибудь на то, что кошелек не мог быть брошен в воду в субботу вечером?

– Да нет, сэр, пожалуй, ничто об этом не говорило.

– Ну вам известно что-нибудь относительно того, что в субботу вечером, еще до убийства, подсудимая приходила в дом мистера Олдера?

– Нет, сэр, мне лично ничего об этом не известно.

– Ну хорошо, а вообще вам известно что-нибудь об этом инциденте?

– Ваша честь, – перебил Глостер, – я возражаю против показаний шерифа о вещах, которые ему лично неизвестны.

– Совершенно верно, – сказал Мейсон. – Но я думал, что вы, возможно, захотите рано или поздно предъявить суду какие-то факты, так что предъявляйте их сейчас.

– Я намерен предъявить только те факты, – сказал Глостер, – которые указывают, что Джорджа Олдера убила подсудимая. Если и существуют какие-либо другие факты, пусть их предъявляет защита.

– Очень хорошо! – Нахмурив брови, Мейсон на секунду задумался. – Если такова ваша позиция, я останусь в пределах технической необходимости и не буду предъявлять факты, которые могут служить вещественными доказательствами. Но прошу вас делать то же самое, сэр.