Джон Карр - Часы-убийцы Страница 31

– Нет. Уходите!

– Почему?

– Нет настроения, – с некоторым усилием ответил Боскомб. В голосе его появились пронзительные нотки. – Часы мои, и без моего разрешения никто их не увидит. Глубоко заблуждаетесь, если думаете, что если за вашей спиной полиция, то вам все позволено!

Фелл двинулся было вперед. Боскомб резко выдвинул один из ящиков шкафа и сунул в него руку.

– Предупреждаю: то, что вы делаете, с точки зрения закона, – просто грабеж! Если вы хотя бы прикоснетесь к этой шкатулке, я, видит бог...

– Выстрелите?

– Выстрелю – прямо вам в живот!

В голосе Боскомба чувствовался отчаянный гнев человека, которого вынудили пойти на блеф. Хедли, выругавшись, шагнул к нему, и тут Мелсон заметил, что доктор Фелл добродушно смеется.

– Боскомб, – негромко проговорил Фелл, – если бы этой ночью кто-то сказал, что наступит время, когда вы мне чуть не начнете нравиться, я бы не поверил... Сейчас, однако, мне пришлось изменить мнение о вас. Вам хватило духу преодолеть страх и стать на защиту кого-то другого – пусть даже вы и ошибаетесь в отношении того, что...

– Слушайте, может, вы объясните, что, черт возьми, все это значит? – взорвался инспектор.

– Мауреровские часы похищены, – сказал Фелл. – Подозреваю, однако, что украл их вовсе не тот, на кого подумал Боскомб. Вы сейчас будете смеяться, Хедли. Часы эти стоят кругленькую сумму – три тысячи фунтов, а их и след простыл.

– Он лжет!

– Не надо так! – резко перебил Фелл. – Вам придется отвечать на вопросы присяжных и, если вы не сумеете доказать...

Боскомб вернулся к бару и опять взял сифон.

– А надо ли мне будет что-то доказывать? Что если я еще раньше отдал их, предположим, кому-то из своих друзей? В конце концов, я могу делать с ними все что хочу, разве не так? – Сифон громко зашипел, и Боскомб снова повернулся к своим гостям.

– Странно, – равнодушно заметил Фелл, – до чего возмутило вас то, что кто-то заподозрил вас в простых человеческих чувствах. Как сразу встала на дыбы ваша гордость! Да выслушайте же меня! Поверьте, не такой уж собачий этот мир, чтобы надо было непрерывно скалить зубы, опасаясь, что вас укусят! А теперь...

Со стороны двери за их спинами чей-то невнятный дрожащий голос проговорил:

– Жарко, старина...

Вместо продолжения тот, кому принадлежал голос, громко икнул. Мелсон обернулся и увидел, что в комнату заглядывает коренастый молодой человек. Одной рукой он придерживал на груди поношенный серебристый халат, другой – цеплялся за створку двери. Редкие белокурые волосы были растрепаны, лицо, должно быть, румяное от природы, выглядело помятым и бледным, слезящиеся глаза испуганно моргали. Хотя молодой человек и не покачивался, опора отнюдь не казалась излишней для него. Когда он снова заговорил, голос звучал немного увереннее, но все еще был бормочущим и дрожащим.

– Жарко, старина, – начал он снова, откашлявшись, – может, найдется глоточек чего-нибудь? Глупо, но... то ли я разбил последнюю бутылку, то ли куда-то задевал ее, а мне чертовски не хватает...

Боскомб смерил молодого человека взглядом, а затем поднял бутылку, долил стакан доверху и подал его новому гостю. Молодой человек, который, решил Мелсон, мог быть только мистером Кристофером Поллом, оторвал руки и от двери и от отворота своего халата, а затем поспешно подошел поближе, продолжая растерянно моргать, как человек, который сам не верит, что мог дойти до такого состояния. Полл был босой, куртка и брюки пижамы не подходили друг к другу. Взяв стакан, он несколько мгновений тупо смотрел на него, потом проговорил.

– Ну, за ваше, – отпил глоток и весь передернулся.

– Уф-ф! – вырвалось у него, он слабо улыбнулся. – Ну-ну, старина, я вижу – у вас гости? Прошу извинить меня. Э-э-э... – нервным движением он вытер усы тыльной стороной ладони. – Вчера я немного... Не помню даже, как добрался домой. Кто-то пел "Веселые парни шагают, ура!", а потом какой-то провал... – Он отпил еще глоток и с виноватым видом огляделся вокруг. – Ф-фу... Вот теперь немного лучше.

– Стало быть, вы еще не знаете, что здесь произошло этой ночью? – резко спросил Боскомб.

– Господи, неужели я натворил что-нибудь? – оторвал от губ стакан Полл.

– Скажите, пожалуйста, вы, чисто случайно, никого не убили сегодня ночью? – вмешался Хедли.

