Фриман Крофтс - Смерть на рельсах Страница 33

– Обычно именно так и делается. Лишь крупные офисы делают их сами.

– Ага, значит, можно попытаться отследить их изготовление?

Брэгг вновь пожал плечами, показывая, что этот вопрос вне его компетенции, но ответил, что, пожалуй, действительно можно этим заняться.

– Вот еще что, – сказал Френч. – Предположим, Кэри имел доступ к копировальному аппарату. Но ему нужна бумага. Сколько бумаги могло ему понадобиться?

– Не могу сказать точно, ведь очевидно, что это зависит от размера рулона. Если он использовал наш размер, то есть обычный, – здесь Брэгг отвлекся на несложные вычисления, – то ему понадобилось два рулона. И кроме того, еще нужна прорисовочная подкладка.

– Да, правда, – согласился Френч, – я совсем упустил это из виду. Между прочим, подкладка и ткань – это одно и то же?

– Да. Одни говорят «подкладка», другие – «ткань».

– Но в таком случае ему было нужно еще два рулона ткани?

– Нет. Ведь на два отпечатка он делал одну прорисовку. И кроме того, рулоны прорисовочной подкладки больше по объему. Одного рулона вполне достаточно.

– Спасибо, – сказал Френч. – Итак, мы остановились на том, что он изготовил отпечатки. Что следует дальше?

– Следующий шаг – самый трудный, – продолжил Брэгг. – Каким-то образом ему необходимо добраться до наших чертежей в Уитнессе. Либо он должен на время забрать их, что нежелательно для него, либо он должен раздобыть ключ от нашего офиса и работать с ними ночью, либо что-нибудь еще в этом духе, Ему необходимо перенести на свои копии все записи и раскраску, которые были добавлены с тех пор, как была заведена книга. Этих добавлений немного, потому что он рассчитывал подменить чертежи еще до того, как они будут задействованы в работе. Одновременно ему пришлось подделать и надписи своих сотрудников на второй копии. Затем он просто подменил старые чертежи на новые в обоих скоросшивателях, и все было кончено. Далее дело шло уже независимо от него, поскольку ведомости составлялись исходя из фальшивых чертежей.

На Френча этот рассказ произвел глубокое впечатление. Если Кэри вполне мог обойтись без соучастника среди инженеров компании, тогда все подозрения против Акерли лишались оснований. После разговора с Брэггом Френч утвердился в мысли, что Акерли невиновен.

Этот вывод лишь еще более укрепился после беседы с Мейерсом, одним из клерков компании. Именно благодаря Мейерсу стало широко известно, что Акерли якобы интересовался объемами производимых земельных работ, и это было главным аргументом в пользу виновности Акерли. Но когда Френч выслушал подробный рассказ Мейерса, он понял, также как Парри и другие, что слухи исказили суть дела. Акерли не затрагивал эту тему. Они с Мейерсом говорили в основном о финансовой стороне работы, и Мейерс заметил, что, судя по размерам зарплат, работы идут полным ходом. В ответ на это замечание Акерли сказал, что его все устраивает, за исключением объема земляных работ, и рассказал историю о загрузке вагонов с грунтом. Мейерс обратил внимание на то, что Акерли был искренне озадачен, и сразу отмел идею, что Акерли мог быть замешан в подлоге.

Мейерс также заявил, что ему и в голову не пришло, что его рассказ будет истолкован как указание на участие Акерли в подлоге, и сказал, что теперь будет держать язык за зубами. Он просто подумал, что этот рассказ прольет определенный свет на дело с подлогом.

Вернувшись к себе, Френч подвел итог тому, что удалось узнать.

Во-первых, для подлога помощь Акерли не требовалась.

Во-вторых, как выяснилось, Акерли крайне ответственно относился к своей работе и дорожил своей репутацией безупречною работника. У него не было финансовых затруднений, на его счету в банке лежала кругленькая сумма. Судя по его чековой книжке, в долги он не залезал, более того, тратил на себя довольно мало. Он не думал о женитьбе, у него не было любовной связи. Он не имел склонности к азартным играм и вел здоровый, нормальный образ жизни.

Вплоть до самой своей смерти никаких отклонений от обычного жизненного уклада никто не заметил, ни тени обеспокоенности, возбужденности или смятения.

Если бы он испытывал крайнюю нужду в деньгах, лишь тогда, пожалуй, он отважился бы на такой рискованный шаг, как подлог, чтобы раздобыть необходимые средства. Но Френч не верил в то, что в этом случае Акерли сумел бы скрыть, что он попал в стесненные финансовые обстоятельства. Френчу также казалось невероятным, что в таких обстоятельствах Акерли сумел бы вести себя как ни в чем не бывало. В целом Френч пришел к заключению, что Акерли не имеет никакого отношения к подлогу. Поэтому он поставил крест на этом вопросе и перешел к следующему.

