Ипполит Рапгоф - Тайны японского двора Страница 28

Главный начальник гродзуков — Дзук-Чей — титулуется виконтом, имеет несколько высоких орденов японской короны и живет себе как маленький властитель или восточный министр, занимая роскошный отель бок о бок с императорским дворцом. Администрация считается с этим министром, как со своим начальством.

О проделках гродзуков ходят целые легенды.

Эти «господа» всегда вооружены пистолетами и ножами и держат в страхе весь город, в том числе и полицию.

Были случаи нападения на театры во время представлений и гродзуки заставляли откупаться посетителей многими тысячами иен.

Во время выборов гродзуки поступают как бы на службу той или другой партии и насильно врываются даже в залу муниципального совета с целью вмешаться в решение вопросов в желательном для гродзуков смысле.

Когда в феврале 1903 года должна была состояться выставка мехаханического и кустарного производства в Токио, гродзуки насильно заставили вотировать представителей города, чтобы здание выставки находилось непременно в южной части города, обыватели которой, как оказалось, подкупили гродзуков.

Иногда полиция как будто беспокоит гродзуков, но, как говорят токийцы, эти преследования чисто платонического характера и обыкновенно оканчиваются ничем.

Гродзуки вмешиваются и в семейные дела. Они способствуют браку влюбленных помимо воли родителей; часто похищают красивых жен в угоду счастливых любовников, но еще чаще по найму мужей; убивают виновников адюльтера, пользуясь при этом пулей или ножом.

Политические деятели не раз прибегали к содействию гродзуков в деле устранения ненавистных соперников, и гродзуки всегда были на стороне тех, которые им платили больше.

Правда, бывали случаи безвозмездного вмешательства гродзуков, но в таком случае они преследовали какую-нибудь политическую цель или же совершали преступления в угоду какого-нибудь влиятельного лица.

Несколько месяцев подряд гродзуки блокировали квартиру или, вернее, палаццо приближенного генерала японского императора, Кодамы, на том лишь основании, что на одном из банкетов Кодама позволил себе нелестно отозваться о проделках гродзуков и закончил свою речь надеждою, что в конце концов придется правительству принять серьезные меры против всей организации этих пиратов.

Ни одни парламентские выборы не обходятся без участия гродзуков. Они сумели поддержать антирусскую лигу путем террора, о котором в Европе до сих пор не имеют ясного представления.

Печать имела в числе своих руководителей лиц, субсидированных гродзуками. Но там, где печать отказывалась от такой субсидии, гродзуки прибегали к насилию и даже к убийствам.

В течение 8 месяцев, предшествовавших военным действиям Японии, из Токио бесследно исчезли три влиятельных журналиста, принадлежавших к партии мира.

Антирусская лига, называя себя национальной, не гнушается английских денег, а также и субсидий от разных крупных поставщиков орудий, металлов, снарядов и прочих боевых припасов.

Гродзуки, не стесняясь, заявляли во всевозможных клубах, что они-де, мол, сумеют настоять на войне, что и доказали.

Странно видеть в стремящемся к культурному прогрессу народе такие аномалии, какими являются гродзуки и чейты, но политические деятели страны Восходящего солнца так сжились с этими государствами в государствах, что не брезгуют пользоваться ими для достижения далеко не всегда лояльных целей.

Гродзуки умело пользовались своим исключительным положением и значительно обогащались за счет государственного неустройства. Их и ненавидели, и боялись, и любили, и поэтизировали. Отвага и смелость всегда способны снискать популярность в глазах народа столь воинственного, как японцы. Глава гродзуков пользовался известностью во всем Токио.

Дзук-Чей, кавалерист в отставке, отличается от прочих японцев высоким ростом, атлетическим телосложением и мало напоминает японца.

Говорили, что это выходец из Манчжурии. По крайней мере, отец его или мать несомненно манчжурского происхождения.

Благодаря громадной лысине и длинным усам ему дали прозвище «бонзы».

Б дворцовом квартале имеется небольшой трехэтажный дом, украшенный фресками. Громадный портал ведет в помпеянскую прихожую, из которой посетитель попадает в апартаменты могущественного гродзука.

С первой площадки бельэтажа виднеется анфилада комнат, искусно украшенных роскошными тропическими растениями и цветами.

В кабинете Дзук-Чея вполне японская обстановка. Мебели не видно. Всюду разостланы красивые циновки и маленькие подушечки, которыми японцы пользуются для подкладывания под колени.

