Агата Кристи - Эриманфский вепрь Страница 3

— Любопытная мысль, — признал Друэ. — Мне ничего подобного просто не приходило в голову. Ведь она сюда ездит уже несколько лет.

— Да, — мягко сказал Пуаро, — и потому ее присутствие не вызовет кривотолков. Может быть, Роше Неж выбрали именно поэтому?

— Это идея, мосье Пуаро, — загорелся Друэ. — Я этим займусь.

День прошел без происшествий. К счастью, в гостинице были солидные запасы всего необходимого, и управляющий заверил, что поводов для беспокойства нет.

Пуаро попытался завязать разговор с доктором Лютцем, но получил от ворот поворот. Доктор ясно дал понять, что психология — его ремесло, и он не намерен судачить на эти темы с дилетантами. Усевшись в углу, он штудировал толстенный немецкий трактат о подсознании, делая пространные выписки.

Пуаро вышел прогуляться и потом забрел на кухню. Там он завязал разговор со старым Жаком, но тот держался угрюмо и настороженно. К счастью, его жена — повариха, оказалась более разговорчивой. Она поведала, что консервов у них в достатке, хотя сама она их не жалует. Дорогие, а есть почти нечего. И вообще, не по-божески это — питаться из жестянок.

Постепенно разговор перешел на гостиничный персонал. Пуаро выяснил, что в начале июля приезжают горничные и другие официанты, но в ближайшие три недели постояльцев, можно сказать, не предвидится. Пока люди, пообедав, отправляются обратно, так что они с Жаком и единственным официантом вполне справляются.

— До Гюстава здесь был другой официант? — спросил Пуаро.

— Был один недотепа. Ничего толком не умел делать. Официант называется!

— Долго он у вас пробыл?

— Какое там! Недели не прошло, как его отсюда попросили.

— Он не протестовал? — поинтересовался Пуаро.

— Нет, собрал вещички, и был таков. А на что ему было рассчитывать? У нас уважаемое заведение, обслуга должна быть на уровне.

Пуаро кивнул.

— И куда он отправился? — спросил он.

Повариха пожала плечами.

— Этот Робер? Надо думать, обратно в свое жалкое кафе.

— Он спустился на фуникулере?

— Ну да. А как же еще?

— А кто-нибудь видел, как он уезжал?

И повариха, и ее муж воззрились на Пуаро с нескрываемым удивлением.

— Вы что же думаете, мы всяких неумех должны с духовым оркестром провожать? У нас своих дел хватает.

— Вы правы, — согласился Пуаро и медленно удалился, поглядывая на нависшее над ним здание. Большая гостиница, а жилое крыло всего одно. В других отсеках полно запертых комнат с закрытыми ставнями, куда вряд ли кто сунется…

Обогнув угол здания, Пуаро едва не столкнулся с одним из трех картежников. Блеклые глаза глянули на Пуаро равнодушно. Только рот, как у норовистой лошади, слегка скривился, обнажая желтые зубы.

Пуаро проследовал мимо и увидел вдалеке высокую изящную фигуру мадам Грандье.

Слегка ускорив шаг, он нагнал ее и произнес:

— Очень не ко времени эта поломка фуникулера. Надеюсь, мадам, это не доставило вам неудобств?

— Мне это абсолютно безразлично, — ответила женщина глубоким контральто, не глядя на Пуаро. Резко повернувшись, она направилась через маленькую боковую дверь в гостиницу.

В тот вечер Пуаро рано лег спать, но вскоре после полуночи его разбудили странные звуки.

Кто-то возился с дверным замком.

Пуаро сел на кровати и зажег свет. В ту же секунду замок поддался, и дверь распахнулась. На пороге стояли трое картежников, явно навеселе. Выражение затуманенных алкоголем глаз не сулило ничего хорошего. Блеснуло лезвие опасной бритвы.

Самый рослый двинулся вперед, изрыгая ругательства:

— Ищейка, значит! Ну, ну! Щас мы тебя распишем, места живого не останется. Не ты первый сегодня.

Все трое спокойно и деловито приблизились к кровати. Засверкали бритвы…

И тут из-за спины бандитов донесся приятный баритон с характерным заокеанским выговором:

— А ну, ребята, руки!

Обернувшись, они увидели на пороге Шварца в яркой полосатой пижаме, с пистолетом в руках.

— Сказано — руки, — повторил он. — Стрелять-то я умею.

Пуля просвистела над самым ухом здоровенного бандита и впилась в оконную раму.

Три пары рук мгновенно взметнулись вверх.

— Позвольте вас побеспокоить, мосье Пуарье? — обратился американец к Пуаро.

Вскочив с кровати, Пуаро подобрал бритвы и, обыскав бандитов, убедился, что другого оружия у них нет.

