Джо Алекс - Убийца читал Киплинга (Где и заповедей нет) Страница 28

— Работает старикан, — вполголоса заметил Джоветт. Двери павильона были открыты. Они увидели фигуру за столом. Сомервилль пошевелил рукой и положил ее на бумаги, но он находился так далеко, что не мог слышать их голоса.

Опершись на балюстраду, они смотрели вниз. У их ног в глубокой пропасти белая пена лениво омывала подножия скал. Дальше и правее, там, где была невидимая отсюда бухта, берег обрывался совершенно отвесно, не было даже рифов, только глубина, бурлящая и кипящая, несмотря на спокойное море. Ветви деревьев перевешивались через балюстраду и повисали прямо над обрывом в полной неподвижности. Было тихо, так тихо, как бывает лишь ранним жарким утром перед грозой.

Алекс посмотрел на море. Где-то на линии горизонта виднелось несколько белых парусников, да еще что-то низкое, серое… Наверное, патрульная лодка? С такого расстояния они ничего не увидят. Но у них ведь мощные бинокли. Он быстро повернулся к Джоветту, который опять что-то рассказывал.

— …генерал не любит, когда сюда приходят, если в это время он работает в павильоне. Однажды за столом он упрекнул Мерил, что своим присутствием здесь она отвлекает его внимание. У меня осталось впечатление, что его замечание относится ко всем нам.

Джо кивнул головой, еще раз окинул взглядом сидящую за столом фигуру, едва видимую в полумраке павильона, который стоял под огромным, светлым, безоблачным, наполненным солнцем небом. Они повернули назад. Ему следует позже снова прийти сюда, чтобы убедиться, все ли в порядке. Но нельзя, чтобы его заметил Сомервилль. А если Пламкетт пристанет к причалу? От павильона причал отделял густой парк. Тогда там состоится их беседа. Чанда дал ему понять, что хочет поговорить с ним. Вероятно, речь пойдет о деньгах. Одна пачка была у него в папке, которую он держал в руках, провожая генерала в павильон. Да, конечно, так.

Джо незаметно бросил взгляд на часы. Девять. Через полчаса Хиггс займет наблюдательный пункт где-то поблизости. Но гроза? Если Пламкетт решит прибыть в Мандалай-хауз морем, что было вполне вероятно, он может не найти лодки. Никто, даже за большие деньги, не рискнет плыть вдоль скалистых берегов по бурному морю. Но грозы пока не было, и вообще она могла обойти стороной эти места. Джо глубоко вздохнул. Становилось все жарче.

С правой стороны из-за деревьев до них донеслись сухие удары отражаемого мяча: бум — секунда тишины — бум — секунда тишины — бум — …и чистый, ясный голос Каролины, ведущей счет.

— Ну, что же, — задумчиво сказал Джоветт, — буду дальше искать решение идеи, заложенной в памятнике. — Вдруг он нахмурился. — Я совершенно забыл, что обязан заняться этим проклятым индийским паяцем с выкрученными руками! Надеюсь, Коули все подготовил. От всей души признателен вам, мистер Алекс. — Он улыбнулся, повернулся и пошел по аллейке, ведущей к зданию, в котором находилась плавильная печь Джо посмотрел в том направлении. Над деревьями поднимался темный столб дыма. Инженер Коули был безупречно пунктуален.

Неожиданно перед ним возник маленький бирманец. В руке он держал обычный, перевязанный бечевкой полотняный мешочек.

— Здесь деньги, — приглушенно сказал он. — Если Каролина или кто-либо еще полюбопытствует, что у вас в руках, всегда можете сказать, что плавки или нечто подобное.

— Разумеется, — Джо взял мешочек. Несколько листков печатной бумаги. А сколько крови уже пролито и сколько прольется еще только потому, что кто-то, у кого нет таких листков, хочет добыть их самым трудным и самым легким способом!

— Вы сразу же пойдете на наблюдательный пункт?

— Да, — Чанда поклонился. — У меня очень сильный бинокль. В крыше есть три круглых окошка. Я буду в центральном. Это единственное окошко, которое хорошо видно из павильона. К сожалению, деревья заслоняют балюстраду, и я не буду видеть генерала, так как внутри павильона темнее, чем снаружи. Но он должен заметить мой сигнал. В ту минуту, когда Пламкетт пристанет, я должен завесить окно белым платком и спуститься вниз. Прежде чем я дойду до павильона, все уже должно кончиться. Понятно, что я не вывешу этот платок.

— А как вы предупредите меня?

— Думаю, что будет лучше, если я вывешу, скажем, зеленое одеяло, которое у меня там, наверху, из углового окна. Чердак просторный, я могу там свободно передвигаться и мгновенно вывешу сигнал, увидев, что какая-то лодка направляется в сторону бухты. Расположение скал таково, что лодка не может плыть вдоль берега, а должна пройти на довольно большом расстоянии от береговой линии прямо к причалу со стороны моря. Невозможно, чтобы я ее не заметил.

— А если начнется гроза?

— Тогда я вознесу благодарность всем богам, и вашим и моим, за этот дар. Пламкетт не прибудет, а у нас появится возможность что-то предпринять, не правда ли? Вдруг удастся переубедить генерала или он решить посвятить вас в свои планы? Хотя, откровенно говоря, я в это не верю.

