Агата Кристи - Конец человеческой глупости Страница 32

— Она с тех пор очень сдала, — сказала миссис Таккер. — Ну еще бы, как-никак она уже в возрасте, и вдруг — такой удар. Убийство в ее собственном имении!

Пуаро еще раз отметил для себя, что здешние жители, видимо, по привычке продолжают считать миссис Фоллиат хозяйкой Насса.

— Она вроде как чувствует себя виноватой, — сказал мистер Таккер. — Хотя с нее-то какой спрос?

— А кто предложил Марлин изображать жертву? — спросил Пуаро.

— Леди из Лондона, которая пишет книжки, — тут же выпалила миссис Таккер.

— Но она же никогда тут раньше не бывала, — мягко возразил Пуаро. — Она даже не знала Марлин.

— Девушек собирала миссис Мастертон, — немного подумав, сказала миссис Таккер, — наверное, эта леди и выбрала Марлин. А Марлин, я честно скажу, очень была рада.

Пуаро снова почувствовал, что уткнулся в глухую стену. Только теперь он понял, какие чувства испытывала миссис Оливер, когда решила вызвать его. Да, кто-то действовал незаметно, исподтишка осуществляя свои намерения через других. И сама миссис Оливер, и миссис Мастертон — статисты в руках умелого режиссера.

— Миссис Таккер, — продолжил он, — а не была ли знакома Марлин с этим.., э-э.., маньяком.

— Она не водилась с подобными личностями, — с достоинством ответила миссис Таккер.

— Да, но ваш муж, мадам, только что верно заметил, что маньяков распознать довольно сложно. С виду они действительно совершенно обыкновенные люди, такие же как.., вы или я. Может, кто-то говорил с Марлин на празднике? Или накануне его? Может быть, кто-нибудь с ней познакомился, вроде бы случайно, без всякого дурного умысла? И даже что-нибудь ей подарил?

— Нет, сэр, ничего такого не было. Да Марлин и не стала бы брать подарки от посторонних. Я не так ее воспитывала.

— Но, возможно, она не распознала в этом ничего дурного? — продолжал свое Пуаро. — Предположим, что подарок ей предлагала какая-нибудь милая леди?

— Кто-нибудь вроде молодой миссис Легг из Мельничного домика?

— Ну да. Может, даже и она.

— Она разок подарила ей губную помаду, такое было, — сказала миссис Таккер. — Ну я, конечно, налетела на Марлин. Не смей, мол, этой дрянью мазаться, подумай только, что скажет отец. А она давай мне дерзить! Дескать, это ей дала леди из коттеджа Лодера, и еще леди сказала, что ей этот цвет очень пойдет. Ну а я ей: дескать, нечего слушать, что говорят леди из Лондона. Пусть, мол, они размалевывают себе лица да красят ресницы, а ты, мол, знай себе умывайся водой с мылом, пока не станешь взрослой.

Думаю, она с вами не согласилась, — улыбнулся Пуаро.

Попробовала бы она не согласиться. Толстушка Мэрилин вдруг с хитрым видом хихикнула. Пуаро бросил на нее пытливый взгляд.

— Миссис Легг давала Марлин что-нибудь еще? — спросил он.

— Кажется, шарфик или платок, из тех, что ей самой уже не был нужен. С виду ничего себе, а материал — хуже некуда. В тканях я уж как-нибудь разбираюсь, — заверила миссис Таккер, кивая головой. — В девушках работала в Насс-хаусе. Тогда леди носили вещи им подобающие. Ни этих кричащих цветов, ни всяких нейлонов-капронов — только натуральный шелк. А чем их платья из тафты[57] были хуже нынешних нейлоновых?

— Девушки любят наряжаться, — снисходительно заметил мистер Таккер. — Я не против ярких цветов, но этой дрянной помады не люблю.

— Слишком строгой я была с ней. — Глаза миссис Таккер повлажнели. — А ей вон что припасла судьба! Страсть-то какая! Уж как я потом жалела, что отругала ее. А после все и посыпалось: сплошные несчастья да похороны. Верно говорят: пришла беда — отворяй ворота.

— Вы еще кого-нибудь потеряли? — сочувствующе спросил Пуаро.

— Тестя моего, — пояснил мистер Таккер. — Поздно вечером возвращался на своей лодке из «Трех собак», должно быть, оступился, как выходил на причал, и упал в реку. В таком возрасте оно лучше сидеть себе дома. Да разве эти старики кого слушают? Вот и наш вечно околачивался у переправы.

— Вообще-то мой отец получше многих молодых умел управляться с лодкой, — сказала миссис Таккер. — В прежние времена приглядывал за лодками мистера Фоллиата, но когда это было… Не скажу, чтобы мы сильно горевали, — спокойно произнесла она. — Ему было уже за девяносто, и порой с ним просто не было сладу. Болтал все время всякие глупости. Видно, пора его пришла, вот и умер. Но, конечно, похоронили его как положено, а двое похорон, сами понимаете, — расходы немалые.

