Джун Томсон - Досье на Шерлока Холмса Страница 29

Поскольку так много зависело от удачной миссии в Лондоне, вполне понятно, что граф Герберт опасался, как бы не выплыл наружу скандал, касающийся его и оперной певицы Ирен Адлер, – тем более что аналогичная связь между неким принцем и другой профессиональной певицей незадолго до того вызвала столько сплетен.

Но кто же были этот принц и его оперная певица, чьи отношения так напоминали связь графа Герберта и Ирен Адлер?

Это был красавец принц Александр (Сандро) Баттенбергский, второй сын принца Александра Гессенского. Отец Сандро вступил в морганатический брак с особой некоролевской крови, бывшей фрейлиной его сестры, русской императрицы, и вынужден был отказаться от права передать гессенский титул трем своим сыновьям.

Способный и умный, а также необычайно красивый, Сандро был посажен на престол Болгарии в 1870 году, после того как русские выгнали из страны турок. Поддерживая назначение Сандро правителем Болгарии, российское правительство надеялось, что он будет править как марионеточный принц, охотно проводя политику русского царя.

Обаяние Сандро и его красота так очаровали королеву Викторию, что она даже сравнила его со своим обожаемым Альбертом, принцем-консортом. Он также завоевал сердце девятнадцатилетней принцессы Виктории (Моретты), дочери Вики, бывшей германской императрицы, – той самой принцессы, на которой позже надеялся жениться граф Герберт. Но некоторые из надменных и более консервативных членов семейства Гогенцоллернов, которых поддерживал в этом Бисмарк, сочли Сандро неподходящим женихом для Моретты из-за морганатического брака его родителей. В результате молодого принца Болгарии вынудили отказаться от всех притязаний на руку Моретты.

События достигли апогея в 1886 году, когда Сандро, разгневавший царя своей независимой позицией, был похищен русскими агентами и принужден подписать отречение под дулом пистолета – к восторгу Бисмарка и огорчению королевы Виктории, которая мечтала о свадьбе очаровательного принца и своей внучки Моретты.

Несмотря на эти препятствия и неодобрение со стороны некоторых членов семьи, Моретта все еще лелеяла надежду, что в один прекрасный день ей позволят выйти замуж за красавца Сандро. Именно в это время появились слухи об интересе графа Герберта к Моретте. Его выбор был одобрен отцом, немецким канцлером, который видел все преимущества брака между сыном и принцессой из рода Гогенцоллернов, в результате которого граф Герберт стал бы членом королевской семьи и укрепил бы свои связи с кайзером.

Сандро оказался менее постоянным в любви, нежели верная Моретта. Он воспылал нежными чувствами к Иоганне Лойзингер, оперной певице, с которой тайно сочетался браком в феврале 1889 года, всего за месяц до прибытия графа Герберта в Лондон. Из-за этой связи Сандро лишился своего титула принца и, приняв имя графа Хартенау, удалился от общественной жизни. Его судьба послужила предостережением для графа Герберта, который увидел, какие последствия может вызвать огласка его собственной связи с оперной певицей.

Что же случилось со всеми этими людьми впоследствии?

Сандро безвременно умер от перитонита в тридцать шесть лет и был похоронен в Софии, в своем бывшем Болгарском королевстве. Через год после его смерти состоялась помолвка лишившейся последней надежды Моретты с принцем Адольфом цу Шаумбург-Липпе, за которого она позже вышла замуж. Через десять лет после смерти мужа, в возрасте шестидесяти одного года, она вышла за русского авантюриста Александра Зубкова, который был вдвое моложе Моретты. Промотав состояние жены, он бросил ее, оставив без гроша. Моретта, от которой отреклась ее семья, умерла через два года.

Ирен Адлер тоже скончалась прискорбно молодой, и причина ее смерти неизвестна. В рассказе о событиях марта 1889-го, опубликованном всего два года спустя, в июле 1891-го, под названием «Скандал в Богемии», Уотсон пишет о «покойной Ирен Адлер», хотя и не уточняет детали. Возможно, ему были известны не все факты.

Как и принц Александр, граф Герберт фон Бисмарк удалился от общественной жизни, но не из-за скандала, связанного с оперной певицей. 10 марта 1890 года, всего через год после встречи с Шерлоком Холмсом, надменный молодой германский император Вильгельм II отправил его отца, Отто фон Бисмарка, в отставку. По его выражению, он устал от того, что его пожилой канцлер обращается с ним, как со школьником. Принц Отто умер в 1898 году, граф Герберт – в 1904-м.

