Джон Карр - Дом, в котором живёт смерть Страница 29

— Но…

— И снова аккуратнее подбирай слова, если не возражаешь. Хотя он посвящен в духовный сан Конгреционалистской церкви, но после своего пастората в верхнем Массачусетсе у него больше не было прихода. Сейчас он профессор религиозного права в Мансфилдском колледже, в Бостоне. Он поднимался по общепринятой академической лестнице, но у него была такая хорошая репутация, что подъем совершался очень быстро: в 1919 году он стал полным профессором. Что тебя беспокоит, Джефф?

— Что ж!.. Относительно Дэйва и Серены… есть ли какие-то предположения по поводу того, что я, единственный из всех, хотел бы ускорить их исчезновение?

— Ускорить их исчезновение? Мой дорогой мальчик, — вскричал юрист, не скрывая своего потрясения, — такая дикая фантазия никогда не приходила мне в голову! Почему она посетила твою?

— Потому что было слишком много пустых разговоров о смертях, которые отнюдь не были результатами несчастных случаев.

— По крайней мере, Джефф, у тебя хватает здравого смысла считать эти разговоры пустыми. Подозревать тебя в таких дьявольских замыслах? Чушь! Ну, уж коль скоро мы затронули эту тему, неужели мы должны с подозрением смотреть на пастора средних лет, со скромными потребностями, тем более достаточно обеспеченного (я внимательно изучил состояние дел доктора Динсмора), чтобы испытывать потребности в таком запущенном поместье, как…

Теперь настала очередь Айры прерваться на полуслове.

— Неужели оно настолько истощено, мистер Рутледж? Прошу прощения, но неужели это поместье в упадке? Серена и Дэйв твердо утверждают обратное, но мне сдается, что они возражают слишком часто и слишком много. И Пенни Линн приводила мне мнение ее отца о потерях Харальда Хобарта. Если я не имею права знать…

— Да, такого права у тебя нет. По крайней мере, пока. Тем не менее, в данных обстоятельствах я чувствую, что могу намекнуть о…

И снова адвокат осекся, но на этот раз не потому, что чуть не оговорился. Он поднял руку, призывая к молчанию.

Гул уличного движения постепенно стихал. В здании послышался звук чьих-то шагов, кто-то поднимался по лестнице, подходил все ближе.

— Энди Стоктон, — сказал Айра, — работу закончил. Кто бы там ни был, в этот час он вряд ли заявится сюда. Я на это очень надеюсь. Дверь приемной осталась открытой!

При этих его словах в помещении офиса «Рутледж и Рутледж» послышались торопливые шаги. Дверь между юридической библиотекой и ярко освещенной приемной оставалась открытой настежь. И туда бурно ворвался полный мужчина пятидесяти с лишним лет, чьи строгие очки в черепаховой оправе представляли странный контраст с его игривой шляпой зеленого фетра, украшенной тирольским перышком.

Айра Рутледж двинулся ему навстречу, прикрыв за собой дверь библиотеки. Но Джефф все отчетливо слышал.

— Помните меня, советник? — спросил высокий тенор. У посетителя в его годы был голос злобного мальчишки. — Мое имя Мерриман. Эрл Джи Мерриман из Сент-Луиса. Сдается мне, что поймать вас нелегко. Я звонил вам домой. Мне сказали, что вы в офисе. Я увидел свет в окнах наверху, но лифт не работал!

Айра ответил с чувством собственного достоинства:

— Поскольку, уважаемый сэр, уже минуло одиннадцать вечера, чего иного вы ждали? Чем обязан чести столь неожиданного визита?

— Этим вашим клиентам — так есть у них ответ для меня? Я здесь всего лишь на пару дней и должен возвращаться домой. Будет просто потрясно, если я привезу жене ответ. Ну, так как насчет него?

— Мои клиенты обещали представить вам решение к определенной дате, на которую вы согласились. Она еще не наступила. И, кроме того, поскольку в данный момент я очень занят с другим клиентом…

— Я хочу получить это место, моя жена хочет получить его; я уже предложил за него больше, чем оно того стоит. В этой сделке много чего наворочено, советник, и вам не удастся замести это, как пыль, под ковер. Не думайте, что вам удастся обвести меня вокруг пальца! Сомневаюсь, что мы не сможем договориться!

— Предмет разговора должен быть совершенно ясен. Вы сделали предложение купить Делис-Холл…

— Разве я не сказал, что мы говорим об одном и том же? Я сделал предложение и стою на нем. Но так или иначе, до меня дошли слухи, что вроде кто-то хочет перебить мне эту сделку. Я слышал, что это какой-то парень с французской фамилией. Может, ее так произносят, но пишется она «Вобан». А имя его Билл, что и я могу произнести. Ну, советник? Так выложился перед ними этот Билл Вобан и легли они под него?