Дзук-Чей сидит на маленьком возвышении, образованном из нескольких слоев ковров и циновок. Перед ним маленький геридон, который ему заменяет письменный стол.

Тушь, кисточка, бумажное руло, разноцветные карандаши и восковая бумага — вот главные принадлежности его письменного стола.

На почтительном расстоянии от него лежит, распростершись ниц, Кей-Умши и ждет приказаний.

Дзук-Чей сосредоточенно смотрит на письменные донесения, полученные только что из Нагасаки и Иокогамы.

— Мы находимся накануне мобилизации всей нашей партии. Грод-зуки и мы должны посодействовать общему делу систематического истребления арийцев.

Лежавший против Дзук-Чея в знак подтверждения приподнялся немного и вновь коснулся лбом циновки.

— Завтра должны собраться у меня для обсуждения этого важного вопроса. Придут не только наши главные деятели, но и представители антирусской партии. Поэтому распорядитесь, чтобы все это знали.

Дзук-Чей замолчал, потом поклонился своему собеседнику в знак того, что аудиенция окончена.

Кей-Умши встал и, пятясь задом, вышел из кабинета.

Позвонив камердинера, Дзук-Чей поспешил одеть европейское платье, так как ему предстояло серьезное объяснение с министром Яма-гата.

XXVII. Напали на след

Приехав в свой отель, японский посол возобновил попытку найти принцессу Коматсу.

Он еще не обедал, но ему было не до того.

— Надо позвонить к префекту, — подумал он и уже сделал несколько шагов по направлению к телефону, как в кабинет вошел его секретарь.

Он вспомнил, что давал поручение секретарю о погребальном кресле.

— Можете идти, но не забудьте, что в девять часов вечера будет служба в кумирне, к которой, надеюсь, вы все приготовили.

— Как же, господин маркиз, я обо всем позаботился.

Как только секретарь удалился, посол поспешил к телефону,

— Префектуру… Алло, господина префекта попросите к телефону, — промолвил японский посол.

Последовал резкий ответный звонок.

— Алло, слушаю.

Лицо маркиза мгновенно преобразилось.

— Так выговорите, что напали на след принцессы? — воскликнул он. — Благодарю вас, благодарю вас, буду ждать подробностей.

Потирая руки, посол весело зашагал в кабинете.

— О, теперь я знаю, что надо делать!

С этими словами маркиз стремительно подошел к письменному столу я нажал кнопку с надписью «секретарь».

Не прошло и пяти минут, как секретарь вбежал в кабинет, остановившись перед маркизом.

— Дорогой мой, сейчас отправляйтесь в гостиницу «Континенталь», там разыщите принцессу и заявите ей от моего имени, что брат ее скончался и тело его находится в нашей кумирне. Постарайтесь убедить ее, чтобы она приехала на богослужение в девять часов, как этого требует приличие, этикет, наконец… Ну, впрочем, вы там как-нибудь сами придумаете, что ей сказать. Главное доставить ее сюда. Понимаете?

Ямато все еще терпеливо дежурил в приемной.

Маркиз послал за ним.

— Мой милый Ямато, теперь за вами очередь, — обратился он к Ямато дружески. — Принцесса найдена и я вас прошу взять преданных вам людей и караулить около отеля «Континенталь», стараясь, чтобы наша пташка не улетела. Не прибегайте ни к каким насилиям, а только следите, куда она пойдет.

— Слушаю-с, — сказал Ямато, собираясь уже уходить.

— Подождите, это еще не все. Снарядите человек шесть, чтобы следили за бароном, так как он нам тоже будет нужен. С ним у нас еще будут счеты.

Ямато поспешно удалился.

Вдруг лицо маркиза омрачилось.

— Что мы с ней будем делать в кумирне? — подумал маркиз.

По-видимому, этот вопрос его сильно озадачил.

Он взглянул на свой ремонтуар.

Еще не было семи часов.

— Впрочем, мы еще успеем…

Он прибавил:

— Теперь я могу себе позволить даже пообедать.

Не успел посол еще позвонить камердинера, как ему доложили, что Тен-Ха-Ианг желает его видеть.

— Это ужасно. Вот фатальный день, — воскликнул он. — Нечего делать, просите.

В кабинет посла вошел высокого роста манчжур лет пятидесяти. При всем атлетическом своем сложении Тен-Ха-Ианг отличался походкой и такой bien enue, какой ему мог позавидовать любой европеец. Он получил свое образование в Париже, занимал видное место при Ли-Хунг-Чанге, а со смертью этого выдающегося государственного деятеля перешел на японскую службу в качестве шпиона высшего ранга.