Эллери Квин - Тайна голландской туфли Страница 35

— Доктор Люциус Даннинг и Сара Фуллер. — Губы инспектора при последнем имени сжались. — Даннинг приехал в госпиталь, как всегда, рано, для исполнения своих обычных обязанностей. Это подтверждено его ассистентами. Сара Фуллер приехала в 9.15, чтобы увидеться с Даннингом, — подтверждено Мораном, Коббом, оператором связи. Они беседовали, закрывшись, в течение часа. Сара Фуллер пыталась выйти из госпиталя минуту спустя после момента, когда было обнаружено тело доктора Дженни.

Оба отказываются назвать предмет разговора. Каждый выгораживает другого — утверждают, что оба не покидали кабинета Даннинга в течение разговора. Третьего лица, которое могло бы подтвердить их алиби, не найдено. — Инспектор сделал паузу, поглядев в потолок. — По настоянию комиссара полиции Даннинг и Сара Фуллер арестованы как свидетели. Отказываются называть предмет их переговоров — оба. Оба выпущены под залог в двадцать тысяч долларов за каждого — залог уплачен адвокатской конторой Морхауса.

Эдит Даннинг, — быстро продолжал он. — Пришла на службу в социальный отдел госпиталя в девять утра. Весь означенный период находилась в госпитале. Посетила нескольких больных. Нет абсолютной уверенности в ее утверждениях. Она не берет на вызовы ассистента, поэтому никто не может подтвердить ее алиби и нет оснований исключить ее из списка подозреваемых...

Майкл Кадахи. Все еще находится в палате, выздоравливая после операции аппендицита. Охрана у палаты. Невозможность передвижения. Общение с внешним миром пресечено. Однако и это не дает гарантии, что такой опытный преступник, как Кадахи, не найдет иных способов сообщения.

Доктор Пеннини. Была занята обычной работой в родильном отделении. Посетила нескольких (двадцать) пациенток, однако никто не может подтвердить фактов ее передвижения. По словам Морана и Кобба, здания госпиталя не покидала.

Мориц Кнайсель. Все утро находился в своей лаборатории, никем не замеченный. Утверждает, что Дженни посетил лабораторию незадолго до 9.00, сообщил о грозящем ему аресте, чем был подавлен. Сказал Кнайселю, что пойдет в свой кабинет работать над книгой, что никого не желает видеть. Они кратко обсудили результаты экспериментальной работы, после чего Дженни ушел. Кнайсель — вне подозрений, однако весть об убийстве его поразила... Записали, мисс Прайс?

— Готово, инспектор Квин.

— Хорошо. Теперь еще одно. — Инспектор просканировал взглядом свои заметки и продолжил: — Хендрик Дорн. Посетил госпиталь двадцать минут десятого, для получения назначенного ему трижды в неделю ультрафиолетового облучения. Ожидал приема на пятом этаже в лаборатории лучевой терапии до 9.35, сеанс был закончен в 9.50. Лежал в отдельной палате, как назначено, после процедуры, на главном этаже до момента обнаружения тела. Нет подтверждения того, что он оставался все время в палате...

Ну, это все, мисс Прайс. Пожалуйста, перепечатайте это немедленно. Сделайте две копии и отдайте все сержанту Вели — тому большому человеку на посту. Он будет здесь до вечера.

Медсестра послушно кивнула и начала перепечатывать стенограмму.

Эллери устало взглянул на отца:

— Если ты покончил с этими пустыми отчетами, отец, то давай поедем домой. — И он посмотрел из окна вниз.

— Еще минутку, сын. Не бери в голову. Нельзя же так переживать в каждом случае. — Инспектор облокотился о стол Дженни и взял понюшку табаку. — Я не поверил, что такое возможно. — Он грустно покачал головой. — Дженни, похоже, накликал свою собственную смерть. Закрылся в кабинете, сказал мисс Прайс, что она ему не нужна этим утром, и тем самым подставил себя под удар убийцы, который вошел и вышел незамеченным. Последним его видел Кобб, который показал, что Дженни вышел из лаборатории Кнайселя и вошел в свой кабинет. Это было немногим позже девяти утра. И ни единая душа не видела его и не говорила с ним, кроме оператора связи в 9.50, который объявил о прибытии Морхауса. Врачи в один голос говорят, что Дженни был убит между 10.00 и 10.05 — так что, несомненно, в телефонную трубку в 9.50 говорил сам Дженни... Ну ладно!

— Какая путаница и неразбериха... — глядя в окно, проронил Эллери. — Хильда Дорн, Хендрик Дорн, Даннинг, Сара Фуллер, Кнайсель, Морхаус — все были здесь, и никто не был свидетелем.

