Джон Карр - Дом на Локте Сатаны. Темная сторона луны Страница 29

Доктор Фелл, которому наконец удалось зажечь сигару, двинулся в альков между библиотекой и гостиной. Остальные поспешили за ним. Дверь в маленькую гардеробную все еще была открыта настежь; внутри горел свет. Доктор Фелл, повернув к своим компаньонам разгоряченное дискуссией лицо, указал тростью внутрь:

– Как вы сказали, Эллиот…

Металлический шкаф, который Гэррет в последний раз видел с закрытой дверцей, теперь был открыт. В шкафу, на проволочных плечиках рядом с двумя пустыми вешалками, висел темно-бордовый жакет, покрытый пятнами от меда. Взгляд Гэррета скользнул по умывальнику и кушетке с подушкой и одеялами, после чего вновь устремился на шкаф.

– Как вы сказали, Эллиот, – повторил доктор Фелл, – вот жакет, перепачканный медом, который был на Пеннингтоне Баркли, когда он говорил со своими гостями между десятью и без двадцати одиннадцать. Наверху, как вы правильно отметили, находится жакет со следами пороха и дыркой от пули. Очень хорошо – пока все ясно. Но где третий жакет?

– Третий?

– Да, разрази меня гром! Все свидетели цитируют слова Баркли о том, что у него имеется три таких жакета, один из которых был на нем. Позднее это подтвердила его жена. По ее словам, они были очень похожи, хотя не полностью идентичны, и хранились в этом шкафу, где вы можете видеть две пустых вешалки. Если мы не подозреваем Баркли и его жену в бессмысленной лжи, то должны этому поверить.

– Хорошо, согласен. Тогда где же третий жакет?

– Его украли.

– Украли? Абсурд!

– Я этого ожидал. Во имя разума, Эллиот, взгляните на дело непредвзято – оцените имеющиеся у нас данные. Эстелл Барк ли, Ник Баркли, Эндрю Долиш и доктор Фортескью были бесцеремонно выставлены отсюда. Мы знаем, что это правда. Пеннингтон Баркли запер на засовы обе двери и переоделся в другой жакет. Мы знаем, что это тоже правда. Но что за этим последовало? В определенное время несостоявшийся убийца вошел в библиотеку, выстрелил в жертву, а потом удалился, задержавшись только для того, чтобы взять из шкафа третий жакет.

– Оставив двери и окна запертыми?

– Да. Но я не случайно использовал слова „согласно имеющимся у нас данным“. Следовательно, если данные свидетельствуют об этом, значит, что-то неправильно в них самих или в нашей интерпретации этих данных.

– Черт возьми, маэстро, вам незачем напоминать мне об этом! Я согласен без всяких возражений, даже если это ведет прямиком в психушку! Но что нам делать теперь?

– Искать призрака, – ответил доктор Фелл, – или мнимого призрака. Но я имею в виду не происшествия этой ночи, а более ранние события. Пожалуйста, следуйте за мной.

Дыша дымом и искрами, словно дух Вулкана, он заковылял к двери в коридор, задержался, чтобы посмотреть на засовы, и вышел вместе с остальными. Все четверо остановились в тускло освещенном коридоре, тянущемся на запад до высокого окна, и посмотрели друг на друга.

– Давным-давно, – продолжал доктор Фелл, – здесь бродил злобный старый судья, о котором мы так много слышали. Уже в нынешнем столетии – не считая этого вечера – трое свидетелей наблюдали фигуру в черной мантии и маске. Одним из них был старый Кловис Баркли. Мы не можем его расспросить, так как он уже давно вне пределов досягаемости. Но Эндрю Долиш, насколько я понимаю, обещал найти упоминание об этом событии в старом дневнике и сообщить нам, когда оно произошло.

– Да! – возбужденно воскликнул Ник. – Он обещал и сделает это. Но неужели это важно? Ведь с тех пор столько воды утекло.

– Сколько бы ее ни утекло, – возразил доктор Фелл, – поток все еще угрожает смыть нас. Да, сэр, я считаю это событие очень важным, так как оно связано с другими датами, которые вы упоминали. Однако пока что давайте позабудем о Кловисе.

Ведь совсем недавно – в апреле этого года, вскоре после кончины старого джентльмена и находки второго завещания, – Эстелл Баркли и кухарка, миссис Тиффин, якобы тоже видели призрака. Какая жалость, что мы не слышали отчет об этих событиях от них самих! Хотя, возможно, Эллиот, вы считаете это незначительным и ведущим по неправильному следу?

– Нет, – ответил Эллиот. – Я так не считаю. И объясню почему. Мы, кажется, не имеем никаких версий насчет того, кто произвел этот выстрел. Но доктор Фортескью говорит, что завтра мы сможем расспросить Пеннингтона Баркли.