Если Акерли невиновен и почти обнаружил подлог, что было теперь совершенно ясно, и если Кэри был виновником подлога, что казалось Спенсу вполне очевидным, тогда предположение о том, что Кэри убил Акерли, было вполне логичным и походило на правду. Френч был убежден, что так оно и есть, хотя у него не было формальных доказательств. И он в сотый раз принялся размышлять о том, как можно раздобыть необходимые улики.

В голову ничего не приходило, и он вернулся к той линии расследования, которая наметилась в ходе разговора с Брэггом: изготовление фотокопий. Он набросал образец обращения к фирмам, имеющим фотокопировальные устройства, подробно описав поперечные разрезы и попросив сообщить в случае, если фирма изготавливала копии подобных чертежей. Записку он отослал в Ярд для публикации во всех технических журналах данного профиля.

Он также написал в фирму «Реднат и Халлидей», производящую специальную бумагу для фотокопий, с просьбой сообщить, не продавали ли они в период начала работы на железной дороге один-два рулона бумаги Кэри или другому неизвестному покупателю, особенно в окрестностях Лидмута или Уитнесса.

Через два дня пришел ответ на это письмо. Из фирмы «Реднат и Халлидей» сообщали, что двадцать восьмого января они получили по почте заказ на два рулона феррогалльской фотобумаги «Аркоба X 35» и один рулон подкладки шириной в тридцать дюймов. Имя заказчика ранее не значилось в их книгах. Это некий мистер Джон Сальвингтон, проживающий в Драйчестере на Кинг-стрит Вест, шестнадцать, к заказу был приложен чек на требуемую сумму. Они тотчас послали товар, который, они уверены, дошел по назначению.

Драйчестер был расположен в вершине треугольника, основание которого составляли Лидмут и Редчерч. От Редчерча до Драйчестера было двенадцать миль. И хотя железная дорога проходила через Лидмут, на автобусе можно было доехать кратчайшей дорогой. Час спустя после получения письма Френч уже был на Кинг-стрит Вест.

Он был готов к тому, что мистер Джон Сальвингтон – инженер или архитектор, решивший заказать фотокопии своих чертежей, или, возможно, книгоиздатель, бизнес которого требует изготовления фотокопий. Поэтому он довольно потер руки, увидев надпись «Джон Сальвингтон» на табачной лавочке. Этот адрес использовался по договоренности!

Мистер Сальвингтон был морщинистый старик с седой козлиной бородкой и хныкающим голосом. Увидев его, Френч подумал, что лучше всего представиться ему важным блюстителем закона. Напустив на себя подобающий вид, он достал свое удостоверение и, представившись инспектором Скотленд-Ярда, сообщил, что расследует дело об убийстве, и у него есть основания полагать, что мистер Сальвингтон может оказать ему весьма важную помощь.

Сальвингтон, на которого речь Френча явно произвела немалое впечатление, сказал, что ничего не знает ни о каком убийстве и что господин явно ошибся.

– Не думаю, мистер Сальвингтон, – с нажимом произнес Френч. – Наши сведения точны. Я не говорю, что вы лично замешаны в преступлении. По нашим данным, вы вошли в контакт с убийцей непреднамеренно. Скажите, – он достал записную книжку и начал перелистывать ее; это всегда вызывало почтительность, – двадцать девятого или тридцатого января этого года вы получали посылку от фирмы «Реднат и Халлидей», производителей инженерных и оптических инструментов в Хай-Холборне?

Мистер Сальвингтон, явно обеспокоенный, облегченно всплеснул руками.

– Так дело в этом? – воскликнул он. – Никогда бы не подумал. Такой спокойный, интеллигентный мужчина, ничуть не похожий на убийцу.

– Именно о нем я и говорю, – сказал Френч. – Расскажите мне о нем.

Сальвингтон оказался словоохотливым. Да, действительно, за три-четыре дня до даты, названной инспектором, в лавочку зашел человек и попросил о небольшой услуге – за плату. Он сказал, что его зовут Роберте, он архитектор и только приехал в Драйчестер. Он еще не снял комнату и поинтересовался, нельзя ли использовать адрес табачной лавки для пересыпки пары писем и посылки. Сальвингтон никогда не давал свой адрес, но и причин отказать тоже не видел, тем более за шесть пенсов. Роберте сказал, что ждет посылку от фирмы «Реднат и Халлидей» и заглянет через несколько дней. Три-четыре дня спустя пришла посылка, адресованная не Робертсу, а самому Сальвингтону. Он хотел было открыть ее, но, увидев надпись «Производители инженерных и оптических инструментов» на наклейке, не стал этого делать. Посылка была длинная и тонкая и вполне могла включать три рулона бумаги.