Агата Кристи - Тайна семи будильников Страница 28

— Хм! — произнес сэр Освальд. — Все же я считаю, необходимо организовать розыски. Кого-то надо поставить…

— В саду дежурят трое моих людей, — спокойно заметил Баттл.

— Вот как? — сэр Освальд был явно удивлен.

— Они обязаны задержать всякого, кто попытается покинуть здешние владения.

— И тем не менее они никого не задержали?

— И тем не менее они никого не задержали, — серьезно подтвердил Баттл.

Сэр Освальд посмотрел на него так, будто что-то в словах суперинтенданта его насторожило. Он резко спросил:

— Вы сказали мне все, что вам известно, суперинтендант?

— Да, сэр Освальд. Все, что я знаю. А вот что я думаю, это дело другое. Может, мне и приходят в голову кое-какие любопытные соображения, но пока все не обмозгуешь и не сделаешь вывод, говорить не о чем.

— И все-таки, — медленно сказал сэр Освальд, — мне бы хотелось знать, что вы думаете, суперинтендант.

— Ну, во-первых, сэр, я думаю, что в этом поместье слишком много плюща. Простите, сэр, у вас к рукаву тоже лист пристал. Да, плюща здесь чересчур много. Это все осложняет.

Сэр Освальд удивленно воззрился на Баттла, но произнести что-либо в ответ не успел, так как в библиотеку вошел Руперт Бейтмен.

— О, вы здесь, сэр Освальд! Ну прекрасно. Дело в том, что леди Кут сейчас хватилась, что вас нет. Она уверяет всех, будто вас убили грабители. По правде говоря, я думаю, сэр Освальд, вам лучше бы сразу подняться к ней. Она страшно взволнованна.

— Мария — поразительно глупая женщина, — проговорил сэр Освальд. — Кто и с какой стати стал бы меня убивать? Пойдемте к ней, Бейтмен.

И он удалился вместе со своим секретарем.

— Очень проворный молодой человек, — заметил Баттл, глядя им вслед. — Как его фамилия? Бейтмен?

— Руперт Бейтмен, — кивнул Джимми, — известный также как Шимпанзе. Мы учились вместе в школе.

— Да? Вот это интересно, мистер Тесиджи. И какой же он был в те годы?

— А такой же, как и сейчас. Осел ослом.

— Вот бы не подумал, — мягко возразил Баттл, — что его можно считать ослом.

— Ну, вы же понимаете, что я хочу сказать. Конечно, Шимп вовсе не осел. Страшно башковитый и вечно над чем-то корпит. Но зануда. Ни капли юмора.

— А, — сказал суперинтендант Баттл. — Это досадно. Джентльмены, не имеющие чувства юмора, склонны относиться к себе слишком серьезно, и это приводит к осложнениям.

— Не представляю себе, чтобы Шимпу грозили осложнения, — сказал Джимми. — До сих пор он отлично устраивался в жизни. Вон как он окопался рядом со стариком Кутом, и, похоже, с этим постом он расставаться не собирается.

— Суперинтендант Баттл, — позвала Юла.

— Да, леди Эйлин?

— Вам не показалось странным, что сэр Освальд никак не объяснил, почему ему вздумалось бродить по саду среди ночи?

— Ну, — ответил Баттл, — сэр Освальд — личность выдающаяся, а выдающиеся личности не станут зря пускаться в объяснения, если их никто об этом не просит. Извинения и объяснения — это признак слабости. Сэру Освальду это так же хорошо известно, как и мне. Он не будет извиняться и объясняться, не из таких. Потому-то он, как вошел, так сразу за меня взялся. Говорю вам, сэр Освальд — личность выдающаяся.

В словах суперинтенданта звучало неподдельное восхищение, и Юла не стала больше приставать с расспросами.

— А сейчас, — объявил суперинтендант Баттл, бросив на молодых людей лукавый взгляд, — а сейчас, раз уж мы тут одни и вроде бы мы все друзья, мне бы хотелось узнать, как это мисс Уэйд удалось так вовремя появиться в Аббатстве…

— Ей должно быть стыдно! — заявил Джимми. — Провела нас всех.

— А почему меня решили держать в стороне? — запальчиво воскликнула Лорейн. — Я и не собиралась вас слушаться! С самого первого дня! Помните, как вы оба вбивали мне в голову, что я должна тихо сидеть дома и никуда нос не высовывать, а то будет плохо? Конечно, я спорить не стала, но уже тогда решила по-своему.

— У меня возникли подозрения, — сказала Юла, — уж больно вы кротко с нами соглашались. Как я не догадалась, что вы что-то задумали!

— Я решил, что ты удивительно благоразумна, — сказал Джимми Тесиджи.

— Ну, Джимми, — отозвалась Лорейн, — тебя обмануть было не так уж трудно.

— Что ж, спасибо на добром слове, — обиделся Джимми, — рассказывай, рассказывай, на меня не стоит обращать внимания.

