Агата Кристи - Том 10 Страница 34

– Почему вы не двинулись за подмогой в отель, а принесли меня сюда?

Он снова покраснел.

– Наверно, вы сочтете меня дерзким… Но, по-моему, вам до сих пор непонятно, в какой вы опасности. Думаете, надо было сообщить вашим друзьям? А я решил, что лучше меня о вас никто не позаботится. Сюда на остров чужие не заглядывают. Вот я и попросил старушку Батани – я ее однажды вылечил от лихорадки – присмотреть за вами. Она преданный друг и никому не скажет ни слова. Я мог бы держать вас здесь месяцы, годы, и никто бы не узнал.

«Я мог бы держать вас здесь месяцы, годы, и никто бы не узнал!» Какое счастье порой доставляют человеку всего несколько слов!

– Вы поступили абсолютно правильно, – спокойно сказала я. – И, пожалуй, мне не стоит извещать друзей. Они все равно уже так долго беспокоятся, что лишние пара дней ничего не изменят. Тем более это не близкие люди, а просто знакомые… Даже Сюзанна. И вдобавок человек, написавший записку, прекрасно информирован о моей жизни… просто великолепно! Ее не мог написать кто-то чужой.

На сей раз мне удалось упомянуть про записку, не покраснев.

– Если бы вы меня послушались… – нерешительно начал Гарри.

– Этого не обещаю, – чистосердечно призналась я. – Но послушать не повредит.

– Вы всегда делаете то, что вам заблагорассудится, мисс Беддингфелд?

– Обычно, – уклончиво ответила я. Любому другому я, кроме Гарри, сказала бы «всегда».

– Мне жалко вашего мужа, – неожиданно выпалил Гарри.

– И совершенно зря, – возразила я. – Ведь я выйду замуж только за человека, в которого влюблена без памяти. А ради любимого женщина с превеликим удовольствием делает то, что ей не нравится. И чем более она своевольна, тем больше ей это нравится.

– Боюсь, что вынужден с вами не согласиться. Как правило, муж такой женщины оказывается под башмаком у супруги, – Гарри говорил с легкой усмешкой.

– Вот именно! – радостно вскричала я. – Потому-то так много несчастливых браков. И виноваты во всем мужчины! Они либо потакают женам, и те начинают их презирать, либо ведут себя как законченные эгоисты, всегда настаивают на своем и ни разу в жизни не скажут «спасибо»! Умный муж заставит жену поступить так, как ему нужно, а за это будет ее превозносить до небес. Женщины обожают подчиняться, но любят, чтобы их жертвы были оценены по достоинству. С другой стороны, мужчины обычно не ценят женщин, которые всегда ведут себя идеально. Я лично, выйдя замуж, буду в основном жуткой ведьмой, но иногда, в самый неожиданный для мужа момент, проявлю свою ангельскую сущность.

Гарри рассмеялся.

– Да, вы будете жить с муженьком как кошка с собакой.

– Влюбленные всегда ссорятся, – возразила я. – Ссорятся, потому что не понимают друг друга. Если же к ним это взаимопонимание вдруг приходит, то – прощай, любовь!

– А обратное тоже верно? Если люди ссорятся, значит, они влюблены друг в друга, да?

– Я… не знаю, – смутилась я.

Гарри отвернулся к очагу и небрежно спросил:

– Хотите еще супа?

– Да, спасибо. Я так проголодалась, что съем целого бегемота.

– Прекрасно.

Гарри принялся колдовать над огнем, я внимательно за ним наблюдала.

– Когда мне можно будет встать с постели, я буду готовить еду сама, – пообещала я.

– Что-то я сомневаюсь в ваших кулинарных способностях.

– Разогреть консервы – дело нехитрое, – передернула плечами я, указав на груду консервных банок возле очага.

– Один – ноль! – сказал Гарри и рассмеялся.

Когда он смеялся, его лицо преображалось. В нем появлялось что-то мальчишеское, счастливое… Гарри становился другим человеком.

С удовольствием доедая суп, я напомнила ему, что он собирался дать мне совет.

– Ах да! – спохватился он. – Я вот что хотел сказать. На вашем месте я бы залег на дно и лежал бы тихо, как мышка, пока бы не поправился. Отсутствие тела их не удивит. Вы вполне могли разбиться о скалы, а останки унесло бы течением.

Я содрогнулась.

– А когда вы полностью поправитесь, поезжайте тихо-мирно в Бейру, садитесь там на корабль и возвращайтесь в Англию.

– Ага, и будьте паинькой, – презрительно фыркнула я.

– Вы говорите как глупая девчонка.

– Никакая я не глупая девчонка! Я вполне взрослая женщина!

– Что верно, то верно, разрази меня гром, – пробормотал Гарри и бросился вон из хижины.

Я поправлялась очень быстро. Больше всего у меня болели голова и рука. Руку я повредила довольно серьезно; вначале Гарри даже думал, что она сломана. Он, к счастью, ошибся, и скоро я, превозмогая боль, начала ею двигать.

