Энтони Гилберт - Убийство в назначенный срок Страница 29

Шарп замолчал, ожидая от Эджертона комментариев, а потом продолжил:

– Я вышел из тюрьмы и начал искать Фанни. Все это было для меня очень серьезно. В тюрьме дня не проходило без мысли о ней. Но меня ждал удар – она была замужем за Хубартом. Мы все же встретились, поговорили. Я понял, что Фанни браком разочарована. Хубарт, необдуманно женившись на девушке из другого социального слоя, вскоре осознал ошибку. Он не собирался знакомить жену со своими родственниками, стыдился ее. В общем, мое появление Фанни обрадовало, и очень скоро мы восстановили прежние отношения. Я хотел, чтобы Фанни немедленно уехала со мной, но она все откладывала. Говорила, что Хубарт нашел работу за границей, и, если мы подождем, он назначит ей содержание. Я убеждал Фанни, что мне его деньги не нужны, но она стояла на своем. Устроиться на постоянную работу не получалось. Я подряжался ремонтировать двигатели, продавал подержанные машины. Покупал дешево, перекрашивал и продавал с небольшой прибылью. Прошу заметить, тогда я не знал о капитале, который Хубарт оставил жене. Думал, что это просто ежеквартальные выплаты. Она мне так объясняла. Наконец я получил работу коммивояжера на севере. Отказываться было нельзя, но Фанни не захотела ехать со мной. Объяснила, что скоро получит приличную работу в Лондоне, мы накопим денег и заживем вместе. Дела у меня шли не так уж плохо. Я хорошо разбираюсь в автомобилях и способен грамотно их продавать. Зову Фанни, она не едет. А вскоре присылает письмо, в котором сообщает, что ей надоело ждать меня, работу она не получила и не намерена до старости влачить нищенское существование. Ей нужен надежный мужчина.

– И она такого нашла? – спросил Эджертон.

– Да, подцепила в автобусе какого-то Брауна. Рассказала мне позднее, что охотилась за ним целую неделю, он с ней не заговаривал. Затем все, как обычно: она вскружила ему голову, он снял для нее квартиру. Фанни к тому времени выступала уже под своей девичьей фамилией. Через некоторое время я вернулся в Лондон, и мы начали встречаться на этой квартире. От Хубарта никаких вестей не поступало. Фанни боялась, как бы нас не застукал Браун, так что встречались мы не часто. В этот год у меня с работой не ладилось. Я устраивался куда-нибудь и вскоре работу терял.

– И не стеснялись жить на деньги Брауна? – неожиданно спросил Эджертон, желая сбить его с толку.

Шарп, несомненно, подготовил свое выступление и говорил как по писаному. Он покраснел.

– Да, она мне помогала, и в этом нет ничего предосудительного. Мы с ней уже давно были как муж и жена. Но подобное положение меня совершенно не устраивало. – Насмешливый вопрос Эджертона подействовал. Шарп заговорил быстрее, с меньшей уверенностью. – Я пришел к ней, чтобы поставить условие. Либо она уходит со мной, либо мы расстаемся. И тут вдруг заявляется Браун, в неурочное время. Видимо, этот дурак что-то заподозрил. Шум он поднял большой. Заявил, что не желает видеть ее, и потребовал, чтобы она немедленно убиралась с этой квартиры. Фанни в общем-то была рада, что все закончилось. Сказала мне потом, что Браун ей смертельно надоел, он привередливый и жадный. А вскоре заявила, что мы наконец можем пожениться. Потому что Хубарт полгода назад умер в Кении от лихорадки. Так что не я ввел ее в заблуждение, а она меня. Призналась, что он оставил на ее имя в банке капитал.

– Вы просили Фанни показать документы?

– Честно говоря, я был настолько ошеломлен, что об этом не подумал. Мы стали обсуждать наше будущее и решили снять капитал, чтобы начать бизнес. Я арендовал гараж, где начал ремонтировать автомобили. Затем мы взяли в аренду магазинчик для продажи подержанных машин и мотоциклов. Месяцев восемь все шло прекрасно. Был у меня работник по фамилии Симпсон, в магазине помогала Фанни. А потом началось.

– Что именно?

– Ну, прежде всего выяснилось, что Хубарт жив.

– Как вы об этом узнали?

Шарп замялся.

– Понимаете, я был занят работой, чувствовал себя счастливым и ни о чем не думал. И вдруг застал Фанни с Симпсоном, они занимались этим прямо в магазине. Пришлось выгнать парня, хотя он был хороший работник. Но вскоре выяснилось, что, кроме Симпсона, у нее был еще любовник, молодой парень, который сдавал нам в ремонт мотоцикл. Наверное, были и другие, не знаю. Я решил серьезно поговорить с Фанни. А она устроила сцену. Кричала, чтобы я отправлялся на все четыре стороны, она имеет право заниматься любовью с кем захочет, она никакая мне не жена, потому что ее муж и не думал умирать, а она мне тогда солгала из жалости. Видела, как мне хочется завести с ней семью.

