Винтовая лестница. Стена - Мэри Робертс Райнхарт Страница 30

ее с головы до ног. Я поздравила себя с тем, что сплетница не смогла найти никаких дефектов ни в ее одежде, ни в манерах. Однако показания бедной Гертруды меня расстроили. Когда ушел мистер Армстронг, говорила она, ее позвал брат. Она находилась с мистером Бейли в бильярдной. Потом заперла дверь, ведущую на винтовую лестницу, взяла лампу и проводила мистера Бейли к парадному входу. Она видела, как мистер Бейли пересек поляну. Вместо того чтобы сразу пойти в спальню, она вернулась в бильярдную, где кое-что забыла. В комнате для игры в карты и в бильярдной было темно. Она на ощупь нашла то, что искала, и уже собиралась возвращаться к себе, когда услышала, что кто-то возится у двери с замком. Решила, что это вернулся ее брат, и хотела отпереть дверь. Но дверь внезапно распахнулась сама, и тут же прогремел выстрел. Она в панике побежала через гостиную и разбудила всех в доме.

— Вы больше не слышали никаких звуков? — спросил ее следователь. — Мистер Армстронг был один или с ним был еще кто-то?

— Было очень темно. Ведь электростанция перестает подавать ток в полночь. Никаких голосов я не слышала. Не слышала ничего. Дверь распахнулась, раздался выстрел… И упало что-то тяжелое. Вот и все…

— Значит, когда вы бежали через гостиную, чтобы разбудить домочадцев, преступник, кто бы это ни был, мог скрыться через дверь в восточном крыле?

— Да.

— Спасибо. Достаточно.

От меня же следователю удалось узнать очень немногое. Я заметила скептическую улыбку на лице мистера Джеймисона. И через некоторое время следователь оставил меня в покое. Я призналась, что нашла труп. Сказала, что не знала, кто это, пока мистер Джарвис не сообщил мне, а в заключение, глядя прямо в глаза миссис Фицхью, отметила, что, снимая этот дом, не предполагала быть замешанной в семейном скандале. Услышав это, она покраснела как рак.

Был вынесен вердикт, что в мистера Арнольда Армстронга стрелял неизвестный или неизвестная, и все мы собрались уходить. Барбара Фицхью вышла, не подождав меня, чтобы поговорить, но адвокат Хартон подошел ко мне.

— Надеюсь, вы решили расстаться с домом, мисс Иннес? Миссис Армстронг прислала еще одну телеграмму.

— Я не собираюсь уезжать из Солнечного, пока не выясню некоторые интересующие меня вещи. Уеду сразу, как только найдут убийцу.

— Значит, по моим предположениям, вы очень скоро отправитесь в город, — заявил он. Я поняла, что он считает убийцей кассира Торгового банка Джона Бейли.

Подошел мистер Джеймисон.

— Как дела у вашей пациентки? — спросил он, странно улыбаясь.

— У меня нет никаких пациенток. Я же не врач.

— Тогда я спрошу вас иначе. Как чувствует себя ваша гостья — мисс Армстронг?

— Она? Она чувствует себя очень хорошо, — я почему-то запнулась под его пристальным взглядом.

— Ну и замечательно, — весело заметил он. — А ваше привидение? Вы нашли его?

— Мистер Джеймисон, я хотела бы, чтобы вы оказали мне любезность и пожили бы у нас несколько дней. Мы не нашли привидения. Но я очень прошу вас провести хотя бы одну ночь в этом таинственном доме и последить за этой злополучной винтовой лестницей. Убийство Арнольда Армстронга было лишь началом, а не концом этого дела. Он серьезно посмотрел на меня.

— Возможно, я так и сделаю. Я был занят другим делом, но… я приеду к вам сегодня вечером.

По дороге в Солнечное мы молчали. Я смотрела на Гертруду, и мне было ее жаль. На мой взгляд, в ее показаниях оказалась одна явная нестыковка. Все должны были это заметить. У Арнольда Армстронга не было ключа, а она заявила, что заперла дверь. Кто-то должен был впустить его в дом, повторяла я себе снова и снова.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

То, что я пригласила детектива в Солнечное, вызвало у Гертруды и Хэлси бурю возмущений. Это было для меня неожиданностью, и я не могла понять причину такой реакции. На мой взгляд, детектив Джеймисон был менее опасен для нас, если я могла наблюдать за ним, знать, чем он занимается. В городе же он мог использовать различные обстоятельства и улики против нас и узнавать любыми путями о том, что происходило в Солнечном. Я была довольна, что он был с нами, когда начались все последующие события.

Я ожидала, что некоторые обстоятельства должны будут повлиять или, во всяком случае, изменить ход событий. В понедельник или, в крайнем случае, во вторник в свой бело-зеленый дом в деревне должен был вернуться доктор Уолкер. От того, как сложатся дальнейшие отношения Уолкера и Луизы, зависело счастье Хэлси. Кроме того, возвращение ее матери должно было означать, что Луиза нас покинет, а я очень к ней привязалась.

Когда прибыл мистер Джеймисон, Гертруда резко изменилась по отношению ко мне. Она больше не была со мной откровенна, как прежде, отвечала односложно и вообще старалась не оставаться со мной наедине. В то время я полагала, что она переменилась ко мне из-за того, что я запретила ей встречаться с Джоном Бейли или связываться с ним любым иным путем, и отказалась признавать, что она обручена с ним. Гертруда много гуляла в саду или бродила по округе в одиночестве. Хэлси ежедневно играл в гольф в Гринвуд-клубе, и когда Луиза уходила из дому, мы с мистером Джеймисоном много времени проводили вместе. Он неплохо играл в карты, но, раскладывая пасьянс, немного жульничал.

В субботу вечером, когда он прибыл, мы с ним долго беседовали. Я рассказала ему о том, что случилось с Луизой Армстронг накануне ночью у винтовой лестницы, и о мужчине, который так напугал Рози. Он счел эту информацию важной, но когда я спросила, не вставить ли нам еще один замок в дверь восточного крыла, ответ его был отрицательным.

— Я думаю, что ваш посетитель придет еще раз. Поэтому все нужно оставить, как было, и не вызывать у него подозрений. Я могу следить за дверью ночью в течение какого-то времени. В этом мне может помочь и мистер Иннес. Постарайтесь ничего не говорить об этом Томасу. Этот старик явно что-то знает, но он предан хозяевам как собака и будет молчать…

Я предположила, что Алекс, наш садовник, возможно; тоже согласится помочь, и детектив сказал, что поговорит с ним. В первую ночь, однако, мистер Джеймисон решил караулить дверь один. Но ничего не случилось. Детектив сидел в полной темноте на нижней ступеньке лестницы и дремал. Никто не мог пройти мимо него ни туда, ни обратно. И дверь утром была так же крепко заперта,