Агата Кристи - Безмолвный свидетель Страница 3

— Какая же гадость деньги, презренный металл, — заговорила вдруг Тереза раздраженно. — Если бы тетя Эмили умерла, мы тотчас могли пожениться. И ты смог бы приехать в Лондон, создать свою лабораторию, купить приборы и подопытных животных…

Но Дональдсон не согласился:

— Почему бы твоей тете не пожить еще много лет, если она так хочет…

В большой комнате со старомодной двуспальной кроватью под дуб доктор Таниос наставлял жену:

— Думаю, что в разговоре с тетушкой я достаточно подготовил почву. Теперь твоя очередь, моя дорогая.

Говоря это, он медленно лил воду из медного кувшина в таз, украшенный старинным китайским орнаментом. Бэлла же, сидя перед зеркалом, почти не слушала его, раздумывала, почему ее прическа не выглядит так элегантно, как у Терезы. Но все же заметила:

— Мне совсем не хочется разговаривать с тетушкой о деньгах.

— Дело, мой друг, не в тебе, дело в детях. Наши доходы так мизерны.

Он отвернулся и не видел, какой быстрый, украдкой, взгляд бросила на него жена. И как бы нехотя, но жестко заключила:

— Я понимаю наше положение, но... тетя Эмили — крепкий орешек. Она не любит, когда ее просят.

Вытирая руки, муж отошел от умывальника.

— Знаешь, Бэлла, тебе не идет упрямство. И зачем мы тогда сюда приехали?

Женщина вдруг смутилась:

— Я не намеревалась, не собиралась просить деньги…

— Наверное, ты согласна: если мы хотим дать хорошее образование детям, тетушка должна раскошелиться. Если бы мы привезли детей с собой, тетушка не устояла бы.

— О, Джакоб, прекрати!..

— Да, моя милая, хотя я знаю, что эти высушенные английские старые девы — ужасны. А ведь небольшая помощь нисколько не уменьшит состояния мисс Арунделл. И надо тебе постараться!

На лице миссис Таниос вспыхнул румянец:

— О, пожалуйста, пожалуйста, Джакоб, только не в этот раз. Уверена, будет еще хуже.

Происшествие

Дверь в сад была открыта. Мисс Арунделл стояла на пороге и бросала Бобу мяч по садовой дорожке. Терьер мчался вдогонку.

— Еще разочек, Боб, — сказала хозяйка.

И мяч тут же полетел, а пес за ним. Затем, отняв у собаки мяч, мисс Арунделл вернулась в дом. Боб бежал рядом. Она направилась в гостиную, собака следовала по пятам. Положив игрушку в ящик, Эмили посмотрела на каминные часы. Была половина седьмого.

— Думаю, Боб, можно немножко отдохнуть перед обедом.

Она поднялась по лестнице в спальню, сопровождаемая собакой. Лежа на большом, обитом ситцем диване с Бобом, устроившимся в ногах, мисс Арунделл с облегчением вздохнула. Она радовалась, что ее гости завтра уезжают. Это посещение, к сожалению, убедило ее в правильности прежних выводов. Мысли Эмили, как часто случалось в последнее время, были заняты родственниками…

Мисс Лоусон осталась внизу окончить свои дела: разрешила Бобу побегать, помешала кочергой в камине, почистила и свернула коврик, чтобы уберечь его от искр, и вернулась, довольно усталая, в комнату хозяйки.

— Пожалуй, сделала все, что надо, — сказала она, положив на ночной столик библиотечную книгу. — Надеюсь, книга вам понравится.

Мисс Арунделл пробормотала:

— Глупая гусыня, ваш вкус в отношении книг еще хуже, чем в чем-нибудь другом.

— О, милая, простите…

— Чепуха, днем можно почитать ее, если будет время, — смягчилась Эмили.

Лицо мисс Лоусон осветилось, — стало почти юным.

— Благодарю вас. Свободное время я провожу интересно. У нас был спиритический сеанс, и некоторые писали свои тайные желания. Например, Джулия и Изабелла Трипп — они настоящие спиритуалистки.

Мисс Арунделл улыбнулась, слушая Минни. Такие женщины не занимали Эмили, их манера одеваться казалась ей смешной, вегетарианство и сыроедение абсурдными, поведение искусственным. Это женщины без традиций, без корней и фактически без воспитания. Несколько подкупало их серьезное отношение к своим проблемам. И добросердечная по природе, мисс Арунделл прощала Минни ее дружбу с подобными дамами.

— Мне бы хотелось, чтобы вы были с нами, — глаза Минни сияли, — хотя еще не всему верите. В прошлую ночь было известие от красивого военного, умершего много лет назад. Это, должно быть, дорогой генерал Арунделл. Известие, полное любви и нежности.

— Такие сантименты не были свойственны моему отцу, — резко заметила мисс Арунделл. — Идите спать, Минни. Вы так же устали, как и я. А сестер Трипп мы скоро пригласим к нам.