Полл отшатнулся. Руки его так тряслись, что он вынужден был поставить стакан на край стола. Мгновение он полными испуга глазами недоверчиво смотрел на Хедли, а потом жалобно пробормотал:

– Вы что – разыгрываете меня? – Он посмотрел на Боскомба. – Слушайте, старина, что это за люди? Где это видано – так разыгрывать человека, который и без того в себя прийти не успел? Глупые шутки. Что это за типы? Убийство? Господи, что за ерунда?

Пол снова потянулся к стакану.

– Я – сотрудник уголовной полиции, Скотленд Ярда, – громко, словно обращаясь к глухому, сказал Хедли. – Вы же, если не ошибаюсь, мистер Кристофер Полл. Сегодня ночью в этом доме был убит офицер полиции. На этой самой лестничной площадке...

– Глупости! Вы меня разыгрываете...

– Не имею ни малейшего желания. Он был заколот совсем неподалеку от вашей двери. Насколько нам известно, вчера вы вернулись в половине восьмого и в момент убийства находились, вероятнее всего, у себя в комнате. Хотел бы услышать – известно ли вам что-нибудь обо всем этом?

Полл взглянул на молча кивнувшего Боскомба, однако продолжал молчать Мелсону трудно было сказать – испуг ли тому причиной, но несколько мгновений молодой человек был просто не в состоянии заговорить. Хедли пришлось еще раз обратиться к нему. Полл с трудом подошел к стулу, сел и поставил стакан на стол.

– Итак, мистер Полл?

– Я ничего не знаю! Боже мой! Не думаете же вы, что это сделал я?

– Нет, мы всего лишь хотим знать, что вы видели или слышали и были ли вы вообще способны что-то видеть и слышать?

Полл немного успокоился, дыхание его стало ровнее. Потирая кулаками глаза, он слегка раскачивался взад-вперед на стуле.

– Совершенно, черт возьми, голова не работает! Ни одной мысли! Все в каком-то тумане... Надо же так... Офицера полиции! Что за глупость убивать офицера полиции!.. Хотя, погодите-ка!

Полл поднял на них мутный взгляд.

– Что-то такое было... вот только не могу сообразить, что именно, и когда... Сейчас, сейчас... Нет, определенно приснилось. Бывает, знаете, кажется, что просыпался, а на самом деле... Все это чепуха. По-моему...

По лицу Полла видно было, как он мучительно пытался отделить реальность от сновидений. Затем его рука опустилась в карман халата и, видимо, наткнулась там на что-то, потому что лицо Полла внезапно исказилось. Он вынул руку из кармана и испуганно уставился на зажатую в ней черную дамскую перчатку. Из перчатки выпал маленький ключик. Ключ, поблескивая, лежал на полу, а на внутренней стороне перчатки виднелись бледные, чуть размазанные следы позолоты.

15. Летающая перчатка

Хедли замер, а затем быстро наклонился и вынул перчатку из безвольно повисшей руки Кристофера Полла. Подойдя к окну, он рассматривал свою добычу в бледном, сероватом утреннем свете. Пожелтевшие листья большого клена почти касались окна, через разбитое стекло в комнату врывался ветер. Хедли несколько мгновений разглядывал следы краски, а потом указал пальцем на другое, все еще влажное пятно.

– Кровь! – сказал инспектор.

Негромко произнесенное слово заставило вздрогнуть каждого. Здесь, в высокой комнате с книжными полками и пейзажами Хогарта на стенах, оно прозвучало особенно жутко. Хедли спокойно вернулся к столу и поднял ключик. Он шагнул вперед, повернулся к свету и теперь стоял у самой ширмы, разукрашенной крестами и языками пламени. Лицо инспектора посерело от усталости, но глаза горели, а на губах была довольная улыбка. Он вынул из кармана полученный от Карвера ключ к двери, ведущей на крышу, и сравнил с ключом, только что поднятым с пола. Ключи были одинаковы. Хедли положил их в разные карманы.

– А теперь, мистер Полл, – проговорил он, – будьте добры рассказать, как попала к вам эта перчатка.

– Сам хотел бы знать! – хрипло ответил Полл. – Дайте хоть немного подумать! Если вы не будете сбивать меня с толку, я, может быть, сумею сообразить... Как будто бы... или нет?.. Словно бы я подобрал ее где-то... Только где? Кажется... я вроде бы разговаривал с какой-то женщиной. На лестнице... Нет, то была тетушка Стеффинс. Она сунула мне в карман мой галстук. Да и свет тогда горел. Не знаю, с чего я вспомнил об этом.

– Известно ли вам, чья это перчатка?

– Господи, не моя – это уж точно! Откуда мне знать? – Полл подозрительно, словно к змее, которая может оказаться и ядовитой, приглядывался к перчатке. – Женская перчатка. Она может быть чьей угодно... Налейте мне, пожалуйста, еще, старина! Не бойтесь – я трезв как стеклышко. Мне чуть-чуть не по себе, но я вполне трезв. Еще глоток немного взбодрит меня.