Найо Марш - Обманчивый блеск мишуры Страница 35

— Вот именно, — рассеянно отозвался Аллен. — Обязательно была бы, не так ли?

Он наклонился и заглянул под скамью, затем извлёк оттуда картонную коробку для мусора и поставил её повыше, чтобы было удобнее исследовать содержимое.

— Промокательная ткань… Обрывки тряпья… Упаковочная бумага… О, а это что такое?! Он ловко выхватил два комка ваты размером каждый с небольшой шампиньон.

— Влажные. Ничем не пахнут. Напоминают тампоны для удаления пудры. Но для чего их использовали? Для чего?…

— Снять грим? — предположил Рейберн.

— Они ничем не окрашены. Только влажные. Странно!

— Пожалуй, мои люди заждались, — с грустью сказал Рейберн. — Мне действительно было очень приятно. Так сказать, перемена занятий. А теперь назад, к рутине. Ладно, удачи!

Они обменялись рукопожатием, и Рейберн ушёл. Аллен аккуратно отрезал от шва кусочек ткани для образца, ещё раз огляделся, погасил свет и закрыл дверь.

Когда Аллен выходил, в торце коридора открылась дверь библиотеки. Показался мистер Смит. Увидев Аллена, он замер на мгновение, а затем вскинул руку ладонью вперёд, словно полицейский на дороге, который жестом останавливает машину.

Аллен подождал его у двойных дверей в холл. Мистер Смит подхватил его за локоть и увлёк по ту сторону двери. Холл был освещён только огнём двух гаснущих каминов и единственным торшером, который стоял под галереей у подножия правой лестницы.

— Вы припозднились, — заметил Аллен.

— А вы? — парировал мистер Смит. — Честно говоря, я собирался перемолвиться с вами словечком, если это не против правил. Хилли пошёл спать. Как насчёт стаканчика на ночь?

— Нет, спасибо. А вы пейте. Не обращайте на меня внимания.

— Я никогда ни на кого не обращаю внимания в таких вопросах. Сегодня я уже выпил сколько полагалось, а впереди ещё стаканчик пива. Хотя после вчерашнего меня слегка мутит при одной мысли о пиве.

— Но ведь мыла больше не будет?

— Чертовски надеюсь, что нет. Мистер Смит подошёл к ближайшему камину и пинком подправил тлеющие бревна.

— Вы уделите мне минутку?

— Конечно.

— Если я спрошу, какого вы мнения о происходящем, вы, разумеется, ничего толком не ответите?

— Поскольку сам ещё не пришёл к определённому мнению.

— Иными словами, не знаете что и думать?

— Вы почти правы. Я пока коллекционирую.

— То есть?

— Вы ведь и сами коллекционер, мистер Смит, причём достаточно удачливый, не так ли?

— Ну и что?

— Вам наверняка случалось набрать массу вещей, истинную ценность которых сразу определить не удавалось. Что-то из них могло оказаться обычным хламом, а что-то очень ценным. А настоящим сокровищем были всего одна-две вещи, однако заранее вы этого сказать не могли даже под угрозой разорения.

— Ладно, ладно. Вы ловко оправдались.

— Боюсь, довольно напыщенно.

— Я бы так не сказал. Но хочу пояснить одну вещь: я практически сразу научился руководствоваться реакцией как покупателей, так и продавцов, даже в те времена, когда у меня не было ничего, кроме чутья. А чутьё у меня было всегда. Спросите Хилли. Я с самого начала, умел разобраться, в какую точку бить и чем парировать, если суют барахло.

Аллен достал свою трубку и принялся набивать её.

— Так вы хотели сообщить мне именно это, мистер Смит? По-вашему, кто-то пытается подсунуть мне барахло?

— Я этого не говорил. Не знаю. Я пытался подчеркнуть, что при вашей профессии полезно знать, к какому типу относятся конкретные люди. Верно?

— И вы предлагаете дать мне уничижительные характеристики всем обитателям поместья Холбедз? — светским тоном осведомился Аллен.

— Заметьте, определение даёте вы, а не я. Ладно. Я имею в виду личности. Так сказать, типажи. Вам их никак не стоит упускать из виду.

Аллен подхватил щипцами тлеющий уголок и сказал, прикуривая:

— Зависит от обстоятельств. Мы имеем дело с упрямыми фактами, которые частенько никак не вписываются в образ действий предполагаемого типажа. Говоря банально, люди — ужасно противоречивые создания. И все равно, — тут Аллен посмотрел на мистера Смита, — если вы собираетесь познакомить меня с мнением эксперта по поводу здешней коллекции, я буду весьма благодарен.

Мистер Смит ответил не сразу. Аллен смотрел на него и спрашивал себя, как выразить впечатление об этом человеке одним словом. Какой он? Проницательный? Непроницаемый? Таинственный? В форме головы, едва прикрытой прядками тёмных волос, маленьких ясных глазах и сжатых губах угадывался характер хищника. Жёсткий человек. Или это предубеждение? Интересно, какое бы мнение он составил о мистере Смите, если бы вообще ничего о нем не знал?