Что касается Вильгельма II, то его судьба повторила судьбу его канцлера. После победы союзников над немецкой армией в 1918 году, в конце Первой мировой войны, ему пришлось отречься от престола и отправиться в изгнание в Голландию. Там он провел двадцать два года своей жизни и успел увидеть приход к власти Гитлера и начало Второй мировой войны. Однако ему не суждено было стать свидетелем падения Третьего рейха и второго за двадцать семь лет поражения Германии.

Глава десятая

Женитьба и дружба

20 марта 1889 – 24 апреля 1891

Я рад, что у меня есть друг, с которым я могу обсудить результаты некоторых моих изысканий.

После дела о «Скандале в Богемии», отношения Холмса и Уотсона продолжились и стали почти прежними. Почти, но не совсем. Теперь Уотсон был женатым человеком, врачом, по горло занятым своей практикой. К тому же он жил в Паддингтоне, примерно в миле от своей прежней квартиры на Бейкер-стрит. Возобновление их прежних связей было постепенным процессом, и для этого требовалось время. Кульминация пришлась на лето 1889 года, затем, в течение 1890–1891 годов, был спад, что видно из примерной хронологии этого периода.

(Незаписанные дела 1889 года: «Пэредол Чэмбер»; Общество нищих-любителей; гибель британского парусника «Софи Эндерсон»; приключения Грайса Петерсонса на острове Юффа (Аффа)[50]; отравление в Кэмберуэлле. Поскольку Уотсон вел записи об этих расследованиях, он определенно принимал в них участие.)

Как показывает хронология, расследование, связанное с Мэри Сазерлэнд («Установление личности»), Холмс вел через месяц после окончания дела о «Скандале в Богемии». Сам Холмс говорит, что не видел Уотсона несколько недель, что согласуется с предлагаемой хронологией. Между тем Холмс получил в знак признательности от своих бывших августейших клиентов два роскошных подарка: золотую табакерку с огромным аметистом на крышке от разряженного короля Богемии и великолепный перстень с бриллиантом удивительной чистоты от королевской семьи Голландии.

Во время расследования «Установления личности» у Холмса было на руках еще двенадцать дел, включая «запутанную историю», произошедшую в Марселе, и развод Дандеса. Последнее – единственное расследование Холмса, связанное с матримониальными проблемами. Это было малоприятное дело, в котором жена жаловалась на привычку мужа вынимать после каждой трапезы вставную челюсть и бросать ее в супругу. Возможно, таким образом он протестовал против отсутствия у нее кулинарных способностей. Поскольку Холмс занимался лишь незначительными частностями, то, вероятно, не углублялся в это дело. И слава богу.

Как и в «Скандале в Богемии», именно Уотсон первым связался с Холмсом в самом начале дела об «Установлении личности», заглянув однажды вечером на Бейкер-стрит. Во время этого визита появилась Мэри Сазерлэнд со своей необычной историей об исчезновении ее жениха в день свадьбы, и Уотсон снова был вовлечен в расследование, на что пошел весьма охотно. Фактически в пяти делах из девяти инициатива общения с Холмсом принадлежала Уотсону. Именно ему обязан Холмс делом о «Пальце инженера»: он привез на Бейкер-стрит одного из своих пациентов, мистера Хэдерли, чтобы тот рассказал свою историю. Это было одно из расследований, которые, как утверждает Уотсон, он смог подкинуть Холмсу. Вторым было происшествие с обезумевшим полковником Уорбэртоном, рассказ о котором Уотсон не опубликовал. В этот список также следует включить и дело о «Морском договоре»[51], так как Холмс занялся им благодаря письму, присланному Уотсону его школьным приятелем, Головастиком Перси Фелпсом, который просил найти пропавший документ. И в этом случае Уотсон сразу же поспешил на Бейкер-стрит, чтобы изложить Холмсу все факты. Это свидетельствует о пламенном желании поддерживать контакты со своим старым другом.

Фактически во время расследования «Пяти апельсиновых зернышек» Уотсон временно переехал обратно на Бейкер-стрит: его жена гостила у своей тетушки. Возможно, это была та самая родственница, которая, как мы предположили в восьмой главе, жила в Эдинбурге и у которой Мэри Морстен проводила школьные каникулы. Однако следует отметить, что и пребывая на Бейкер-стрит, Уотсон продолжал заниматься своей практикой. Он посещал пациентов и, вероятно, днем возвращался в свой кабинет в Паддингтоне. Причиной участия Уотсона в деле о «Голубом карбункуле» стал еще один визит, который он нанес Холмсу 27 декабря, чтобы поздравить его с Рождеством.