Роберт Стивенсон - Клуб самоубийц Страница 3

— Серьезнее, это верно, — отвечал полковник Джеральдин, — так что я попрошу у вас дать мне пять минут для разговора наедине с моим другом мистером Годолом.

— Очень хорошо, — отвечал молодой человек. — С вашего позволения, я выйду на это время.

— Вы нас очень этим обяжете, — сказал полковник.

Как только они остались вдвоем, принц Флоризель сказал:

— Что выйдет из всей это чепухи, Джеральдин? Я вижу, вы смущены и взволнованы, но я совершенно спокоен. Мне хочется посмотреть, чем все это может кончиться.

— Ваше высочество, — отвечал побледневший Джеральдин, — позвольте вам заметить, что ваша жизнь имеет значение не только для ваших друзей, но и для всего общества. Этот человек сказал: «если не в эту же ночь» — следовательно, сегодня же ночью с вашим высочеством может случиться непоправимое несчастье, а вы подумали ли, в каком отчаянии буду тогда я, и как это несчастье отразится на целой нации?

— Мне хочется посмотреть, чем все это может кончиться, — повторил принц самым решительным тоном, — и прошу вас, полковник Джеральдин, вспомните данное вами честное слово джентльмена и держите его. Не забывайте, пожалуйста, что вы не должны без моего специального разрешения открывать кому-либо и при каких бы то ни было обстоятельствах мое инкогнито. Таков мой приказ, который я вам здесь повторяю. А теперь, — прибавил он, — позвольте вас попросить распорядиться, чтобы подали счет.

Полковник Джеральдин поклонился с послушным видом, но он был совершенно бледен в лице, когда звал обратно молодого человека с кремовыми пирожками и требовал от официанта счет. Принц держал себя совершенно невозмутимо и с большим юмором и вкусом пересказал молодому самоубийце один пале-рояльский фарс. С полковником Джеральдином он старался не встречаться глазами и выбрал себе другую сигару с преувеличенным старанием. Из всей компании он был, безусловно, единственным человеком, сохранившим полное самообладание и не дававшим воли своим нервам.

По счету заплатили. Принц оставил изумленному официанту всю сдачу с банковского билета. Все трое сели в кэб и уехали. Вскоре кэб остановился у ворот полутемного двора. Тут все вышли из экипажа.

Джеральдин расплатился с извозчиком, а молодой человек сказал принцу Флоризелю:

— Мистер Годол, у вас еще есть время вернуться опять в рабство. Это и к вам относится, майор Гаммерсмит. Подумайте еще раз хорошенько, прежде чем сделать следующий шаг. Если сердца ваши говорят нет, то ведь отсюда дорог много.

— Ведите нас, сэр, — отвечал принц. — Я не из тех людей, которые легко берут назад свои слова.

— Я в восторге от вашего хладнокровия, — сказал проводник. — Никогда еще я не видел человека, который бы оставался так спокоен в подобной обстановке. Многие из моих друзей уже успели раньше меня уйти туда, куда я сам скоро последую за ними — это я знаю. Но это для вас неинтересно. Подождите меня здесь несколько минут. Я вернусь сейчас же, как только подготовлю ваше вступление к нам.

С этими словами молодой человек, махнув рукой своим товарищам, вошел в ворота, потом в подъезд и скрылся.

— Из всех ваших проказ это самая чудовищная и опасная, — тихим голосом заметил полковник Джеральдин.

— Я начинаю сам так думать, — отвечал принц.

— У нас осталось несколько свободных минут, — продолжал полковник. — Умоляю ваше высочество воспользоваться случаем и уйти. Последствия этого шага до такой степени загадочны и темны, они могут оказаться до такой степени серьезными, что я решаюсь даже зайти дальше обыкновенного в той свободе обращения с вами, которую вы мне дозволили в частном обиходе.

— Должен ли я понять это в том смысле, что полковник Джеральдин испугался? — спросил его высочество, вынимая изо рта сигару и острым взглядом пронизывая лицо полковника.

— Разумеется, я боюсь, но только не за себя лично, — гордо отвечал полковник. — В этом вы, ваше высочество, можете быть уверены вполне.

— Я так и предполагал, — отвечал с невозмутимым благодушием принц, — но только мне не хотелось напоминать вам разницу между мною и вами… Довольно, довольно, ни слова больше! — прибавил он, заметив, что полковник Джеральдин собирается оправдываться. — Охотно извиняю.

И он продолжал спокойно курить, прислонившись к решетке и дожидаясь возвращения молодого человека. Когда тот вернулся, принц спросил:

— Ну что же, примут нас или нет?

