Дороти Сейерс - Срочно нужен гробовщик [Сборник] Страница 30

Кажется, сделайся мистер Поль убийцей, к нему бы не могли относиться хуже.

— Мистер Генри во всем обвинял себя.

— Он-то в чем виноват?

— Как в чем? Жена мистера Генри, моя дорогая хозяйка, сэр, была француженка и, понятное дело, католичка. Так уж ее воспитали, откуда ей было знать, что хорошо, а что плохо, а когда они поженились, была она еще совсем молоденькая. Так вот, благодаря мистеру Генри она очень скоро стала истинной христианкой, забыла о своих идолах и молилась в приходской церкви. Но к тому времени с мистером Полем случилась беда: он влюбился в сестру миссис Генри, а эта самая сестра решила посвятить себя религии, это они так называют свою веру, и ушла в монастырь. И тогда сердце мистера Поля было разбито, и он прельстился «блудницей в пурпуре»[53] и, — снова последовала пауза и тяжелый вздох, — стал монахом. Большого шуму наделало его отступничество. А жил он долго, до глубокой старости, может, и сейчас еще жив, мистер Коблинг не слышал о его смерти, но на праведный путь так и не вступил.

— Если он еще жив, — пробормотал Паркер, — то наследником мисс Досон должен был стать он. Он — дядя Агаты Досон и ближайший ее родственник.

— Да, но я не мистера Поля имел в виду, — нахмурившись, сказал Уимзи, — мне приходилось слышать о другом родственнике мисс Досон, о самом настоящем иностранце с очень темным цветом кожи, — говорят, он черный, как негр.

— Черный? — воскликнула старушка. — Ох нет, сэр, не может быть! Боже избави, нет, нет, не может быть! Бен, как ты думаешь? Может, от старого Саймона?

Бен отрицательно качнул головой.

— Я о нем почти ничего не знаю.

— И никто не знает, — с силой сказала миссис Коблинг. — Давно это было. Но в семье иногда о нем вспоминали, хотя я лично слова доброго о нем не слыхала. «Негодник Саймон» да «негодник Саймон» — иначе его не называли. Много лет тому назад он уехал куда-то, говорили, в Индию. Что с ним сталось, никто не знает. А вдруг он в дальних краях женился на какой-нибудь негритянке и этот негр — его правнук? Боже мой! Или даже праправнук? Ведь Саймон приходился дядей мистеру Генри, а было это давным-давно.

Миссис Коблинг разочаровала наших детективов. Правнук старого Саймона не помешал бы мисс Мэри Уиттейкер получить состояние мисс Агаты Досон — слишком дальний родственник. Однако лорд Питер продолжал расспросы.

— Очень любопытно. А куда все-таки уехал Саймон: в Индию или в Вест-Индию? Не знаете?

Миссис Коблинг за точность не поручилась бы, но вроде его отъезд связывался у нее с Америкой.

— Какая жалость, что мистера Пробина больше нет в Англии. Он вам рассказал бы побольше, чем я, про Досонов и Уиттейкеров. Но в прошлом году вышел на пенсию и уехал куда-то в Италию.

— А кто такой мистер Пробин?

— Это поверенный мисс Уиттейкер, — сказал Бен, — он занимался и делами мисс Досон тоже. Симпатичный джентльмен, но до чего хитер — ха-ха! Никогда своего не упустит. Наверное, адвокаты все такие, — наставительно заметил он. — Всегда тянут одеяло на себя.

— Он жил в Крофтоне?

— Нет, сэр, в Крофтоувер-Магна, в двенадцати милях отсюда. Его клиенты перешли к адвокатской конторе «Пойнтер и Уинкин», но она образовалась недавно, и я про них мало что знаю.

Выспросив у четы Коблингов все, что можно, лорд Питер и Паркер потихоньку свернули беседу и начали собираться в дорогу.

— Да, кузена Аллилуйю можно вычеркнуть, — сказал Паркер.

— Может, да, а может, и нет. Мало ли что. Но, по-моему, католик Поль, так опозоривший свою семью, сулит больше надежд. И, конечно, мистер Пробин. Видно, та еще птичка. Что скажешь? Ты понял, кто он такой?

— Похоже, тот самый таинственный нотариус.

— Вот именно. И он знает, почему мисс Досон все-таки нужно было составить завещание. Давай-ка отправимся в Крофтоувер-Магна и навестим мистеров Пойнтера и Уинкина. Что-то они нам скажут?

Увы, Пойнтер и Уинкин не могли вообще ничего рассказать. Мисс Досон отказалась от услуг мистера Пробина и передала ведение всех своих дел новому поверенному. Мистер Пойнтер и мистер Уинкин никогда не вели дел мисс Досон. Ах, адрес мистера Пробина? Пожалуйста: Вилла-Бьянка, Фьезоле. К сожалению, они больше ничем не могут помочь лорду Питеру и мистеру Паркеру. До свидания.