— О, великолепно! Доброй ночи, дорогая. Надеюсь, вы не совсем измучились от толчеи в доме. Попрошу Элен хорошенько проветрить комнату, вытряхнуть занавески, запах курева такой стойкий. Вы очень добры, позволяя им курить в гостиной.

— Приходится уступать современным привычкам. Доброй ночи, Минни, — сказала хозяйка.

Когда компаньонка ушла, Эмили подумала, что эти спиритуалистские увлечения едва ли полезны Минни! уж слишком она волновалась. Но, лежа в постели, она невольно вернулась к разговору с компаньонкой. Эмили мрачно улыбнулась, вспомнив, что много лет назад, сразу после смерти отца, они открыли его кабинет и обнаружили там гору пустых винных бутылок. Так что навряд ли он прислал ей известие с того света. А все-таки что-то есть в этих спиритуалистских делах… Эмили почувствовала, что не заснет. В последнее время она часто страдала бессонницей, но не хотела следовать советам доктора Грейнджера и принимать снотворное, считая это слабостью воли.

Часто ночами Эмили вставала с постели, бродила по дому, иногда читала, даже рисовала орнаменты, а то меняла воду в вазах с цветами или писала письма. Во время таких ночных прогулок к ней возвращалась былая бодрость. Ей казалось, что в доме по-прежнему живут ее милые сестры Арабэлла, Матильда и Агнесса. Здесь же и брат Томас — любимец семьи, и даже генерал Джон Лавертон Арунделл, домашний тиран, но очаровательный в обществе. К тому же любитель выпить. А вот жених Терезы — вспомнилось ей вдруг — совсем не пьет. «Зря я открыла ему вино, оставшееся еще от отца. Чарльз же отдал должное портвейну. О, Чарльз, если бы ему можно было доверять…»

Ее мысли путались… Хотелось их упорядочить, но не получалось. Пробило час ночи, а спать ей не хотелось по-прежнему. Эмили встала, надела шлепанцы и халат и решила спуститься вниз — проверить в конторских книгах счета, по которым нужно было платить на следующее утро. Выскользнув из комнаты в коридор, она подошла к главной лестнице, взялась за перила, но, оступившись, упала, больно ударившись головой о ступеньки. Грохот падающего тела и крик разбудили всех в доме. Открылись двери, засиял свет. Первой появилась мисс Лоусон. За ней и остальные: Чарльз, зевая, в роскошном халате, Тереза, завернутая в темный шелк, Бэлла в голубом кимоно.

Эмили Арунделл лежала на полу. Плечо, нога и все тело ныли от боли. Тереза с испугом смотрела не нее, Бэлла стояла с открытым ртом, а Чарльз со злостью произнес:

— Чертова собачья игрушка! Он, должно быть, валялся здесь, на лестнице, и тетушка поскользнулась. Видите, вот мяч!

Эмили почувствовала, что может двигаться, а доктор Таниос, осмотрев ее, сказал уверенно:

— Кости, слава богу, целы: незначительное сотрясение и синяки. Был, конечно, испуг, но тетушка еще легко отделалась, могло быть гораздо хуже.

Он легко поднял пострадавшую и отнес ее в спальню. Проверив пульс, послал Минни за бренди и попросил принести также бутылку с горячей водой.

Потрясенная случившемся, Эмили выпила вина и попыталась заснуть, как ей было велено. Уже закрыв глаза, слышала, как Таниос сказал уверенно, что с ней все будет нормально.

…Проснулась мисс Арунделл от знакомого повизгивания: Боб, капризный Боб! Он лаял под дверью, желая попасть к Эмили. Она вытянулась — все было вроде в порядке — и услышала, что Минни впустила собаку, приговаривая:

— О, ты невоспитанная маленькая псина, Бобси.

Мисс Арунделл вспомнила вчерашнее. Что-то связанное с Бобом… Ах, да, Чарльз сказал, что она поскользнулась, наступив на мяч Боба, который был забыт на лестнице. Непонятно, как такое могло случиться, ведь Чарльз держал мяч в руках. У Эмили снова заболела голова, заныли разбитое плечо и синяки на теле. Но сознание было ясным. Что-то ее смущало во всей этой истории. Но что?.. Внезапное подозрение пронзило мозг… Эмили попыталась представить себе скользкий мяч под ногой, но ничего похожего вспомнить не могла. Вместо этого… «Разболтанные нервы, неудержимая фантазия», — старалась убедить себя мисс Арунделл.

Мисс Арунделл пишет письмо

Наступила пятница. Родственников уже не было. Они уехали. Всем хотелось погостить еще, но мисс Арунделл объяснила, что ей сейчас нужен полный покой, и настояла на отъезде. Неясная тревога не оставляла ее. Задумавшись, она часто не слышала, что говорит Минни.