— Идите за мной, — был ответ. — Председатель клуба просит вас к себе в кабинет. Предупреждаю вас, чтобы вы отвечали ему вполне откровенно на его вопросы. Я за вас хоть и поручился, но клуб наводит всегда тщательные справки о каждом вступающем, потому что малейшей нескромности кого-нибудь из членов общества он может вдруг оказаться закрытым навсегда.

Принц и Джеральдин на минуту подняли друг на друга головы.

— Поддерживайте меня, — сказал один.

— А вы меня, — сказал другой.

В один миг они пришли к соглашению и были готовы идти за своим проводником к председателю клуба.

Добраться до председателя было не особенно трудно. Входная дверь была открыта совсем, а дверь в председательский кабинет стояла приотворенной. В этой небольшой, но очень высокой комнате молодой человек снова оставил их одних.

— Председатель сейчас придет, — сказал он, уходя и кивнув на прощанье головой.

Через двустворчатую дверь в кабинет доносились из соседней комнаты голоса. Потом там хлопнула пробка шампанского. Послышался взрыв смеха поверх гула разговоров. Единственное большое окно кабинета выходило на реку и на плотину, и по расположению фонарей принц и полковник догадались, что дом находится недалеко от Чэринг-Кросского вокзала. Мебель была очень скудная с протертой до нельзя обивкой. Посредине стоял круглый стол со звонком, по стене висели на деревянных вешалках верхние пальто и шляпы.

— В какой это вертеп мы попали? — сказал Джеральдин.

— За этим-то я и пришел, чтобы посмотреть, — возразил принц. — Если окажется, что они держат здесь у себя живых чертей, то для нас будет тем забавнее.

Двустворчатая дверь отворилась и пропустила человека. С ним вместе ворвался в комнату гул голосов. Перед посетителями стоял сам страшный председатель клуба самоубийц. Ему было на вид лет пятьдесят или больше. Он вошел размашистой походкой. На щеках у него были густые бакенбарды, на голове, на самой маковке, большая лысина. Серые глаза были прищурены, но в них временами сверкал яркий блеск. Во рту он держал сигару, передвигая ее все время губами и языком то направо, то налево. На нем был светлый костюм, из-под которого виднелся широкий полосатый воротник сорочки. Под мышкой у него была записная книга. Он окинул незнакомцев пронзительным взглядом и сказал, закрывая за собой дверь:

— Добрый вечер! Мне сказали, что вы желаете со мной поговорить.

— Мы желаем, сэр, записаться в клуб самоубийц, — ответил полковник.

Председатель повертел несколько раз сигару во рту.

— Что такое? — резко переспросил он.

— Извините, сэр, но я полагал, что вы именно то лицо, которое может нам дать об этом клубе более подробные сведения, — отвечал полковник.

— Я? — вскричал председатель. — О клубе самоубийц? Понимаю. Это очень резвая шалость по случаю «дня всех безумцев». Я могу охотно простить ее двум джентльменам, повеселевшим от хорошей выпивки, но все-таки, господа, надобно на этом и кончить.

— Называйте ваш клуб, как хотите, — сказал полковник, — но только за этими дверями у вас собралась компания, и мы желаем к ней присоединиться.

— Сэр, вы ошиблись, — коротко возразил председатель. — Это совершенно частная квартира, и вам следует немедленно ее оставить.

Во время этого короткого разговора принц спокойно ждал на своем стуле. Полковник обернулся к нему и посмотрел, как бы говоря взглядом: «отвечайте и уходите ради самого Бога!» Тогда принц вынул изо рта сигару и сказал:

— Я пришел сюда по приглашению одного из ваших, с которым познакомился. Вероятно, он вам уже сообщил о моем намерении поступить к вам в члены. Позвольте вам напомнить, что с лицом в моем положении нельзя поступать так грубо. Обыкновенно я человек очень смирный, но позвольте вам сказать, любезный сэр, что вы или должны сделать для меня то, о чем вам уже было сказано, или вам придется горько раскаяться в том, что вы продержали меня у себя в передней.

Председатель громко рассмеялся.

— Вот это настоящий разговор, — сказал он. — И вы настоящий мужчина, какими все должны быть. Вы нашли дорогу к моему сердцу и можете теперь делать со мной что хотите. Будьте любезны, — обратился он к полковнику, — посидите несколько минут отдельно. Я сперва желаю кончить дело с вашим товарищем, а некоторые наши клубные формальности требуют непременно небольшой секретной беседы с каждым вступающим новым лицом.