Александр Трапезников - Мышеловка Страница 35

— Если с придурью, так надо под замком держать, — в раздражении перебил ее я. — Сколько ей лет?

— Тринадцать.

— Ничего, найдется. Из Полыньи теперь никуда не убежишь.

Мы поднялись из-за стола и стали прощаться.

— Вадим, нехорошо как-то, — шепнула мне тетушка Краб, когда Марков уже спустился с крыльца и зашагал к калитке. — Страшно мне чего-то, ночью особенно. Как засну, так и вижу его: будто он стоит рядом и на меня смотрит.

— Кто?

— Да Арсений наш, кто же еще? Молчит и смотрит. И глаза какие-то… не его. Водяные… чужие. Боюсь я. К чему бы это, а? Может, и правда дух утопленника по ночам бродит?

— Ну будет вам, тетушка! — сердито сказал я. — Глупости все это. Меньше надо на ночь котлеток кушать. Выбросьте это из головы. А то обижусь.

— Ладно, Вадимушка, ладно, — поспешно отозвалась она. А вслед добавила: — Молчит и смотрит, словно не узнает…

Мы вернулись домой, где уже собрались все наши. Не хватало только Милены. Но я не очень беспокоился, потому что она могла назло мне проваляться на берегу озера до позднего вечера. Такой уж у нее был вредный характер: если она захотела мне насолить, то еще и наперчит в придачу. Марков предложил, не теряя времени, заняться осмотром дома, на предмет поисков внутреннего врага. На что Сеня Барсуков ответил язвительным замечанием:

— Главный враг сидит в нас самих.

— Глубокая мысль, — похвалил его Комочков. — Но, к сожалению, не новая.

— А иди-ка ты!.. — огрызнулся Сеня, и с его уст чуть не сорвалось грубое ругательство. Никто из нас не ожидал такой агрессивной озлобленности от добродушного Барсукова. Впрочем, складывалось такое впечатление, что нервы начинают пошаливать у всех. Исключая разве что Маркова, который был по-прежнему спокоен и хладнокровен.

— Начнем с подвала, — сказал он и поднялся. — Мне кажется, это самое уязвимое место в доме. Может быть, там есть какие-то потайные ходы или комнатки.

Вместе с ним пошли только я и Комочков, остальные не проявили никакого интереса к нашей затее. Бетонированные стены подвала были кое-где покрыты трещинами, через которые не проникал воздух. На земляном полу валялось еще много всякой рухляди, а возле обеих лестниц лежали цементные плиты. Зачем они понадобились тут деду? Мы попробовали сдвинуть их, но сил троих здоровых мужиков было явно недостаточно.

— Под ними может быть пустота, — предположил Марков. — Если они как-то и поворачиваются, то только с помощью скрытых рычагов.

— Думаешь, мы найдем там гробницу фараона? — съехидничал Комочков. — Или клад царя Соломона? Пошли отсюда, здесь мы только впустую тратим время…

Затем мы облазили чердак и обшарили все комнаты, но никаких следов присутствия постороннего не обнаружили. И вернулись в зал, где Ксения и Барсуковы играли в карты.

— Милена не приходила? — спросил я, хотя это и так было ясно. Впрочем, мне никто и не ответил. Марков толкнул меня в бок.

— Вижу, что беспокоишься, — сказал он. — Давай сходим к озеру.

— Еще чего!

— Ну так я один пойду, притащу ее на аркане.

— Валяй… — кивнул я и подсел к игрокам четвертым.

Прошел час, но ни Марков, ни Милена не появлялись. Между тем незаметно исчез и Комочков. Я догадывался, куда он пошел. И кто его там ждет. Мне почему-то захотелось сделать им маленькую пакость. И желание это было столь сильно, что я не удержался.

— Ребятки, — сказал я. — А почему вы не интересуетесь Волшебным камнем? Вы же никогда такое не видели и больше не увидите. Это же настоящее чудо природы. Давайте отправимся туда прямо сейчас?

— А плевать я хотел на твой камень! — отозвался Сеня, разглядывая карты. — Какие у нас там козыри?

— Пики, — ответила Ксения. Вот где настоящее волшебство: как это Машка постоянно умудряется выигрывать? Наверное, жульничает.

— А куда это подевался Николай? — озабоченно спросила Маша. Я чувствовал, что она находится на каком-то взводе и уже почти не в силах скрыть свою тайну. Скоро, очень скоро ее связь с Комочковым станет достоянием гласности — как величайшее открытие демократии.

— Утонул в болоте, — ответил ей Сеня. — Бульк!.. И все. Туда ему и дорога.

— Дурак! — произнесла его жена.

— А ты — бельмо.

За все время нашего знакомства я впервые видел, что они ссорятся. Я-то думал, что это прерогатива лишь моя и Милены. Наконец появился Марков.

— На озере ее нет, — сказал он. — Я обошел почти весь поселок — нигде. Что будем делать?

