Куинн Фосетт - Братство страха: Роман о Майкрофте Холмсе Страница 30

Этот случай чрезвычайно сильно потряс М. X. и он сообщил в Скотланд-Ярд, что несчастная жертва была обладательницей секрета, слишком опасного, для того чтобы поделиться им с кем-либо, и что она с полным основанием опасалась за свою жизнь. Он сделал копию записки, и, полный, по его собственным словам, дурных предчувствий, передал ее в Скотланд-Ярд.

Когда он лицом к лицу встретился с людьми из Адмиралтейства, ему было не до пустяков. Единственная хорошая новость, полученная им перед встречей, состояла в том, что поезд «Меркурий» будет в его распоряжении с нынешней полуночи. М. X. отправится на побережье и переправится через пролив, как только покончит с делом А.

Первый из двоих, Гарольд Ворсинг, письмоводитель А. по работе с секретной корреспонденцией, молодой человек, обеспеченный семейными связями лучше, чем собственными деньгами. М. X. в конце концов решил, что он глупец и транжира. Ворсинг проводит много времени в обществе молодой вдовы, венгерской графини Эржебет Наги. Ни для кого не секрет, что он безумно влюблен в нее. Эта связь вовсе не благоразумна. Графиня известна тем, что служит тому, кто лучше платит. В настоящее время деньги к ней поступают из России.

Второй из клерков, тоже письмоводитель, хотя и ниже рангом, Артур Аптон, служит в А. уже шесть лет, и ни разу не был замечен в неблаговидных поступках. Но все же М. X. обратил на него внимание.

Заверив посетителей в том, что содержание разговора не выйдет за пределы этой комнаты, М. X. заявил: он убежден в том, что один из них, а возможно, и они вдвоем, имеют отношение к налету на его квартиру и похищению пакета с документами А. Он также сказал, что за последние двенадцать месяцев из Адмиралтейства была похищена колоссальная сумма денег — более семидесяти тысяч фунтов. «Но исключительно в шиллингах и пенсах, так что хищение было не так уж легко обнаружить. И в возвратных счетах все сходилось. Полагаю, вы считали, что это пройдет незамеченным; в течение некоторого времени так оно и было. План был настолько прост… Нужно было всего-навсего округлить некоторые суммы в ведомостях, а разницу положить в карман, не так ли?» — обратился он к мистеру Аптону.

Бедняга принялся горячо протестовать и доказывать, что и понятия не имел о таких вещах.

«Я обратил внимание именно на ваши записи. Сначала вы действовали не так откровенно: несколько округленных чисел среди двух десятков не бросаются в глаза. Но первые успехи пробудили в вас жадность, и в последние месяцы количество округлений неуклонно росло. Я предполагал, что деньги должны куда-то уходить, связался с вашим банкиром и узнал, что вы открыли второй счет, предназначив его для мелких расходов. На самом деле он должен был прикрывать ваши хищения. — М. X. перевел взгляд на Ворсинга. — Вы, сэр, получали взятки от этого человека. Конечно, брать деньги у русских или турок было бы еще хуже, но и этого вполне достаточно для того, чтобы вы расстались со своим местом, — за то, что рассказали ему о своих обязанностях по работе с ведомостями».

Несчастный Ворсинг был совершенно потрясен и, перебив М. X., принялся каяться в своем грехе.

«У вас еще будет время, — мрачно прервал его М. X. и вновь повернулся к Аптону. — Что послужило причиной? Любовницы или лошади? А может быть, карты? — вдруг резко спросил он. — Может быть, вы совершили обычную ошибку всех игроков — после проигрыша стали рисковать еще сильнее, в надежде отыграться? — Он вынул из кармана блокнот. — Эти записи доставили мне всего час назад от Реми де Лангре с Керзон-стрит. У него множество ваших векселей. Причем на ошеломляющую сумму».

«Против меня за игорным столом наверно сидит сам дьявол. Я знал, что это когда-нибудь случится, — нагло заявил Аптон, поняв, что его прижали к стене. — Клянусь, я возмещу все убытки».

М. X. вздохнул, горло у него перехватило.

«И из-за вашего никчемного пристрастия к азартным играм я подвергаю смертельной опасности прекрасного, смелого и добропорядочного человека! Ваше жульничество привело к тому, что достойнейший из людей, находящихся на службе у государства, идет на такой риск, по сравнению с которым ваш винт или покер все равно что пасьянс рядом с кровавой битвой. — Он вперил в Аптона тяжелый взгляд. — Гатри превосходит вас во всех отношениях, и я должен был содействовать ему всеми доступными мне средствами. Он выполняет ответственнейшую миссию ради спасения страны, миссию, которую вы поставили под угрозу ради счастливой карты или удачно выпавших костей. Вы заслуживаете только презрения. Но если он погибнет, вы ответите за это головой, сэр!»

Аптон побелел, как мел, а Ворсинг задрожал. «Я… я совершенно не представлял, что это может привести к таким последствиям».

