Джон Карр - Отравление в шутку Страница 31

— Я не желаю слышать о вашем Отелло! — в отчаянии прервал его коронер. — Я хочу знать, чем вы занимаетесь… Прекратите! — закричал он, видя, что Росситер собирается произнести очередную речь. — Я не желаю, чтобы вы совали всюду свой нос, понятно? Полагаю, вы слышали все, что я говорил о миссис Туиллс?

— Ну, если вы настаиваете на разговоре об этом чертовом деле… Да, я вас слышал. — Росситер печально покачал головой. — Все это чепуха, сэр. Очень сожалею, но это так. Чепуха.

Коронер приготовился достойно ответить, когда увидел, что дверь открылась, и застыл, как терьер на натянутом поводке. Росситер поднялся, посыпая ковер сигаретным пеплом, — при виде судьи Куэйла он явно смутился.

— Добрый день, джентльмены, — поздоровался судья. — Добрый день, мистер Росситер. Моя дочь сообщила мне, что вы здесь.

Он говорил с мрачной вежливостью — почти чересчур вежливо. В нем ощущались суховатая настороженность и в то же время какое-то странное безумное веселье. Вспоминая следы уколов на его предплечье, я подумал, что знаю причину. Его лицо было чисто выбрито, длинные волосы аккуратно причесаны, он надел лучший черный костюм с черным галстуком-бабочкой и невероятно высоким воротником. Судья был почти таким же высоким, как Росситер. Когда они обменивались рукопожатиями, невольно бросался в глаза контраст чопорных манер и проницательного взгляда судьи с неловкостью и смущением молодого англичанина. Отвесив нам поклон, судья сел за стол.

— Итак, джентльмены, — продолжал он, прочистив горло. Это был голос из прошлого — уверенный, властный, звучный, совсем не тот, что я слышал вчера вечером. — Мистер Сарджент сказал, что у вас есть еще вопросы ко мне. Счастлив сообщить, что чувствую себя гораздо лучше и полностью к вашим услугам.

— Отлично, судья. — Сарджент шагнул в комнату и закрыл дверь.

Наступило молчание.

— Ну? — слегка нетерпеливо осведомился судья.

— У вас имеются другие идеи по этому поводу? — спросил коронер. — Мы думали, что когда ваш ум прояснится…

— Думаю, сегодня утром он прояснился достаточно.

— Мы хотели спросить вас, судья, — снова заговорил Сарджент, — оставил ли доктор Туиллс завещание?

— Да. Я сам составлял его.

— Где оно теперь?

— В распоряжении моего сына Мэттью — в сейфе его офиса.

— Не возражаете сообщить нам условия завещания?

Веки судьи Куэйла слегка опустились. Он склонил голову набок знакомым движением.

— Отвечать на этот вопрос для меня не слишком этично, мистер Сарджент. Однако, поскольку доктор Туиллс никогда не делал секрета из этих условий, а нынешние обстоятельства весьма необычны… — Он пожал плечами. — Помимо нескольких небольших сумм, все состояние завещано моей дочери Клариссе. У него не осталось родственников, кроме двух тетушек во Флориде, которые обладают собственным капиталом.

— Значит, прочие суммы незначительны?

— Безусловно, не настолько значительны, чтобы побудить к убийству, мистер Сарджент. В любом случае они не завещаны никому из членов моей семьи.

— Доктор Туиллс был состоятельным человеком?

— Думаю, да. — Судья немного поколебался. — Но сейчас я не могу дать точный ответ. Мой сын Мэттью, несомненно, сумеет это сделать — он вел финансовые дела доктора. Мой зять унаследовал свои деньги, и они его не слишком интересовали.

— Следовательно, ваш сын пользовался правами поверенного?

— Да. — Судья не проявлял раздражения, но его пальцы начали постукивать по краю стола. — Как я сказал, вы должны обратиться к Мэттью. Я так долго занимался литературной деятельностью, что потерял контакт…

Сарджент глубоко вздохнул и подошел ближе.

— Кстати, о литературной деятельности, судья, — осторожно произнес он. — Насколько я понимаю, вы написали книгу и хотели показать рукопись мистеру Марлу?

Презрительное выражение, которое судья демонстрировал этим утром, говоря с Сарджентом, вернулось на короткое время.

— Это правда. Но я не понимаю, как это может интересовать вас, мистер Сарджент.

Ответ звучал учтиво, но, тем не менее, был подобен удару хлыстом. Впервые — один Бог знает почему — ему удалось по-настоящему разозлить окружного детектива. Сарджент подождал, пока сможет говорить спокойно.

— Все же это интересует меня, судья. Я иногда читаю книги. Когда вы ее закончили?

— Вам это необходимо знать?

— Да. — Светлые глаза Сарджента прищурились.

— Моя дочь Мэри отпечатала окончательный вариант последней главы два или три дня назад, — с иронической усмешкой ответил судья Куэйл. — Если вас это так интересует, мистер Сарджент, позвольте показать его вам.

