Агата Кристи - Смерть в облаках Страница 33

— Восемь.

— Ну, восемь. И вам, мадам, будет весьма нелегко быстро собрать такую сумму?

— Я просто не в состоянии, просто не в состоянии собрать… Я и так уже в долгах. Я не знаю, что мне делать…

— Успокойтесь, мадам. Я пришел вам помочь.

Она изумленно уставилась на него:

— Откуда вам все это известно?

— Очень просто, мадам, ведь я — Эркюль Пуаро. Eh bien, не бойтесь, доверьтесь мне. С мистером Робинсоном я сам буду иметь дело.

— Ну да, — проговорила Сисели с сарказмом — и сколько за это попросите вы?

Пуаро наклонился в ее сторону:

— Я попрошу у вас всего лишь фотографию с автографом, фотографию прекрасной леди…

Она воскликнула:

— О боже, я не знаю, что мне делать… Мои нервы… Я схожу с ума.

— Нет, нет, все в порядке. Доверьтесь Эркюлю Пуаро. Только, мадам, мне нужно знать правду — всю правду, — не пытайтесь что-нибудь скрыть, это в ваших же интересах.

— И вы поможете мне выпутаться из этой истории?

— Я клянусь вам самым торжественным образом, что вы никогда больше не услышите о мистере Робинсоне.

— Хорошо, — сдалась она. — Я все вам расскажу.

— Отлично. В таком случае признавайтесь — вы занимали деньги у Жизели?

Леди Хорбери кивнула.

— Когда это произошло? Я имею в виду, когда это началось?

— Полтора года назад. Я оказалась в затруднительном положении.

— Проигрались?

— Да. Мне ужасно не везло.

— И она одолжила столько денег, сколько вам требовалось?

— Не сразу. Для начала небольшую сумму.

— Кто направил вас к ней?

— Раймонд… мистер Барраклу сказал мне, что, по слухам, она одалживает деньги женщинам из высшего света.

— Но позднее она ссудила вам больше?

— Да, столько, сколько мне было нужно. Тогда мне это показалось просто чудом.

— Это было фирменное чудо мадам Жизели, — сухо сказал Пуаро. — Я полагаю, что к тому времени вы и мистер Барраклу уже стали… э-э… друзьями?

— Да.

— Но вы очень беспокоились, как бы вашему мужу не стало что-нибудь известно?

Сисели сердито воскликнула:

— Стивен — старомодный педант. Я ему надоела. Он хочет жениться на другой и стал подумывать о разводе.

— А вы не хотели развода?

— Нет. Я… я…

— Вам нравилось ваше положение, и еще вас вполне устраивало довольно богатое содержание. Именно так. Les femmes[39] должны, естественно, о себе заботиться. Итак, продолжим… Тут вдруг возник вопрос об уплате долга?

— Да, и я… я не смогла вернуть деньги. И тогда старая ведьма стала угрожать. Ей все было известно о нас с Раймондом. Она разнюхала и места, и даты — я не могу понять, каким образом.

— У нее были собственные методы, — сухо сказал Пуаро. — И она грозилась, я полагаю, предоставить все доказательства лорду Хорбери?

— Да, если я не заплачу.

— А вы не могли заплатить?

— Нет.

— Так что ее смерть была для вас как нельзя более кстати?

Сисели Хорбери ответила совершенно серьезно:

— Это показалось мне чудом, просто чудом!

— Ага, вот именно — просто чудом. Но, вероятно, это заставило вас немножко понервничать?

— Понервничать?

— Ну, в конце концов, мадам, только у вас во всем самолете был мотив для убийства.

Она судорожно вздохнула:

— Да, верно. Это было ужасно. Я была просто потрясена этим.

— Особенно после того, как накануне вечером вы встречались с ней в Париже и у вас произошло нечто вроде сцены?

— Старая ведьма! Она не уступила ни на йоту. По-моему, она испытывала от всего этого подлинное удовольствие. О, это была такая продувная бестия! Когда я уходила от нее, я была как выжатый лимон!

— И все же вы сказали на коронерском следствии, что никогда раньше не видели эту женщину?

— Ну конечно, а что еще я могла сказать?

Пуаро задумчиво посмотрел на нее:

— И в самом деле, вы, мадам, ничего другого сказать не могли.

— Это было просто ужасно — сплошная ложь, ложь, ложь. Этот мерзкий инспектор приходил сюда снова и снова и изводил меня своими вопросами. Но я чувствовала себя в полной безопасности. Я же видела, что он всего лишь пытается хоть что-нибудь разнюхать. Ему ничего не было известно.

— Если уж строишь догадки, нужно иметь определенные гарантии.

— Кроме того, — продолжала Сисели, — мне казалось, что если бы что-нибудь могло стать известно, то оно сразу стало бы известно. Я чувствовала себя в безопасности, пока не получила вчера это ужасное письмо.