– И вы поверили насчет Чарльза?

– Не совсем, – признался Шарп. – Поэтому решил позвонить сэру Джеральду. К телефону подошел дворецкий. Я представился школьным другом Чарльза Хубарта и попросил его адрес. Дворецкий ответил, что мистер Хубарт сейчас за границей. Его адрес он назвать не может, но если я пожелаю передать письмо, это будет сделано.

– И затем вы с Фанни расстались? – Иронические нотки в голосе Эджертона заставили Шарпа поморщиться.

– Вы не поверите, но решение далось мне с большим трудом. При том, что у нее был еще Браун и наверняка другие мужчины. Я продолжал ее любить, несмотря ни на что. Но в любом случае продолжать жить, будто ничего не случилось, я не мог. Пришлось уходить ни с чем. Ведь все это – мастерская и магазин – содержалось на ее деньги. Снова начались поиски работы. Наконец меня взял Дайсон. Вы о нем знаете?

– Да.

– Думаю, не все. – Шарп неожиданно повысил голос. – Дайсон утверждает, что я украл у него деньги, а на самом деле он дал их мне взаймы. И здесь, как в случае с миссис Тайсгерст, никаких доказательств у меня нет. И мне опять угрожала тюрьма. Я бы с радостью вернул деньги, но их негде было взять.

– Поэтому вы скрылись и сменили фамилию. А потом снова вспомнили о Фанни.

– Я встретился с ней случайно. Она так изменилась, что я едва ее узнал. И сильно опустилась, жила в паршивой комнатке на Менсис-стрит. Оказывается, Симпсон облапошил ее и оставил ни с чем. Но Фанни не унывала. Сказала, что встречается с мужем и понемногу тянет из него деньги. Я объяснил мое положение, и она обещала помочь.

– Наверное, после того как вы напомнили ей о двоемужестве и о том, что за это полагается тюрьма.

– Вы прямо настоящий инквизитор, – буркнул Шарп. – Да, я получил от нее пятьдесят фунтов, но это проблему не решило. Мне нужно было еще двести. Она сказала, что попробует уговорить мужа, но за результат не ручается. Это было во вторник, накануне ее гибели.

– То есть в среду вы встречаться с ней не собирались? – спросил Эджертон.

– Нет. Тот вечер она проводила с Хубартом.

– И тут приходит телеграмма от Дайсона…

Шарп побледнел, его глаза злобно блеснули. Он достал платок и нервно вытер со лба пот.

– От вас не укроешься. Да, пришла телеграмма, и я знал, что мне грозит новый тюремный срок. И времени почти не оставалось. А для меня лучше броситься под поезд, чем идти в тюрьму. Фанни была моей единственной надеждой. Телефона в доме на Менсис-стрит не было, пришлось ехать. Все нужно было решить этим вечером. Я сел в свое такси, на Менсис-стрит прибыл в девять. Окна ее комнаты были темные, пришлось ждать. Я поставил машину в тупике, выключил огни. Не хотелось привлекать чье-либо внимание. В начале одиннадцатого к дому подъехало такси. Я быстро вышел и притаился за углом. Из машины появился Хубарт, следом Фанни. Они возобновили прерванный разговор. Вскоре такси уехало, а я вернулся в свою машину. – Шарп на несколько секунд замолчал. – Мистер Эджертон, что бы вы там ни утверждали, но Фанни убили за эти полтора-два часа. И кроме Хубарта, это некому было сделать.

– А вы тут ни при чем?

– Да, – ответил Шарп, продолжая упрямо гнуть свою линию. – Я просидел в машине около получаса, затем пошел посмотреть на окно. Шторы были задернуты, но свет по-прежнему не горел. Все это было странно, и я заволновался. Фанни рассказывала, как однажды в детстве ее заперли в темном шкафу. Она тогда чуть не сошла с ума и с тех всегда спала с включенным ночником и никогда не задергивала шторы. Я постоял немного и вернулся в автомобиль. Ночевать у нее Хубарт вряд ли бы остался, этого он никогда не делал. Но и как он уходил, я тоже не видел, хотя наблюдал внимательно.

– И что произошло дальше? – спросил Эджертон.

– Я подождал полчаса и так разнервничался, что решил подняться к Фанни. Подумал, что каким-то образом пропустил уход Хубарта. Там в это время много людей входили в дом и выходили из него. В конце концов следовало выяснить, удалось ли ей получить деньги. И меня тревожило темное окно. Это могло означать, что Фанни ушла вместе с ним, а значит, никаких денег у меня не появится и на следующий день Дайсон подаст в суд. В тот момент в дом входили несколько человек, и я присоединился к ним. Они были в подпитии и на меня внимания не обращали.

– А почему вы опасались, что вас увидят? – поинтересовался Эджертон.