Какие-то нехорошие предчувствия стали овладевать мною. Но я упрямо продолжал смотреть в свои карты, хотя вместо дамы червей мне мерещилось язвительно улыбающееся личико моей жены: она подмигнула мне и высунула кончик языка, скорчив гримаску, словно говоря: «Так тебе и надо!» Я бросил даму-Милену на стол, отбившись ею от вальта Ксении.

— Николай тоже куда-то запропастился, — сказала Маша.

— Они сейчас вместе, — назло ей и мне произнес Барсуков.

Я посмотрел на часы: было уже половина одиннадцатого. Куда она могла деться? А что там тетушка Краб плела про дочку своей соседки? Та тоже исчезла. Похоже, в Полынье начинают пропадать люди…

— Сеня, ты снова в дураках, — сказала Ксения, выигрывая партию.

— А ты — в дурах! — грубо ответил тот, бросив карты на стол. — Надоело играть. Спать пойду. Ты идешь? — обратился он к жене.

— Нет, — холодно ответила она. — Буду ждать… Милену.

— Как знаешь, — ответил Сеня, удалившись в свою комнату.

Мы остались вчетвером, не зная, что предпринять дальше.

Тишину нарушила Ксения:

— Под утро мне приснился странный сон… будто мои руки и ноги схвачены тисками, я кричу и не могу вырваться. А вокруг меня стоите все вы, но… Это не вы. А ваши… двойники. Чем-то похожие на вас, но другие. Двойник Вадима, двойник Егора, Николая, Сени, Маши, Милены… Странно, правда? А потом в комнату вхожу — я сама. Тоже двойник. А кто же тогда на кровати? И где я — настоящая?

— Все потому, что ты вчера перепила, — пояснил ей Марков. — Спьяну еще и не такое может присниться.

— Неправда, я капельки в рот не брала, — нагло соврала Ксения.

— Мы тебя еле отволокли в койку, — сказал я. — Ты была пьянее самого пьяного матроса. Если такое вообще возможно.

— А чем закончился твой сон? — спросила Маша.

Ксения посмотрела на нее и прошептала:

— Смертью…

— И кто же кого убил?

— Мы все… друг друга.

— Бред какой-то, — разочарованно произнес Марков. — Я-то думал, что все мы перепились на радостях, что у нас появились двойники-братья… Вот что значит тяжелая форма женского алкоголизма.

А я вдруг вспомнил о том человеке, которого мельком увидел в особняке Намцевича, когда спускался по лестнице: ведь он был похож на меня. Я взглянул на часы: стрелки приближались к половине двенадцатого.

— Пошли искать? — спросил Марков.

И тут вдруг все мы услышали урчание подъезжавшей к дому машины. Она затормозила возле калитки. Открыв дверь, мы с Егором встали на крыльце. Нас осветил свет фар. Затем хлопнула дверца джипа. И донесся веселый голос Милены:

— Чао, мальчики!.. Все было как на Новый год, спасибо, что довезли…

Слегка покачиваясь, Милена шла по дорожке к дому, а джип, мигнув фарами, развернулся и медленно отъехал прочь. Я стоял, сцепив на груди руки, и походил, наверное, на Отелло перед финальной сценой.

— Па-асторонись! — скомандовала Милена, пытаясь пройти, протиснуться мимо нас.

— Привет, красавица! Где ты пропадала? — спросил Егор, отступив в сторону. От нее явно пахло вином. — Где ты накушалась, крошка?

— Вадим, у нас есть чего-нибудь выпить? — обернулась ко мне Милена. Сейчас она напоминала лису после удачного посещения курятника. Я еле удержался, чтобы не залепить ей пощечину. Впрочем, сам виноват, подумал я, следуя вслед за нею на кухню. Туда же пришел и Марков, а потом заглянули и Ксения с Машей. Милена нашла ополовиненную бутылку вермута и плеснула себе в стакан.

— А здесь, оказывается, живут замечат-тельные люди! — торжественно сказала она. — Во-он в том особняке возле горы. — Она махнула куда-то в сторону рукой, выплеснув при этом все содержимое стакана на мою рубашку. — Из-звини, родненький, я не хотела…

— Чего не хотела?

— Ничего не хот-тела… Облить тебя.

— Облить или обидеть? Я что-то не понял.

— И не поймешь… Меня пригласили в гости. К зам-мечательному человеку. А зовут его — Александр Генрихович… Он тут владеет всем. И нами тоже… — Она снова налила в свой стакан вермут. — Мы пили шампанское, настоящее, франц-цузское… Катались на катере… Там были еще гости… Учитель, славный такой мальчик, Клемент… Танцевали… А потом ужинали… Я чудесно провела вечер. Не то что с вами! О Господи, как же вы мне все надоели с вашими приевшимися шутками, этой… дружбой. — Она пнула ногой воздух, а мы все молча слушали ее. — Этим… союзом дураков! Мы зачем сюда приехали? Веселиться или искать какого-то убийцу? Какие-то тайны, майны… Вам что, в Москве забот мало?