Странное мы переживали время. Мы были отрезаны от мира, совсем одни, как Адам и Ева… но совсем по-другому! Старая Батани нам не мешала, мы замечали ее присутствие не больше, чем обращали бы внимание на кошку или собаку. Еду я готовила сама (по возможности, ведь у меня была только одна рабочая рука). Гарри часто отлучался, но все равно мы успевали проводить долгие часы в тени пальм, болтая и ссорясь, страстно споря и опять мирясь. Ссорились мы то и дело, однако постепенно между нами завязывалась настоящая, крепкая дружба, о которой я раньше и мечтать-то не смела. Дружба и еще кое-что.

Я понимала, что скоро мне придется покинуть остров, и на сердце у меня было тяжело. Неужели Гарри меня отпустит вот так, без единого слова? Не выдав себя даже взглядом? Гарри периодически становился очень молчаливым, мрачнел, мог вдруг вскочить и куда-то уйти. Критический момент наступил однажды вечером. Покончив с незатейливым ужином, мы сидели на пороге хижины. Солнце закатывалось.

Гарри мог обеспечить меня едой и кровом, но шпилек для волос он достать был не в состоянии, и я ходила с распущенными волосами. Они у меня прямые, черные и длинные, до колен. Я сидела, подперев подбородок ладонями и глубоко задумавшись. Но в какой-то момент почувствовала на себе пристальный взгляд Гарри.

– Вы похожи на колдунью, Анна, – произнес он, нарушив молчание, и в его голосе зазвучали какие-то новые нотки.

Гарри протянул руку и дотронулся до моих волос. Я вздрогнула. Он, чертыхнувшись, отскочил и воскликнул:

– Вы должны уехать завтра же!.. Я больше не могу! В конце концов, я ведь мужчина! Вам надо уехать, Анна. Обязательно. Вы умная девушка и сами знаете, что так больше продолжаться не может.

– Да, пожалуй, – медленно произнесла я. – Но… мы были счастливы, да?

– Счастливы? Какое там счастье?! Это ад!

– Ну уж и ад…

– Почему вы меня мучаете? Зачем издеваетесь надо мной? Говорите, а сами украдкой улыбаетесь.

– Я не улыбаюсь. И вовсе не думаю над вами издеваться. Если вам хочется, чтобы я уехала, то я уеду. А захотите, чтобы осталась, – останусь.

– Не надо! – взволнованно вскричал Гарри. – Не надо! Не искушайте меня, Анна. Вы отдаете себе отчет в том, с кем имеете дело? Я дважды преступник. Человек, за которым гонится полиция. Здесь меня знают как Гарри Паркера и считают, что я уходил в поход, но в любой момент местные власти сопоставят одни факты с другими, и не миновать беды. Вы так молоды, Анна, и так красивы… Мужчины будут сходить от вас с ума. Перед вами весь мир, любовь, счастливая жизнь, все-все! А моя жизнь уже прожита, испорчена, исковеркана, в моей душе одна горечь.

– Если я не нужна вам…

– Вы знаете, что нужны. Знаете, что я бы все отдал, лишь бы не выпускать вас из объятий, навеки спрятать вас здесь, вдали от мира. И вы искушаете меня, Анна. Завораживаете своими длинными, как у колдуньи, волосами и глазами… они бывают то золотисто-карие, то зеленые и всегда смеются… даже когда ваши губы не улыбаются. Но я уберегу вас и от меня, и от себя самой. Завтра вы уедете. В Бейру!

– Ни в какую Бейру я не поеду, – перебила я Гарри.

– Нет, поедете. Не захотите добровольно, я отвезу вас и силой посажу на корабль. Вы думаете, у меня нет нервов? Думаете, мне легко просыпаться каждую ночь в страхе, что за вами вот-вот явятся ваши враги? Нельзя надеяться на чудеса. Анна, вы должны уехать в Англию и выйти замуж… Выйти замуж и жить счастливо.

– С надежным человеком, за которым я буду как за каменной стеной.

– Это лучше, чем… чем тридцать три несчастья.

– А что станется с вами?

Он помрачнел, в лице его появилась непоколебимая твердость.

– У меня есть цель. Какая – не спрашивайте. Думаю, вы догадываетесь. Знайте только, что я смою с себя позор или погибну… Но перед этим вытряхну душу из мерзавца, который пытался убить вас в ту ночь!

– Справедливости ради надо сказать, – заметила я, – что он не сталкивал меня в пропасть.

– А ему это и не понадобилось! Он рассчитал все гораздо умнее. Я потом ходил туда. Все было в порядке, но по следам, оставшимся на земле, я понял, что негодяй слегка передвинул камни, отгораживающие тропинку. На самом краю обрыва растут высокие кусты. Негодяй положил в них несколько камней, и вы считали, что бежите по тропинке, а на самом деле мчались в пропасть. Да, если мне удастся до него добраться, я ему не завидую! – Гарри немного помолчал и добавил совсем другим тоном: – Мы никогда не говорили на эти темы, Анна, но теперь пора. Я хочу рассказать вам все с самого начала.