— Я бы предпочел, чтобы Пламкетт прибыл сегодня, — Джо навернул на палец бечевку, которой был стянут мешочек, и начал его раскачивать. — Что же… займем свои позиции и будем ждать. Это единственное, что нам остается. Если Пламкетт появится, я поговорю с ним. Вы сразу же идете на крышу, мистер Чанда?

— Да.

— В поле вашего зрения окажется и парк. Был бы вам признателен, если бы вы просигнализировали мне, увидев там нечто необычное, даже если это не будет лодка господина Пламкетта.

— Хорошо, — старый бирманец согласно кивнул головой. — Я позову вас из окна и скажу нечто ничего не значащее, просто чтобы обратить ваше внимание. Вы имели в виду что-то конкретное, говоря об этом?

— Нет, — покачал головой Джо. — Просто из чердачного окна должны просматриваться часть парка и павильон. Постарайтесь все время находиться на открытом пространстве, чтобы постоянно видеть меня. Через минуту в непосредственной близости от павильона, за стеной поместья, на берегу появится мой человек. А я буду в парке. Думаю, что создав такой кордон, мы обезопасим генерала от нежелательного визитера. Но ваша наблюдательная позиция удобнее, и вы можете заметить его гораздо раньше нас.

— Понимаю, — Чанда опять поклонился, повернулся и пошел к дому. Минуту Джо смотрел ему вслед, после чего медленно направился в сторону теннисного корта. Посмотрел на часы. Девять тридцать. С этой минуты скалистый перешеек и весь павильон будут под неусыпным наблюдением сержанта. Джо знал его давно и был уверен, что никакая сила в мире не способна ни на секунду отвлечь его от выполнения обязанностей.

Джо посмотрел вокруг. Сейчас и Чанда с биноклем появится в окошке. И он не отойдет от окна и не спустит глаз с морского подхода к поместью.

Теперь генерал Сомервилль в полной безопасности может спокойно ожидать появления господина Пламкетта, ибо последний не появится в павильоне. Даже если ему удастся миновать незамеченным Джо, что практически невероятно, ему не пройти мимо Хиггса, который мгновенно накинется на него, как ястреб…

Было тихо, так тихо, что удары по теннисному мячу громко раздавались в неподвижном воздухе. Девять сорок. Джо направился к клумбе, потом повернул назад и по аллейке пошел к павильону. Снова повернул. Посмотрел на окна под крышей дома.

Чанда уже стоял на месте. Джо заметил блеск солнца, отраженного стеклами бинокля. Обошел клумбу, задержался у дверей, ведущих в дом, и минуту прислушивался. Потом, стараясь не шуметь, прошел через холл и заглянул в зал музея.

Профессор Реджинальд Снайдер стоял в зале, повернувшись в профиль к дверям. Джо задержал дыхание.

Прямо напротив профессора, в нескольких сантиметрах от его лица находилась скульптурная группка снежных людей.

Снайдер не шевелился. И хотя он был виден Алексу только в профиль, Джо был убежден, что лицо профессора отражает чувство, которое он слишком хорошо знал и часто видел ныне на лице профессора истории искусств: страх.

Вдруг руки профессора медленно поднялись. Он спрятал лицо в ладонях.

Джо бесшумно отступил назад.

Девять пятьдесят. Он вышел из дома и медленно обошел клумбу. Становилось все более душно, жара усиливалась. Но безоблачное небо начало менять оттенок, становилось бледно-зеленым. По-прежнему не было ни малейшего ветерка. Розы на клумбе испускали одуряющий аромат.

«Как в романе для пансионерок, — подумал Алекс. — Опечаленная княжна прогуливается среди роз, держа в маленькой белой ручке флакончик с ядом. Рауль исчез, а вместе в ним радость и свет очей и души… Как приятно писали раньше… Девушки тихо плакали, читая в своих девичьих спаленках при свечах. Но нет уже ни таких писателей, ни таких героев, ни таких читателей. Кто мог бы быть такой княжной? Каролина? Никогда! Дороти Снайдер? Чушь. Мерил Перри?.. Гм… В ней было нечто такое, что позволило представить ее героиней Вальтера Скотта. Это мелкое личико… Как легко вообразить его в ореоле локонов… Это мелкое личико…» И снова сигнал опасности тихонько зазвенел в мозгу. «Откуда я могу ее знать? Какой-то процесс? Нет, это невероятно. Каролина давным-давно дружит с ней, они вместе учились. Нет, наверное, есть кто-то похожий, чуть ли не двойник». Но Джо верил в свою абсолютную фотографическую память. Он никогда не забывал ни однажды увиденное лицо, ни обстоятельства, при которых его увидел. Мерил Перри? Нет. Он был уверен, что не знает такого имени. «Почему я не попросил Паркера просмотреть и проверить все факты ее жизни: кем были ее родители, она сама, детство, словом, все. Но Паркер обязан был и без напоминаний все проверить! С другой стороны, ведь в Скотланд-Ярде ведется автоматизированная картотека. Они хвастают, что могут в течение нескольких минут проверить каждого гражданина, который… А у них в данном случае ничего нет. Значит, ошибаюсь именно я. Точно. Впрочем, дело не в ней, не в Мерил Перри».