Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и хентзосское дело Страница 27

— Признаю, я не король, — внятным шёпотом сказал Холмс потрясённому руританцу. — Но я играю его роль по королевскому поручению. Трону грозит опасность, и она напрямую связана с графом Рупертом. Сейчас крайне важно доиграть эту роль до конца, чтобы вывести мерзавца на чистую воду и устранить угрозу династии Элфбергов.

На лице командира отразилось смятение и неуверенность.

— Я не могу сейчас ответить на все ваши вопросы, — продолжил Холмс, — которых, как я вижу, у вас немало. Я лишь могу просить вас довериться мне. Если бы я на самом деле был вашим врагом, мне было бы намного проще убить вас, чем вступать в объяснения.

Командиру ничего не оставалось, кроме как принять истину.

— Но как же граф Руперт?

— Он не знает, кто я, и не должен об этом узнать, — Холмс говорил с такой силой убеждённости, что руританец стал постепенно проникаться доверием.

— Хорошо, я ничего никому не скажу.

— Вы не пожалеете об этом, — заверил его Холмс. — Но перед тем как я вернусь к остальным, скажите мне, как вы узнали, что я не король Рудольф?

— Меня насторожила ваша расположенность к графу Руперту. Этой весной мне довелось провести немного времени с королём на королевской охоте, и он был несколько благосклонен ко мне. Тогда он и поделился своим страхом перед графом Рупертом и сказал, что ненавидит его. Из того, что я тогда от него слышал, выходило, что он никак не мог обращаться с графом как со своим близким другом и сподвижником. И ещё, когда мы встретились на выезде из Зендского леса, вы никак не показали, что узнаёте меня, как будто видите в первый раз. И старый таможенник на платформе сказал мне то же самое, вот тогда я и решил, что вы самозванец.

Холмс улыбнулся. Он был рад тому, что по меньшей мере грим удался ему на славу.

— Этой случайной встречи я не ожидал, — сказал он. — Однако вы можете гордиться собой, подобная отвага и сообразительность достойны высшей похвалы. И я позабочусь о том, чтобы, когда всё будет закончено, король узнал о вас и ваших действиях.

— Это ни к чему, я не ищу своей выгоды. Безопасность короля будет мне достаточной наградой.

Холмс понимающе кивнул:

— И ради достижения этой самой цели я должен сейчас вернуться к королю Вильгельму и сделать вид, будто ничего не произошло. Вам следует вести себя так же.

— Извольте.

— Я скажу остальным, что вы желали встретиться со мной, чтобы обсудить последние меры безопасности короля Богемии на время его визита к нам, а в частности — переезда от вокзала к дворцу.

Командир открыл дверь Холмсу.

— Удачи, — сказал он.

Спустя минуту Шерлок Холмс уже входил в королевское купе. Вильгельм поднял на него глаза, не вставая из-за стола, и довольно раздражённо сказал:

— Наконец-то вы вернулись, Рудольф. Теперь, возможно, удача будет и на моей стороне. А пока, похоже, у графа Руперта на руках все козыри.

Глава восемнадцатая

Развязка

Пока мы ожидали прибытия королевского состава, у меня внутри всё свилось в тугой комок. Лишь неимоверным усилием воли мне удавалось сохранить относительно спокойный вид.

Королева Флавия и Рассендил стояли на красной ковровой дорожке, бежавшей к краю платформы, и принимали радостные приветствия толпы, которую сдерживали только выстроившиеся в ряд гвардейцы, игравшие роль живого ограждения. Мы с Тарленхаймом стояли в нескольких ярдах позади монаршей четы, напряжённые и готовые ко всему. Больше на платформе из соображений безопасности никого не было.

Наконец мы услышали гудок приближающегося поезда и увидели замедляющего ход железного монстра, окружённого клубами пара. Когда он рассеялся, то все увидели, что красная дорожка чудесным образом совпадает с выходом из королевского купе. Тарленхайм и я обменялись нервными взглядами. Слова были нам не нужны, потому что мы оба знали, что на уме у другого.

Как мы и договаривались ранее, монаршая чета с появлением паровоза подалась немного назад, и королева Флавия встала на пару шагов позади Рассендила.

После секундного промедления двери вагона открылись, и в дверях появился король Богемии. Толпа встретила его радостными криками и приветственными взмахами рук, когда он вступил на красный ковёр. Он улыбался шумному, но тёплому приветствию людей, однако эта улыбка внезапно исчезла, уступив место недоуменному взгляду.

Он увидел Рассендила.