— И вы все это время не боялись?

— Ну конечно же боялась!

— Но чего именно? Разоблачения или ареста по подозрению в убийстве?

Она побледнела.

— Убийство… но я не… но не думаете же вы, что это сделала я. Я не убивала ее! Я не убивала!

— Но вы желали ей смерти…

— Да, но я не убивала ее… О, вы должны мне поверить, вы должны. Я даже не вставала со своего места. Я…

Она осеклась. Ее прекрасные голубые глаза смотрели на него с мольбой.

Эркюль Пуаро ободряюще кивнул ей:

— Я верю вам, мадам, по двум причинам: первое — потому что вы женщина, и второе — из-за осы.

Она в изумлении уставилась на него:

— Осы?

— Именно. Я вижу, что вам это ни о чем не говорит. Тогда позвольте вернуться к обсуждавшемуся вопросу. Я договорюсь с этим мистером Робинсоном. Я даю вам слово, что вы никогда больше не увидите его и не услышите о нем. Как у вас говорится, я поубавлю ему… резвости? Нет, как это слово… прыти! В свою очередь за оказанные вам услуги я потребую ответа на два маленьких вопроса. Находился ли мистер Барраклу в Париже за день до убийства?

— Да, мы обедали вместе. Но он думал, что будет лучше, если на встречу с этой женщиной я пойду одна.

— А, в самом деле? И еще один вопрос, мадам. Ваше сценическое имя до того, как вы вышли замуж, было Сисели Бленд. Это было ваше настоящее имя?

— Нет, мое настоящее имя было Марта Джебб. А то, другое…

— …Просто лучше подходило к вашей профессии. А родом вы откуда?

— Из Донкастера. Но почему…

— Из чистого любопытства. Прошу меня извинить. А теперь, леди Хорбери, позволите ли вы мне дать вам совет? Почему бы вам не договориться с мужем и не пойти на развод по взаимному согласию, без излишнего шума?

— И позволить ему жениться на этой женщине?

— И позволить ему жениться на этой женщине. У вас великодушное сердце, мадам, и кроме того, вы были бы в безопасности, о, в полной безопасности… и ваш муж выплачивал бы вам содержание.

— Весьма скромное.

— Eh bien, когда вы станете свободны, вы сможете выйти замуж за миллионера.

— В наше время их уже нет.

— Ах, не верьте этому, мадам. У кого было три миллиона, у того, возможно, осталось сейчас только два — eh bien, этого все же вполне достаточно.

Сисели рассмеялась.

— Вы умеете убеждать, мсье Пуаро. А вы в самом деле уверены, что этот ужасный человек никогда больше не потревожит меня?

— Слово Эркюля Пуаро, — торжественно проговорил тот.

Глава XX

НА ХАРЛИ-СТРИТ

Инспектор Джэпп, бодро шагавший вверх по Харли-стрит, остановился у одной из дверей.

Войдя, он спросил, принимает ли доктор Брайант.

— Вы назначены на прием, сэр?

— Нет, но позвольте, я напишу ему несколько слов. На визитной карточке он написал:

«Я был бы весьма вам обязан, если бы вы смогли уделить мне несколько минут. Я не задержу вас надолго».

Он вложил карточку в конверт и вручил его швейцару.

Его провели в приемную. Там сидели две женщины и мужчина. Джэпп уселся тоже и принялся листать старый номер «Панча».

Швейцар вновь появился и, пройдя через всю комнату к Джэппу, сказал, понизив голос:

— Если вы не возражаете, сэр, вам придется немного подождать, доктор примет вас, но у него сегодня выдалось очень напряженное утро.

Джэпп кивнул. Он не возражал — собственно говоря, его это вполне устраивало. Женщины разговорились. Было совершенно очевидно, что они самого высокого мнения о квалификации доктора Брайанта. Вошли еще пациенты. Доктор Брайант был явно преуспевающим врачом.

«Да он деньги просто лопатой гребет, — подумал Джэпп. — Вот у него, похоже, нет никакой необходимости брать в долг, но, конечно, он мог взять взаймы очень давно. Как бы то ни было, у него процветающая практика, и даже намек на скандал может привести его к полному краху. Это самое неприятное в профессии врача».

Через четверть часа вновь появился швейцар и сказал:

— Сейчас доктор примет вас, сэр.

Джэппа провели в кабинет — комнату с большим окном, выходившим в противоположную от Харли-стрит сторону. Доктор сидел за столом. Он встал и пожал руку инспектору.

Его лицо с тонкими чертами казалось утомленным, но похоже было, что визит инспектора его не смутил.

— Чем могу быть полезен, инспектор? — спросил он, усевшись на свое место и показав жестом на стул напротив.