Рекс Стаут - Погоня за отцом Страница 30

Я подошел, взял у него из рук карточку и хмуро уставился на нее.

Да, Кремеру я бы сейчас не позавидовал. С одной стороны, поскольку я доставил ему письмо и картонки, мы с Вульфом и впрямь становились важными свидетелями по делу (при условии, конечно, что отпечатки и впрямь совпали) с другой же, вздумай он осуществить свою угрозу и забрать нас в участок, он потом и в самом деле станет всеобщим посмешищем.

Стеббинс пробормотал себе под нос:

– Черт возьми, у меня просто руки чешутся сбить его с этого табурета. – Он взглянул на Кремера. – Может, все-таки заберем их с собой и вправим мозги до появления адвоката?

Кремер, следует воздать ему должное, был отнюдь не дурак. Далеко не дурак. Должно быть, Стеббинс подал ему эту яркую мысль – заявиться к нам и ворваться в оранжерею до одиннадцати утра. Кремер мотнул головой в направлении двери, коротко пролаял приказ, и сержант безропотно повиновался. Остановившись перед дверью, он распахнул ее, пропустил Кремера, потом последовал за ним, оставив дверь нараспашку. Теодор закрыл дверь, а Вульф кинул взгляд на электронное табло, регулировавшее температуру, влажность и вентиляцию. До одиннадцати оставалось еще шесть минут.

– С этой карточкой и в самом деле что-то напутано? – спросил я.

– Нет. Оставайся здесь. – Вульф повернулся к Теодору. – Эти одонтоглоссум пирамус еще маловаты для седьмого номера. Пересади их в шестерку, хорошо?

– Нет, – возразил Теодор. – Немного лишнего места им не повредит.

Я не стал прислушиваться к их спору, который продолжался десять минут; я сосредоточенно представлял, что могут найти Кремер и Стеббинс, если им вздумается порыться в наших столах.

Скорее всего они ожидали, что мы с Вульфом вместе спустимся в лифте, поэтому, увидев, что Вульф сползает с табурета и расстегивает халат, я сказал, что спущусь по лестнице, я вышел. Поскольку все лестничные пролеты застланы у нас коврами, спустился я бесшумно, и полицейские заметили, что я стою в дверном проеме, только тогда, когда я заговорил. Стеббинс сидел на моем стуле и разглядывал содержимое верхнего из двух выдвинутых ящиков, а Кремер стоял возле картотечного шкафа, который я, по счастью, запер на ключ.

– Извините, что я оставил сейф запертым, – произнес я.

Кремер обернулся и прищурился. Стеббинс как ни в чем не бывало вынул из ящика еще одну стопку бумаг и начал их просматривать. Полицейский в доме – ничего не попишешь. Послышался шум спускающегося лифта. Вульф вошел, метнул свирепый взгляд на Стеббинса, который продолжал копаться в моих бумагах, и провозгласил:

– Пригласи мистера Паркера. Разговаривать будем на кухне.

– А чего вы ждали? – спросил Кремер. – Ладно, хватит, Пэрли. Освободи гудвинское кресло. Пошевеливайся!

Стеббинс небрежно швырнул бумаги на стол, встал, пересек комнату и уселся в одно из желтых кресел. Он предпочитает сидеть спиной к стене. Кремер занял красное кресло, а Вульф взгромоздился в свое кресло и выдвинул ящик стола, чтобы проверить, все ли в порядке. Потом поморщился и обратился к Кремеру;

– Чем быстрее мы покончим с этим, тем лучше. Вы хотите знать, кому принадлежат эти отпечатки?

– Еще бы, черт побери! И еще я хочу…

– Это подождет. И я не потерплю этого человека, – он ткнул мясистым пальцем в направлении Стеббинса, – в своем доме. Как он посмел обыскивать мой кабинет! Фу! Я предпочел бы избавиться и от вас, но вместо вас могут прислать еще менее приемлемую кандидатуру… Арчи. На нашем бланке: имя мистера Вэнса, адрес и телефон. В двух экземплярах.

Из-за беспорядка, устроенного Стеббинсом, мне пришлось потратить на это больше времени, чем обычно. Пока я печатал, Кремер начал было что-то говорить, но увидел, что Вульф его не слушает, и заткнулся. Когда я закончил, Вульф буркнул:

– По одной каждому.

Я отдал первый экземпляр Кремеру, а копию Стеббинсу, после чего Вульф прорычал Кремеру:

– Уберите его отсюда.

Следует воздать Вульфу должное: он отлично знает, когда ему такое может сойти с рук. В обычных обстоятельствах он бы даже не попытался прогнать Стеббинса, сейчас же – другое дело; ведь он только что передал в руки Кремера имя и адрес человека, который оставил портсигар в машине, совершившей наезд.

– Флойд Вэнс? – спросил Кремер. – Это его отпечатки?

– Да, – сказал Вульф. – Большую часть из них он оставил здесь в моем присутствии, сидя в кресле, которое вы сейчас занимаете.