Пока король Богемии безмолвно смотрел на Рудольфа, из вагона позади него вышел Шерлок Холмс. Толпа немедленно отреагировала, и её приветственные крики сменились на недоуменные. Это была удивительная сцена: Шерлок Холмс и Рудольф Рассендил друг напротив друга, как два капли воды похожие на короля Рудольфа Пятого. Если бы я заранее не знал, кто из них кто, то в тот момент затруднился бы их распознать.

На долгое мгновение, казалось, время остановилось. Невольные зрители этой сцены после первого выражения недоумения и растерянности замолчали, пытаясь понять, что же происходит.

Даже мы с Тарленхаймом, знавшие о грядущей конфронтации двух Рудольфов, были зачарованы происходящим. Появление Руперта Хентзосского за спиной Холмса вывело меня из оцепенения и стало моим сигналом к действию. Я вышел вперёд, минуя королеву Флавию, и направился к Холмсу и Руперту. По выражению лица графа Хентзосского, я понял, что он испытывает то же смятение, что и толпы встречающих за мгновение до него.

Подойдя ближе к Холмсу, я вытянул вперёд руку с указующим перстом и закричал:

— Этот человек — самозванец! Предательство!

Холмс отпрянул от меня с виноватым выражением лица, но я был проворнее и успел схватить его за руку. Потом в пылу завязавшейся схватки, во время которой от меня не ускользнул азартный блеск в его глазах, я сшиб с него фуражку и сорвал парик.

Толпа ахнула, но никто по-прежнему не двигался с места. Теперь, уже почти наслаждаясь своей ролью, я оттолкнул Холмса к стене вагона и обрушил свой гнев на Руперта Хентзосского. И снова моя рука поднялась в указующем жесте.

— Этот человек — сообщник предателя! — закричал я.

И этот крик наконец стряхнул оторопь с толпы. Она зашумела, загудела от возмущения и надавила на кордон в попытке прорваться. Гвардейцы, в равной степени потрясённые событиями, тем не менее не дрогнули и сумели сдержать напор толпы.

Король Вильгельм на неверных ногах, подобно пьяному, устремился прочь от сцены действия, направляясь к королеве Флавии, в это время как я достал из кобуры револьвер. Без секундного колебания я выстрелил прямо в Шерлока Холмса. Раздался гром выстрела, и на груди моего друга появилось огромное кровавое пятно. Он сделал несколько шагов и упал ничком на платформу.

Граф Руперт бросился на меня, на ходу выхватывая шпагу из ножен. Я отступил от несущегося на меня клинка, и не успел он занести оружие для следующего выпада, как между ним и мной возник Рассендил со своей шпагой.

— Граф, у нас с вами есть неоконченное дело, — сказал он с удовлетворением, надвигаясь на врага.

Граф повернулся к Рассендилу, и его глаза вспыхнули безумным огнём. И тут мне стало ясно, что только в этот момент он понял, кто был его противником. Он зарычал и бросился на Рудольфа. Рассендил спокойно отразил его атаку, и Руперту пришлось отступить, чтобы изготовиться к новому броску. На этот раз Рудольф сменил позицию, открыв щёку для удара, но в последний момент отскочил в сторону, увернувшись. Однако на левой щеке графа Хентзосского появилась длинная кровоточащая царапина, и когда он коснулся её тыльной стороной ладони и увидел кровь, его ярость превратилась в безумство. Его шпага сверкала и мелькала, но Рассендил легко парировал удары.

Толпа снова замолчала, не в силах отвести глаз от развернувшегося поединка, но даже в этом безмолвии чувствовалось, что её поддержка была на стороне Рассендила, которого они считали королём. А это и был тот результат, на который рассчитывал Холмс в своём гениальном плане. Теперь я понимал, почему он настаивал на том, чтобы вызов изменнику бросил именно «король», проявив силу и решительность, так необходимую достойному монарху. Эта победа должна была принадлежать ему одному, чтобы в будущем навсегда исключить сомнения в его праве на власть.

Рассендил медленно прижимал графа к стене вагона. Когда он был уже в шаге от того, чтобы нанести завершающий удар, его нога попала в складку ковровой дорожки, и он оступился, дав Руперту шанс выскользнуть из угла, в который уже был загнан. Рудольф быстро восстановил равновесие и последовал за противником, но граф неожиданно распахнул дверь грузового отделения перед лицом Рассендила, и эта нечистая уловка лишила англичанина равновесия. Он метнулся в сторону, уворачиваясь от двери, которая с огромной силой ударилась о стену вагона и отскочила обратно. Не нанеся вреда самому Рассендилу, дверь выбила шпагу из его рук, которая упала на платформу и попала в щель между платформой и поездом.