— Я уже снабдил вас, сэр, той информацией, которую мне было поручено передать. Я не получал указаний сообщать что-то сверх нее. А теперь, если вы извините меня…

Но Эрл Джи Мерриман не собирался извинять его. Примерно в течение получаса он буйствовал, повторяя на разные лады, что после всех этих хлопот с честной, благородной сделкой это будет самым грязным и подлым фокусом, проделанным с честным бизнесменом, если какой-то французский сукин сын получит преимущество.

Рутледж-старший выслушал это с образцовым терпением, хотя звуки, доносившиеся из приемной, говорили, что он потихоньку подталкивает посетителя к входной двери.

После финальных слов Айры «Спокойной вам ночи, сэр» и звука плотно затворенной двери Джефф открыл дверь библиотеки как раз вовремя, чтобы услышать, как мистер Мерриман топает по лестнице, спускаясь в нижний вестибюль. Он продолжал так гневаться, что Джефф предположил: гость простится с этим домом яростным пинком по перилам лестницы.

Айра повернулся к нему.

— Если мистер Вобан действительно сделал такое предложение, — сказал он, — мне о нем ничего не известно. Может, это всего лишь слухи, потому что… впрочем, не важно.

Все так же неторопливо он обошел приемную, словно приводя в порядок то, что нуждалось во внимании, потом потушил верхний свет и присоединился к Джеффу в библиотеке, в приемной осталась гореть на столе только лампа под зеленым абажуром.

— Итак, о чем мы говорили? Ах да, о финансовых делах Хобартов!

Минуты текли неторопливо. Айра сел.

— Как заинтересованная сторона, мой мальчик, ты наконец можешь узнать, что ни Дэйву, ни Серене бедность не угрожает. Делис-Холл принадлежит им, и они могут распоряжаться им, как сочтут нужным. Мой недавний диалог с мистером Мерриманом достаточно убедительно свидетельствует об этом.

— Значит, я полностью ошибался?

— Если и не полностью, то поторопился с выводами. Любопытная вещь, — задумчиво добавил адвокат, — что твой собственный дядя только что высказался по поводу финансового положения Хобартов. Сам будучи юристом, он не позволил себе ни одного неэтичного или неправомерного вопроса. Его не волнуют, сказал он, размеры семейного состояния в настоящее время. Но в прошлом, пусть даже в далеком прошлом, имели ли они какие-то интересы в промышленности штата или местного округа?

— А что, они у них были? Можете ответить?

— Да, и без всяких сложностей. Им принадлежали акции в предприятии твоей семьи «Диксиленд тобакко», которое, хотя располагалось в Северной Каролине, управлялось отсюда. Они владели едва ли не контрольным пакетом «Вулкана» из Шривпорта, когда-то самого большого металлургического предприятия на Юге после «Тредегара» в Ричмонде. Бедняга Харальд сам пытался получить контрольный пакет акций фирмы «Данфорт и K°» в Батон-Руж, и какое-то время я верил, что ему удастся этого добиться.

— Этот «Данфорт и K°»… что они производят?

Айра нарисовал в воздухе какую-то фигуру.

— Прекрасные работы по дереву всех видов: панели, отличные книжные шкафы, искусные копии старой мебели. Хотя должен сказать, что в Делис-Холл таких имитаций нет! Даже «Данфорт и K°» не могли создать подлинной копии того изысканного клавесина шестнадцатого века, который стоит в гостиной. Пусть я и не музыкант, но на старинные изделия глаз у меня наметан.

— Чего на самом деле хотел дядя Джил?

— Вот уж не могу сказать. — Мистер Рутледж, который, упомянув о клавесине, почему-то погрузился в раздумья, снова воспрянул. — Но все это не имеет никакого отношения к нашей задаче, не так ли? Эти твои подозрения, Джефф! Как я предполагаю, Дэйв и Серена дали тебе понять, что финансово они независимы, как всегда были и раньше. И наверно, они не говорили тебе, что, доведись им стать жертвами несчастья, ты будешь их сонаследником.

— Нет, не говорили.

— Когда я вчера вечером встретил вашу троицу, вас окружала такая атмосфера напряжения и беспокойства, что я был более чем уверен — они все рассказали. Непонятно почему, но я смутно чувствовал, что так оно и было.

— Они знали, не так ли?

— Да, конечно, знали. И мы оба можем понять их нежелание говорить на эту тему. Но они также знали, что это будет моей обязанностью — полностью проинформировать тебя. Они возложили эту обязанность на меня; я с ней справился, хотя, может, с запозданием. Когда я думаю о них двоих, оставшихся в одиночестве в этом большом доме, откуда ушел и Харальд и где никто не может им дать дельный совет, кроме такой старой развалины, как я, то порой мне приходит в голову…