Он выдвинул ящик стола.

Мы молча склонились вперед, и судья, должно быть, почувствовал напряжение. Но он не поднял голову, и мы слышали, как его руки шарят среди бумаг с шорохом, как змеи в траве. В библиотеке темнело. Горы за окнами стали пурпурными. На заправочной станции мерцали огни. Было так тихо, что до нас доносились звуки автомобилей, мчавшихся по шоссе.

Руки судьи продолжали машинально перебирать бумаги, хотя он уже закончил поиски и сидел, склонив голову, так что мы не могли видеть его лицо.

Молчание становилось невыносимым. Наконец руки прекратили шуршать бумагами и безвольно опустились. Голос Сарджента прозвучал в тишине слишком громко:

— Возможно, вы положили рукопись в другое место, судья.

— Чепуха и вздор! — фыркнул Рид. — Вы можете все написать заново.

Судья Куэйл неожиданно поднялся. Его руки сделали быстрый яростный жест и опустились вновь. Он стоял неподвижно на фоне темнеющего окна — силуэт без лица.

Чей-то стул скрипнул. Долговязая фигура медленно двинулась от стола к двери и словно нехотя повернулась. Невидящий взгляд устремился на горы.

— Боюсь, вы не понимаете, джентльмены, — заговорил судья хриплым, но спокойным голосом. — Меня не волнует пропажа рукописи. — Он повернулся спиной к нам и взялся за дверную ручку. — Но они, должно быть… очень сильно ненавидят меня.

Дверь закрылась. Мы услышали тяжелые шаги старика, медленно бредущего через холл.

Снова наступило долгое молчание. Эхо странных слов судьи повисло в сумерках, царапая нам нервы. Сарджент оставался у стола, слегка склонив седеющую голову.

— Ну… — произнес наконец коронер. Он попытался фыркнуть, но не достиг успеха.

Окружной детектив поднял голову.

— Я не ел с утра и проголодался как черт, — буркнул он. — Пожалуй, я съезжу в город перекусить. — После паузы Сарджент некстати добавил: — У меня два сына. Один из них в Аннаполисе… Отвезете меня в город, док?

Росситер все еще сидел в кресле. Он не шевельнулся, когда я вместе с Ридом и Сарджентом направился к двери. Рид затянул шарф, как человек, намеревающийся повеситься, надвинул на глаза шляпу и вышел заводить машину. Сарджент заверил меня, что скоро вернется, и рассеянно пожал мне руку, выглядя почти комично в котелке, который был ему мал…

Старый седан коронера затарахтел по подъездной аллее. Я стоял на веранде, с удовольствием вдыхая холодный воздух. Кусты плавали в сумерках, как в грязной воде, но на западе было еще светло, и деревья казались гигантскими. Красноватые отсветы касались высохшего бассейна, его белого дна и каменного парапета. На шоссе мелькали огни автомобилей. Печально прогудел клаксон, затем послышался скрежет, когда кто-то переключил скорость.

Я ходил взад-вперед по веранде — мои ноги постукивали по бурым половицам. Порыв ветра сдул с досок тонкий слой снега. Вместе с темнотой усиливалось чувство страха — интересно, почему?

Я перестал ходить и повернулся. Какое-то мгновение я был готов поклясться, что кто-то находится на тенистой лужайке рядом с чугунной собакой, стерегущей подъездную аллею. Я присмотрелся, но не смог ничего разглядеть. Было жутковато воображать чьи-то глаза, наблюдающие за мной из-за фигуры собаки. Какой-то огонек скользнул по земле недалеко от веранды. Он исходил не с неба…

Потом я вспомнил о подвале, где судья Куэйл оборудовал мастерскую. Вероятно, покинув нас, он спустился туда, чтобы побыть одному, и свет проник из окна погреба. Я также вспомнил, что электричество в библиотеке не работало, когда я пытался включить свет. Нужно бы сменить пробки, подумал я, иначе женщины впадут в истерику… Продолжая цепляться за мелочи, что свойственно людскому уму, я стал гадать, что за свет мог быть в погребе. В итоге я разнервничался. Мои руки онемели от холода, тело сотрясала дрожь. Я воображал сотни чудовищных обликов существа, которое, возможно, притаилось за чугунной собакой.

Наконец я вернулся в дом. Ветер едва не вырвал у меня из рук дверь, которая захлопнулась с грохотом, отозвавшимся в холле гулким эхом…

На всякий случай я нашарил кнопку выключателя и нажал на нее. Результата не последовало. По какой-то причине я внезапно ощутил острую необходимость в свете. На стене у двери библиотеки висел древний газовый светильник с покосившимся рожком внутри стеклянного шара. Я осторожно нащупал его. Казалось, прошло много времени, пока я нашел спички в кармане. Спичка чиркнула, и желто-голубой огонек затрепетал в холле, осветив лестницу, серый ковер, позолоченные рамы картин…