— Коротко и сухо, — отозвался лорд Питер. — Да ладно, мы с тобой сейчас перекусим, а потом напишем письмецо мистеру Пробину и одному моему старинному приятелю — епископу Ламберту из миссии в Ориноко, он может помочь в поисках Аллилуйи. Держи хвост пистолетом, дружище! Как говорил Ин-голдзби: «Ветры дуют — уж брезжит свет! Ветры дуют — мы взяли след!»[54]. И вообще, знакомо ли тебе имя Джона Пила[55], познал ли ты Землю, где цветут цитроны?[56] Ну, не переживай, старина, у тебя еще все впереди — ты сможешь побывать там в свадебное путешествие.

Глава XIII. АЛЛИЛУЙЯ

Родственники — люди, конечно, милые, но из тех, с кем предпочитаешь видеться пореже.

Епископ Ламберт, этот достойнейший прелат из миссии Ориноко, оказался человеком добрым и практичным. Нет-нет, он не имеет чести лично знать преподобного Аллилуйю Досона, но полагает, что его следует искать в миссии Табернакль — есть такая нонконформистская организация, которая ведет большую работу среди туземцев. Епископ сам свяжется с лондонским представительством этой почтенной общины и сообщит лорду Питеру результат. Спустя два часа секретарь епископа, проявив должное усердие, дозвонился до миссии Табернакль и раздобыл весьма утешительные сведения — преподобный Аллилуйя Досон как раз находится в Англии и его можно застать в здании миссии в Степни. Этот престарелый пастор крайне стеснен в средствах; словом, насколько понял епископ, — история грустная. Нет-нет, Бога ради, какая благодарность? Это все исключительно заслуга подневольного бедняги секретаря. А как поживает сам лорд Питер? Рад был услышать его голос. Ха-ха! А не выкроит ли милорд время отобедать у епископа?

Лорд Питер подхватил Паркера и помчался на своей красотке прямиком в миссию Табернакль. На фоне мрачного, обшарпанного фасада черный вытянутый корпус «миссис Мердл» и блеск медной выхлопной трубы произвели настоящий фурор. В ту же минуту к ней слетелась вся окрестная мелюзга и начала упоенно выводить соло на клаксоне, не обращая ни малейшего внимания на Уимзи и не дожидаясь, пока он отойдет. Питер позвонил в дверь миссии, а Паркер попытался пригрозить нарушителям суровой карой, ненавязчиво намекнув, что он — офицер полиции. Это вызвало бурю восторга, и в мгновенье ока Паркер оказался взятым в живое кольцо под предводительством бойкой особы лет двенадцати. Он предпринял несколько героических бросков с целью выйти из окружения. С визгом и хохотом кольцо на миг подалось в сторону, но рук не разжало, а потом быстро захватило прежние позиции и громко запело. В этот момент дверь миссии отворилась, и поле брани предстало во всей красе взору худощавого юноши в очках. «Дети, дети!» — неодобрительно проговорил он, укоризненно погрозив длинным тонким пальцем. Однако это вмешательство не произвело на вояк ни малейшего впечатления, да и сам юноша вряд ли рассчитывал на успех.

Лорд Питер объяснил причину своего вторжения.

— О, милости просим, заходите, — пригласил юноша, заложив пальцем книгу по теологии. — Боюсь только, вашему другу… э-э-э… у нас тут шумновато.

Паркеру тем временем удалось прорвать оцепление, и теперь он стоял за кругом, понося своих мучителей на чем свет стоит, на что противник отвечал мощным ревом гудка.

— По их милости у меня сядет аккумулятор, — заметил Уимзи.

— Попробуй сам справиться с этими дьяволятами, — прорычал Паркер.

— Друг мой, почему бы тебе не обратиться к ним как к мыслящим существам? — осведомился Уимзи. — У детей те же слабости, что у политиков и финансистов. Эй, Эсмеральда! — поманил он атаманшу.

Юная дама ответила грубоватым жестом и показала язык, но, заметив на ладони Уимзи блестящую монетку, приняла вызов и подошла.

— Посмотри, — сказал Уимзи, — это пол кроны. Тридцать пенсов. Как ты думаешь, они тебе пригодятся?

Дитя тут же проявило незаурядные мыслительные способности. Девочка стояла молча, приняв перед лицом богатства вид смущенной добродетели и потирая чулок грязным ботинком.

— Тебе вполне под силу призвать свою армию к порядку, — убеждал Уимзи. — Ты производишь впечатление женщины с характером. Так вот, если ты никого не подпустишь к машине, пока я буду в доме, — получишь полкроны. Поняла? Но если ты разрешишь им подудеть — а я это услышу, будь уверена, — плакали твои денежки. Каждый гудок обойдется тебе в пенни. Шесть гудков — и у тебя два шиллинга вместо полкроны. Тридцать гудков — и ты без денег. А я буду время от времени выглядывать и если увижу, что кто-то залез в машину, или колотит по ней, или еще что-нибудь, то не видать тебе денег как своих ушей. Условия понятны?