— Когда ты позвонил и сказал, что нам может грозить опасность, я укрепилась в своем намерении, — продолжала Лорейн. — Поехала к Херродсу и купила себе пистолет. Вот он!

Она вынула маленький пистолет, и суперинтендант взял его и начал разглядывать.

— Эта игрушка разит наповал, мисс Уэйд, — сказал он. — А вы хорошо… э… умеете им пользоваться?

— Совсем не умею, — призналась Лорейн. — Но мне казалось, что, если я возьму с собой пистолет, мне будет спокойнее.

— Совершенно справедливо, — невозмутимо согласился Баттл.

— Я решила, что подъеду сюда и посмотрю, что тут делается. Я оставила машину на дороге, пролезла через дыру в изгороди и прошла на террасу. Только решила оглядеться получше, как вдруг — хлоп! — что-то упало прямо к моим ногам. Я подняла эту штуку и стала смотреть, откуда она могла свалиться. Тут я увидела, что по плющу спускается какой-то мужчина, и бросилась бежать.

— Так, так, — подхватил Баттл. — А скажите, мисс Уэйд, вы могли бы описать этого мужчину?

Девушка покачала головой:

— Было слишком темно. Мне показалось, что он большой, вот и все.

— Ну а вы, мистер Тесиджи, — обернулся Баттл к Джимми, — вы же дрались с этим человеком, что вы можете сказать о нем?

— Довольно могучий детина, вот, пожалуй, и все. Когда я схватил его за горло, он прохрипел: «Убери руки, парень!» — что-то в этом роде.

— Значит, он был человек простой?

— Наверное. Скорей всего, судя по тому, как он говорил.

— Я все же не понимаю, что это за пакет? — спросила Лорейн. — Зачем ему понадобилось его выбрасывать? Он мешал ему спускаться?

— Нет, — ответил Баттл, — у меня на этот счет совсем другое предположение. Этот пакет был брошен вам, мисс Уэйд, специально. Я так думаю.

— Мне?

— Ну, скажем, не вам, а той особе, за которую преступник вас принял.

— Что-то уж очень хитро, — заметил Джимми.

— Мистер Тесиджи, войдя в библиотеку, вы зажгли свет?

— Да.

— И в комнате никого не было?

— Никого.

— Но до этого вам показалось, что здесь кто-то ходит?

— Да, — кивнул Джимми.

Суперинтендант медленно огляделся. Его внимание привлекла высокая ширма из испанской кожи, стоящая у одного из книжных шкафов.

Он решительно направился к ширме и заглянул за нее.

Услышав его изумленное восклицание, обе девушки и Джимми вмиг оказались рядом с ним.

За ширмой в глубоком обмороке ничком лежала графиня Радцки.

ГЛАВА XXII

РАССКАЗ ГРАФИНИ РАДЦКИ

Графиня приходила в себя совсем не так, как Джимми Тесиджи. Намного дольше и несравненно театральнее.

В театральности ее заподозрила Юла. Она не жалела ни сил, ни холодной воды, чтобы привести графиню в чувство. Ее старания увенчались успехом — графиня провела по лбу белой дрожащей рукой и что-то тихо прошептала.

Как раз в эту минуту Билл, только что покончив с телефонными переговорами и вызвав врача, влетел в библиотеку и тут же (по мнению Юлы) превратился в полнейшего идиота.

С расстроенным, озабоченным видом он склонился над графиней и понес совершеннейшую белиберду:

— Графиня! Вы слышите меня? Все в порядке. Уверяю вас, все в порядке! Не надо ничего говорить. Вам вредно. Лежите спокойно. Сейчас вам станет лучше. И вы все вспомните. Не говорите ничего, пока вам не станет лучше. Не спешите. Закройте глаза и полежите. Через минуту вы все вспомните. Выпейте еще водички. Или бренди. Вот оно. Юла, как ты думаешь, бренди не…

— Ради Бога, Билл, оставь ее в покое, — резко сказала Юла. — Она и так придет в себя.

И ловким движением она выплеснула на покрытое искусным гримом лицо графини пригоршню воды.

Графиня заморгала и села. Она выглядела уже вполне очнувшейся.

— Ах, — пробормотала она. — Я здесь. Да, я здесь.

— Не спешите, — повторил Билл. — Не говорите ничего, пусть вам станет лучше.

Графиня плотней закуталась в складки весьма прозрачного пеньюара.

— Я начинаю кое-что припоминать, — пробормотала она. — Да, да, вспоминаю.

Она обвела глазами маленькую группу столпившихся вокруг людей. Видно, ей показалось, что их внимательные лица не слишком дружелюбны. Во всяком случае, она обратила улыбку только одному из присутствующих, чье лицо пылало совсем иными чувствами.

— О, мой добрый английский великан! — едва слышно прошептала она. — Не огорчайтесь. Со мной все благополучно.

— Вы не ошибаетесь? — с тревогой спросил Билл.