«Значит, вы круглый дурак», — безжалостно бросил М.Х.

«Я понятия не имел, зачем ему нужно было видеть мои ведомости».

«Знайте, что есть люди, которые предлагают куда более привлекательные приманки. То, что вы дружны с графиней Наги, вовсе не говорит о вашем уме. Эта дружба могла бы привести к гораздо более серьезным ошибкам, чем та, что вы успели сделать. Графиня — вовсе не жертва рока, какой она вам кажется, и, угождая ее желаниям, вы могли нанести стране невозместимый ущерб. Графиню привлекает не ваше чувство, которое может быть вполне искренним, не ваше происхождение, а только ваш служебный пост. Вашу отставку примут сегодня же. — После короткой паузы он добавил: — Вас следовало бы посадить в тюрьму как изменника! В любом случае вы ясно показали, что не обладаете благоразумием, необходимым для государственного служащего». Затем он вновь обернулся к Аптону: «Сэр, внизу вас дожидаются полисмены. Они доставят вас куда следует. Советую не причинять им излишних хлопот: чаша ваших грехов и так уже полна».

Аптон метнул в М. X. исполненный ненависти взгляд. Надеюсь больше никогда не увидеть такого. «Вы считаете себя превыше всех, не правда ли? И что вы застрахованы от поражений? Вы сидите тут, в этом доме и, словно паук, раскидываете свои сети. Но, надеюсь, ваши планы рухнут, и вы сами окажетесь покрыты позором». — С этими словами он надел шляпу и направился к двери.

М. X. сказал ему в спину: «Мистер Аптон, если это доставит вам удовольствие, знайте, что ваше пожелание, возможно, уже сбылось».

Глава 13

Нужно было обладать куда более крепкими нервами, чем мои, чтобы осмелиться нарушить приказ фон Метца. Стараясь удержаться от попытки разглядеть скрытых над головой стрелков, я глубоко вздохнул и приступил к рассказу.

— Я купил новые сорочки — специально для этой поездки — сел в поезд и отправился в Дувр. Моим соседом по купе оказался человек, похожий на учителя. Он передал новые инструкции и сказал, что мистер Викерс не доверяет мне. — Думаю, на моем лице при этих словах отразилось недовольство, вызванное таким ужасным подозрением.

Продолжая рассказ, я дошел до событий в Кале, где меня чуть не утопили в ванне.

— Вы знаете, что это был за человек? — спросил фон Метц.

До этого момента я не представлял себе, что значит дрожать всем телом. Не могу точно сказать, что именно в облике фон Метца было таким пугающим, ведь на первый взгляд он казался обычным преуспевающим, чуть высокомерным человеком; он мог быть судьей или фабрикантом, вроде Круппа или какого-нибудь другого столь же знаменитого промышленника.

— У меня не было возможности задавать ему вопросы — я был одурманен. Он хотел утопить меня. — В этот момент мне было не до изображения оскорбленных чувств. Не хочу даже думать, что случилось бы со мной, если бы я не смог удачно ответить ему.

— Как он узнал о том, что вы остановитесь в этой гостинице? — услышав в голосе фон Метца обвинение, я опять вздрогнул.

— Откуда я знаю? — спросил я гораздо резче, чем допускало благоразумие. — Он просто вошел в ванную и окунул меня с головой в воду.

— Да, если верить вашим словам. — Фон Метц вовсе не был убежден в моей искренности.

— А в это время еще кто-то обыскал мою комнату и перетряхнул все вещи. Викерс не предупреждал меня о подобных, так сказать, неприятностях. — Я постарался подыскать самое мягкое определение для перипетий моего странствия. — Если бы я мог предположить, что на меня будут непрерывно набрасываться бандиты, то потребовал бы куда более солидную сумму.

— Ладно, — прервал мое негодование фон Метц, — продолжайте.

Я рассказал, как проверял свои разбросанные вещи, и в очередной раз принялся сокрушаться об утрате бритвы. С непритворной горечью я говорил этому человеку о том, как купил почти новую щегольскую бритву и возмущался бессовестными ворами. Затем я рассказал о поездке в Париж, заметив вскользь, что на этом этапе путешествия компанию мне составила очаровательная девушка. Правда, я не стал подробно рассказывать о мисс Пенелопе Гэтспи, подумав, что эти люди могут счесть, что она представляет для них опасность, даже в том случае, если ее рассказ о себе был правдив. В этом случае жизнь девушки будет подвергаться большой опасности. Если же она обманула меня, то мне следовало быть еще осмотрительнее, поскольку ни тогда, ни сейчас не было сказано ни слова о том поручении, которое она могла бы выполнять, и о том, в какой степени она связана с Братством. Обрисовав в нескольких словах ночь, проведенную в Париже, я затем подробно рассказал о столкновении, происшедшем в Люксембурге, не забыв особо отметить, что один из нападавших упомянул фон Метца, назвав его дьяволом. Воспоминание о гибели этих людей в очередной раз повергло меня в ужас.