— Уверяю вас, — повторил Аллен, — мне будет крайне интересно, С этими словами он уселся в одно из кресел у камина.

Мистер Смит пристально посмотрел на него, достал свой портсигар, затем сигару и сел в другое кресло. Если бы кто-нибудь вошёл сейчас в холл, он принял бы их за ожившую иллюстрацию из рождественского журнала.

Мистер Смит тщательно обрезал кончик сигары, снял обёртку, прикурил от золотой зажигалки и сделал несколько затяжек.

— Начнём с того, — сказал он, — что мне нравился Альфред Маульт.

3

Последовал краткий, но удивительный рассказ о странном знакомстве. Мистер Смит знал Маульта с тех самых пор, как молодой Хилари поселился у Форестеров. Старая вражда давно умерла, и мистер Смит регулярно являлся на воскресный ланч. Иногда он приходил слишком рано, когда Форестеры ещё не возвращались из церкви, и тогда Маульт проводил его в кабинет полковника. Сперва Маульт держался исключительно официально, не доверяя персоне своего класса, поднявшейся по социальной лестнице. Однако постепенно его предубеждение таяло и между ними был заключён союз: чистосердечный, как понял Аллен, со стороны мистера Смита и малость вынужденный — со стороны Маульта. Мистер Смит превратился в человека, с которым Маульт мог посплетничать. А сплетничать он любил, хотя никогда не обсуждал полковника, которому был предан до глубины души.

Нет, он мог сказать, что некие личности эксплуатируют полковника, о вероломстве торговцев и долго обсуждать кошмарность женской прислуги. Последняя тема всегда вызывала у него приступы раздражения, близкие к ревности.

— Он вообще был ревнивым типом, — сказал мистер Смит и замолк, явно ожидая реакции собеседника.

— И по этому поводу не любил принятого в семью племянника?

— Хилли-то? Да так… Пофыркивал, когда тот опаздывал к столу. Не больше.

— Не возмущался им?

— Не в большей степени, чем любым, кто осмеливался нарушать привычный уклад, — быстро ответил мистер Смит. — Он вообще был образцом уставного порядка. Но черт меня побери, если…

Мистер Смит замялся.

— Если?

— Если он стал бы слушать хоть слово против мальчика, — отрезал мистер Смит.

— А мисс Тоттенхейм? Насколько она уживалась с Маультом?

— Очаровательная девочка? Я ведь говорю о событиях двадцатилетней давности. Сколько ей тогда было?… Три? Я ни разу её не видел, только слышал о ней. Она была ребёнком какой-то семьи, оставшейся без гроша и остро нуждавшейся в деньгах. Зато подходящего класса. Альфред говорил о ней только в самых восторженных тонах, и, должен сказать, результаты оправдали его ожидания.

По лицу мистера Смита скользнула неприметная тень и тут же исчезла.

— Лакомый кусочек, — закончил он.

— Маульт говорил что-нибудь о помолвке?

— Он же человек. Или, похоже на то, был. Он сразу заявил, что Хилли — большой счастливчик, и не потерпел бы никаких возражений. А все потому, что в девочке принимает участие сам полковник. Высший авторитет в глазах Альфреда, который не может ошибаться. Кажется, её отец погиб, спасая полковнику жизнь, что, соответственно, сразу возвело его в ранг героев. Вот так.

— Вы сами одобряете эту помолвку?

— Она пока официально не объявлена, не так ли? В целом, да. Знаете ли, Хилли своего не упустит — ни в торговле, ни в прочих отношениях. Он сразу понимает, какой кусочек лакомый. Пусть себе разыгрывает избалованную красавицу. Хилли справится, это уж точно. Да. — Мистер Смит поглядел на тлеющий кончик своей сигары. — Уж я-то знаю Билл-Тосменов. С причудами. Себе на уме. Эксцентричны. Щепетильны и знают, как доставить себе удовольствие. Но Хилли не станет потакать чужим причудам, будьте уверены. Ни в работе, ни в развлечениях. Ей придётся быть хорошей девочкой, и, как я понял, она отлично это знает.

Аллен немного помолчал, затем осторожно сказал:

— Не вижу причин скрывать от вас одно обстоятельство, а именно: есть мнение, что за розыгрыши, если их можно так назвать, должен бы отвечать Маульт.

— Слышать не желаю такой чепухи! — вскричал мистер Смит. — Чтобы Альфред налил мне мыла в пиво?! Да никогда! Мы с ним были приятелями, ясно? Так пошевелите мозгами!

— Он не любил местных слуг, верно?

— На все сто. Он считал их отребьем, каковым они и являются. Но это ещё не значит, что он стал бы корябать всякие глупости и делать пакости. Только не Альфред Маульт!