— Ну, пошли! — скомандовал Шварц. — В коридоре есть отличный чулан. Без окон, то, что надо.

Доведя пленников до чулана и заперев за ними дверь, Шварц повернулся к Пуаро и радостно зачастил:

— Ну, каково? Знаете, мосье Пуарье, у нас в Фаунтин Спрингз некоторые подсмеивались надо мной, когда я сказал, что беру с собой пистолет. «Куда, — говорили, — ты собрался? В джунгли?» И что же? Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ну и гнусная же публика, доложу я вам!

— Дорогой мой мистер Шварц, вы появились как раз вовремя, — поблагодарил Пуаро. — Такая сцена сделала бы честь любому спектаклю. Я ваш вечный должник.

— А, ерунда. Ну, и что нам теперь делать? Надо бы передать этих ребят полиции, а полиции-то и нет. Может, с управляющим посоветуемся?

— С управляющим… — протянул Пуаро. — Думаю, лучше с официантом Гюставом — он же инспектор Друэ. Не удивляйтесь, Гюстав на самом деле полицейский.

— Так вот, значит, почему они… — ошеломленно произнес Шварц.

— Кто «они» и что они сделали?

— Эти бандиты! Вы у них шли вторым в списке. Перед тем они порезали Гюстава.

— Что?

— Пойдемте. Над ним сейчас колдует доктор.

Друэ жил в маленькой комнатушке под крышей. Доктор Лютц в халате перевязывал раненому лицо.

Он обернулся к вошедшим Шварцу и Пуаро:

— А, это вы, мистер Шварц. Это же просто зверство! Что за бессердечные чудовища!

Друэ лежал неподвижно и слабо стонал.

— Опасности нет? — спросил Шварц.

— Нет, он не умрет, если вы это имеете в виду, но ему желательно поменьше говорить и не волноваться. Все раны я обработал, так что заражения, думаю, не будет.

Все вместе они вышли из комнаты.

— Вы сказали, что Гюстав — сотрудник полиции? — уточнил Шварц.

Пуаро кивнул.

— А что же он делал в Роше Неж?

— Пытался выследить опасного преступника.

В нескольких словах Пуаро объяснил положение дел.

— Марраско? — удивился доктор Лютц. — Читал о нем в газетах. Был бы не прочь встретиться с этим типом. У него очень глубокие аномалии в психике. Узнать бы побольше о его детстве…

— Что касается меня, — отозвался Пуаро, — то я хотел бы знать, где он находится в данный момент.

— А разве он не один из тех, кого мы заперли в чулане? — спросил Шварц.

— Возможно, — без особой уверенности сказал Пуаро, — но… Есть у меня одна идейка…

Он осекся и глянул на ковер. На светло-желтой поверхности были ржавые коричневые пятна.

— Следы, — сказал Пуаро. — Думаю, на подошвах была кровь, и идут они из нежилого крыла гостиницы. Быстрее, за мной!

Через вращающуюся дверь они ринулись в темный пыльный коридор, повернули за угол, и наконец следы привели их к полуоткрытой двери.

Пуаро распахнул ее, вошел в помещение — и не смог сдержать крик ужаса.

Постель у стены была разобрана, на столе стоял поднос с едой. А на полу возле стола лежал мужчина, убитый с изощренной жестокостью. На руках и груди у него было множество ран, а голова и лицо превращено в кровавое месиво.

Шварц придушенно ойкнул и отвернулся. Похоже было, что его вот-вот вырвет.

Доктор Лютц что-то с ужасом воскликнул по-немецки.

— Кто это? — слабым голосом спросил Шварц.

— Думаю, — сказал Пуаро, — что здесь он был известен как Робер, довольно бездарный официант…

Лютц подошел поближе, наклонился над телом и показал на приколотый к груди мертвеца листок бумаги. На нем было нацарапано:

«МАРРАСКО БОЛЬШЕ НИКОГО НЕ УБЬЕТ И НЕ ОБМАНЕТ ДРУЗЕЙ».

— Марраско?! — воскликнул Шварц. — Значит, это был Марраско! Но чего ради его занесло в эту дыру? И почему вы назвали его Робером?

— Он здесь изображал официанта, — пояснил Пуаро, — но официантом был плохим, так что никто не удивился, когда ему дали расчет и он исчез. Все решили, что он вернулся в Альдерматт, но никто не видел, как он уезжал.

— И что же, по-вашему, произошло? — спросил своим рокочущим голосом доктор Лютц.

— Думаю, что перед нами — тот, из-за кого был так встревожен управляющий. Марраско подкупил его, чтобы он разрешил ему скрываться в этой части гостиницы… Правда, управляющий был от этого не в восторге, ох не в восторге, — добавил Пуаро.

— И никто, кроме управляющего, не знал, что Марраско жил в этом крыле?

— Похоже, что нет. Это, знаете ли, вполне возможно.