Кремер повернулся к Стеббинсу:

– Немедленно арестовать его!

Стеббинс встал и вышел.

Дождавшись, пока Стеббинс выйдет в прихожую, Вульф проговорил:

– Мы отдали в ваши руки человека, которого вы разыскивали больше трех месяцев. Что еще вам нужно?

Благодаря кондиционеру, бусинки пота на лбу Кремера подсохли, а лицо стало чуть менее багровым.

– Мне нужно еще много, – сказал он. – Я хочу знать, например, как вы рассчитываете избежать обвинения в сокрытии улик с целью воспрепятствования правосудию. Мне нужно знать, как давно вам стало известно, что за рулем той машины сидел Флойд Вэнс, и каким образом вы на него вышли. Я хочу знать, он ли тот самый отец, которого вы искали, и если да, то почему он убил Элинор Деново.

– Тут придется долго рассказывать, мистер Кремер.

– Конечно. Даже для такого болтуна, как вы. Начинайте.

Вульф устроился поудобнее.

– Сначала о сокрытии улик. В прошлый четверг мистер Гудвин дал вам честное слово и пообещал, что первый же заслуживающий факт, который мы раскопаем, мы передадим вам, прежде чем воспользуемся им сами. Так вот, эти отпечатки мы получили только вчера поздно вечером и передали вам сегодня рано утром. Сами мы ими не воспользовались, да и не намеревались. Больше я не располагаю никакими сведениями, которые, насколько я могу судить, представляют для вас интерес.

– Вы не можете судить! Если вы…

– Пожалуйста, не перебивайте. Вы сами попросили, чтобы я вам все рассказал. Как я вам уже говорил, мой клиент – молодая женщина, которая хочет, чтобы я разыскал ее отца. Мы напали на один след, но он оказался ложным. Мы вышли еще на одного человека, но и здесь нас подстерегала неудача. Я уже подумывал о том, не вернуть ли задаток и не отказаться ли от этого дела, но продолжал поиск только благодаря своему упорству, которое мистер Гудвин называет ослиным упрямством. Вам знакомо имя Реймонд Торн?

– Реймонд Торн? Нет.

– Кто-нибудь из ваших людей наверняка его знает. Элинор Деново проработала у него почти всю свою взрослую жизнь. «Реймонд Торн Продакшнз». Телевидение. В четверг вечером он приходил ко мне по моей просьбе и в течение четырех часов отвечал на мои вопросы. В числе прочего я выяснил, что в мае некий Флойд Вэнс неоднократно пытался встретиться с Элинор Деново, но та всякий раз отказывала ему. В последний раз он приходил к ней двадцать второго мая, за четыре дня до ее смерти. Если бы вы проявили достаточно рвения при допросе секретарши из «Реймонд Торн Продакшнз», то убийца давно был бы в ваших руках. Мы тщательно раскопали прошлое Флойда Вэнса и обнаружили, что он был знаком с Элинор Деново, которая звалась тогда Карлоттой Воэн, с тысяча девятьсот сорок четвертого года. В том же году они часто встречались в течение нескольких месяцев. Мы предположили, что Вэнс может быть тем самым отцом, которого мы ищем. Вчера вечером мистер Гудвин доставил его ко мне. Мистер Гудвин и мистер Пензер тщательно подготовились к этой встрече. Именно поэтому вам так повезло. Без этих отпечатков вы бы никогда не нашли убийцу. И после этого вы посмели заявиться сюда…

– А вы считаете, я должен представить вас к медали?

– Я не люблю медали. Мне от этих отпечатков проку никакого. Вэнс отрицает, что он отец ребенка Карлотты Воэн. Он, конечно, лжет, но изобличить его я не могу. Вы можете мне помочь?

– Я расследую убийство, а не дело об отцовстве.

– Вы правы. Теперь, благодаря этим отпечаткам, вы расследовали еще одно убийство. Вы говорили, что хотите знать, почему он убил ее. Так вот, я не знаю. Я видел его всего один раз, здесь, в кабинете, вчера вечером, и не задал ему ни одного вопроса, имеющего отношение к смерти Элинор Деново. И не спрашивал, почему он так настойчиво добивался с ней встречи в мае. Вы – другое дело. Вам нужен мотив, поэтому вы, конечно, не упустите возможности выпытать у Вэнса всю подноготную. Вполне возможно, что при этом выплывет наружу что-то, имеющее отношение к моей задаче. Если такое случится и вы сочтете возможным поделиться со мной без ущерба для своего расследования, то я постараюсь стереть из своей памяти сегодняшнее безобразие. Конечно, это будет нелегко – я вздрагиваю при одном воспоминании о том, как этот вурдалак ворошил бумаги мистера Гудвина, а вы стояли и аплодировали.

– Я вовсе не аплодировал.

– Вы попустительствовали.

– Ладно, хватит вам. Любой полицейский поступил бы так просто по профессиональной привычке. Даже найди он подписанное Гудвином собственноручное признание в убийстве Элинор Деново, ни один суд не принял бы его – сами знаете.