– А если он не сможет сказать, кто пытался убить его?

– Будем надеяться, что сможет, а если нет, то тогда подумаем, что делать дальше. А пока что…

– Да? Пока что?

– Вы уже об этом упомянули. Говоря вашим стилем, доктор Фелл, единственный существенный персонаж в этом деле, мне кажется, призрак. Некто в черной мантии и маске на лице разыгрывает обитателей дома. Детали костюма – маска, мантия и прочее – вполне реальны; они где-то в доме, и я хочу найти их.

– Вы имеете в виду, нам нужен ордер на обыск?

– Разумеется, я могу получить ордер на обыск. Так бы поступил старомодный коп. Но здешняя публика – влиятельные люди. Какой смысл поднимать шум и восстанавливать их против себя, покуда в этом нет надобности? Готов держать пари на что угодно, что завтра утром Пеннингтон Баркли даст разрешение на тщательный обыск. А пока что – отвечаю на ваш вопрос – я предпринял, по крайней мере, один шаг. Все думают, что миссис Тиффин давно легла спать. Но это не так – я попросил ее задержаться. На сей раз прошу вас следовать за мной.

Напротив них, с другой стороны коридора, находились три двери южной части этого крыла дома, ведущие в музыкальную комнату, в бильярдную и в комнату, которую старый Кловис Баркли обычно использовал как кабинет.

Не обращая на них внимания, Эллиот повел своих спутников по коридору к квадратному центральному холлу. Он был меблирован в стиле девятнадцатого века, с украшенных панелями стен смотрели темные портреты, а сзади виднелась массивная лестница. Но Эллиот не стал здесь задерживаться, а направился в восточное продолжение поперечного коридора.

– Видите? – сказал он. – Впереди, соответственно гостиной и библиотеке в другом крыле, идут сначала комната, которую викторианцы именовали „утренней“, а затем столовая. Напротив них…

Гэррет Эндерсон повернулся в упомянутом направлении.

На противоположной стороне коридора, вместо трех комнат южной стороны другого крыла, находились только две комнаты, разделенные еще одним широким коридором, ведущим в заднюю часть дома.

– Комната слева от вас, в юго-восточном углу первого этажа, – продолжал Эллиот, – была ранее буфетной дворецкого, а комната справа, следующая за центральным холлом, – комнатой экономки. Как нам известно, здесь уже много лет нет ни дворецкого, ни экономки. Но комната последней используется кухаркой, которая исполняет обязанности неофициальной экономки, присматривая за горничными. – Эллиот постучал в дверь упомянутой комнаты и повысил голос: – Пожалуйста, миссис Тиффин, выйдите к нам!

Дверь сразу же открыла пожилая женщина, низкорослая, но массивная, явно раздавшаяся в ширину. Она выглядела в высшей степени респектабельно, хотя громко лязгала вставными челюстями. Ее седые пряди развевались при каждом выдохе.

– Да, сэр?

– Сожалею, что задержал вас так поздно, миссис Тиффин.

– О, все в порядке, сэр! Не беспокойтесь об этом. Но я испекла такой славный пирог, а никто из них даже не взглянул на него!

– Кажется, вы кухарка?

– Не стану обманывать вас, сэр. Я кухарка, хотя мистер Пен, возможно, думает, что я не должна ею быть.

– Вы давно служите в этой семье, миссис Тиффин?

– Скоро восемнадцать лет. Я поступила сюда в конце войны. Старый мистер Кловис был настоящий джентльмен! Я стараюсь облегчить работу мисс Дейдри, как привыкла делать это для мисс Эстелл.

– Нам сказали, что только вы и мисс Баркли видели так называемого призрака?

– Не знаю, что видела мисс Эстелл. – Вставные челюсти снова лязгнули. – Я даже не уверена в том, что видела сама. Но если вы спросите мисс Эстелл…

– Нам незачем беспокоить ее среди ночи, миссис Тиффин. И вас я тоже не задержу надолго. Я должен только задать вам несколько вопросов и сказать кое-что некоей молодой леди. А потом…

Ник Баркли и Гэррет Эндерсон вздрогнули от неожиданности; даже доктор Фелл слегка встрепенулся. В ночной тишине, среди шороха качаемых ветром деревьев, послышался четкий звук шагов – кто-то сбегал вниз по деревянной лестнице. Гэррет посмотрел направо через центральный холл в находящийся за ним западный коридор. Дверь в музыкальную комнату была распахнута. Фей Уордор, которую он назвал своей сладкой колдуньей и которая сейчас весьма походила на таковую, стояла неподвижно, держась за ручку.

Однако шаги принадлежали не ей. Из холла появилась Эстелл Баркли. На ней были те же халат и слаксы, но она надела на ноги тяжелые сандалии. Ее рыжие волосы растрепались, а глаза под опухшими от слез веками смотрели напряженно.