Пуаро продолжал вежливо выслушивать сетования миссис Таккер на дороговизну, и вдруг в памяти его шевельнулось какое-то смутное воспоминание.

— Старик с причала?.. Помню, я с ним говорил. Как его звали?..

— Мерделл, сэр. Это моя девичья фамилия.

— Ваш отец, если я не ошибаюсь, был старшим садовником в Насс-хаусе?

— Нет, садовником был мой старший брат. Я была в семье самой младшей, одиннадцать нас было. Многие годы Мерделлы работали в Насс-хаусе, — с гордостью добавила она. — Это сейчас судьба всех разбросала, кого куда, после моего отца там никто из нас уже не служил.

— Фоллиаты всегда будут в Насс-хаусе…

— Простите, сэр, что вы сказали?

— Я повторил то, что ваш старый отец сказал мне как-то на причале.

— А, папочка часто болтал всякую чепуху. Мне то и дело приходилось его приструнивать.

— Стало быть, Марлин была внучкой Мерделла, — сказал Пуаро. — Кажется, я начинаю понимать… — Он умолк, и вдруг смутная тревога овладела им. — Вы сказали, ваш отец утонул в реке? — переспросил он.

— Да, сэр. Слишком много выпил. И где он только брал деньги? Конечно, ему на причале кое-что перепадало, то за лодки, то за парковку машин. От меня он их прятал, очень даже ловко… Да, перебрал он тогда, видать, здорово. Вот и шагнул мимо причала, свалился в воду и утонул. Его у Хэлмута выловили, на следующий день. Удивительно, как с ним раньше такого не случилось, ведь все-таки девяносто два стукнуло и глаза у него были уже слабые.

— В том-то и дело, что раньше не случилось…

— Что поделаешь, несчастный случай, от этого никто не застрахован…

— Так, говорите, несчастный случай. — Пуаро задумался. — Ну-ну.

Пуаро поднялся и вполголоса пробормотал:

— Мне следовало догадаться… Давно догадаться. Девочка, по существу, мне сказала…

— Простите, сэр, вы что-то сказали?

— Да нет, ничего. Позвольте еще раз выразить вам искренние соболезнования.

Он пожал им обоим руки и вышел.

— Какой же я глупец.., ужасный глупец, — сказал он сам себе уже на крыльце. — Следовало искать совсем в другом месье.

— Хи-хи.., мистер… — услышал он смешок и осторожный шепот Пуаро огляделся. В тени, падавшей от стены, стояла толстушка Мэрилин. Она поманила его к себе — А мама ничего не знает, — с заговорщицким видом прошептала она. — Леди из коттеджа не давала Мэрилин шарфика.

— Откуда же она его взяла?

— Купила в Торки. И помаду тоже там купила, и духи. «Тритон в Париже» называются — смешно, правда? А еще крем-пудру, прочитала о нем в объявлении. — Мэрилин хихикнула. — Мама не знает. Марлин прятала все в своем ящике, под теплым бельем. Когда ездила в кино, заходила в уборную рядом с автобусной остановкой и красилась. — Мэрилин снова хихикнула. — А мама так ничего и не узнала.

— Разве мама не нашла все это, когда твоя сестра умерла?

— Нет — Мэрилин покачала своей белокурой пушистой головкой. — Теперь все у меня, в моем ящике. Я потихоньку перепрятала.

Пуаро задумчиво на нее посмотрел.

— Ты очень умная девочка, Мэрилин.

Мэрилин застенчиво улыбнулась.

— А мисс Берд говорит, что мне нечего и думать о гимназии.

— Гимназия — это еще не все, — тут же заверил ее Пуаро. — А скажи-ка мне, откуда Марлин брала деньги на свои покупки?

Мэрилин с подозрительной старательностью принялась рассматривать дренажную трубу.

— Не знаю.

— А мне кажется, все-таки знаешь.

Пуаро бесстыдно достал из кармана полкроны и, немного подумав, добавил еще полкроны.

— Я слышал, — сказал он, — в продаже появилась новая помада очень красивого цвета, под названием «Пунцовый поцелуй».

— Здорово! — выпалила Мэрилин, и рука ее потянулась за пятью шиллингами. — Марлин любила всюду совать свой нос, — торопливо зашептала она, — подглядывала… Ну, вы знаете, всякое такое… Она обещала никому не рассказывать, и за это ей дарили денежки, понятно?

— Понятно, — сказал он, опуская в ладошку Мэрилин две монеты.

Кивнув ей на прощание, он ушел.

— Понятно.., понятно, — бормотал он вполголоса, но теперь уже более уверенно.

Теперь многое встало на свои места. Нет, полной ясности еще не было, но теперь он напал на след. Да-да, совершенно очевидные улики были повсюду, будь он немного сообразительней, он бы их раньше разглядел. Тот первый разговор с миссис Оливер, несколько слов, брошенных Майклом Уэйманом, разговор со стариком Мерделлом на причале.., очень важный разговор.., многое объясняющая фраза мисс Бруис, приезд Этьена де Суза.