Минхен пошевелился, слабо улыбнувшись.

— И единственный, кто никак не мог быть убийцей, — это Майкл Кадахи. И я. Вы уверены, что не подозреваете меня, инспектор? После того, что случилось, все возможно... О боже! — И он закрыл глаза руками.

В наступившей тишине слышен был только треск машинки.

— Ну что ж, — угрюмо сказал старик, — если вы это сделали — вы просто дух, мистер Минхен. Вы не могли быть одновременно в двух местах...

Они еще несколько минут поговорили. В голосе Минхена слышались истерические нотки.

Эллери аккуратно застегнул пальто на все пуговицы.

— Пошли, — решительно сказал он. — Пошли, пока у меня мозги не взорвались от предположений.

Глава 23

УТРОЕНИЕ???

Горе и озадаченность — вот слова, которыми можно описать состояние Эллери Квина, когда он выходил из Голландского мемориального госпиталя и когда спустя полчаса вместе с отцом входил в его кабинет в Главном полицейском управлении.

Он еще раз выразил пожелание вернуться домой и забыться на время над томиком Марселя Пруста. Инспектор не захотел прислушаться к его увещеваниям. Им нужно поехать в управление, сказал отец, и спокойно поговорить, а потом дать отчет обо всем происшедшем мэру...

Поэтому теперь они сидели втроем: Ричард и Эллери Квин, а также окружной прокурор Сэмпсон, и двое из них небрежно болтали о чем угодно, только не о двойном убийстве в госпитале.

Газеты Нью-Йорка торжествовали. Два громких убийства всего за три дня, обе жертвы — фигуры общественно значимые! Городской Холл-Парк кишел репортерами, комиссар полиции исчез из поля зрения общественности, мэр, якобы по совету своего врача, заперся у себя дома.

Все лица, имевшие хотя бы косвенное отношение к убийствам, стали объектом охоты репортеров и фотографов. Новость о явке Свенсона просочилась через двери Главного полицейского управления очень быстро, и теперь Порт-Честер, прославившись, стал наполняться жаждущими крови журналистами. Инспектор Квин применил всю свою власть, чтобы сохранить судьбу Свенсона в секрете, и пока он в этом преуспел, но момент раскрытия близился и неизбежно угрожал им. Свенсон был под усиленной охраной.

Вели задним числом отслеживал последние передвижения теперь уже покойного хирурга, найдя, правда, только несколько совершенно невинных контактов. Частная переписка и документы, найденные дома у Дженни, были прочитаны и скопированы до мельчайших подробностей. Поиски оказались, по большому счету, бесплодными — нашлось только несколько писем, подтвердивших историю Томаса Свенсона.

Итак, везде чистый лист... Никаких следов.

Старик сидел и пересказывал прокурору анекдот времен своей юности. Эллери нервно барабанил пальцами по отцовскому столу. Однако и веселье инспектора было деланым — под глазами у него залегли темные тени.

— Давайте перестанем обманывать себя, — резко сказал Эллери. — Мы похожи на испуганных детей в темноте, которые хорохорятся и смеются, чтобы не заплакать. Отец, Сэмпсон, мы в проигрыше.

Никто ему не ответил. Сэмпсон повесил голову, а старик инспектор внимательно разглядывал свои ботинки.

— Отец вынужден продолжать по долгу службы, я понимаю... Но мне осталось, по моей галльской гордости, упасть на собственный меч грудью и найти долгожданный покой.

— Ну что с тобой, Эллери? — спросил инспектор, не глядя на него. — Я никогда не слышал от тебя подобных речей. Только вчера ты говорил, что у тебя родилась мысль относительно главного подозреваемого...

— Ну да, — энергично подпел ему Сэмпсон, — по крайней мере, второе убийство, без сомнения, связано с первым. Может, ниточка и потянется... Я уверен, что-то прояснится.

— Видите ли, Сэмпсон, — вздохнул Эллери, — я не так уверен, как вы... — Он вышел из-за стола, проникновенно взглянул на них. — То, что я говорил вчера, — не отрицаю. Неясным образом у меня в уме маячит убийца Абигейл Дорн. И еще добрых полдюжины подозреваемых я могу с уверенностью отмести теперь. Но...

— Их полдюжины и не наберется, — сказал с вызовом инспектор. — Так что тебя так озаботило?

— Некоторые вещи.

— Послушай, сын, — энергично продолжил старик, — ты мучаешь себя, потому что не предотвратил это второе убийство, так? Забудь. Как ты или кто-то мог предугадать, что Дженни последует за Абби?

Эллери помахал рукой:

— Нет, дело не в этом. Я не мог предугадать смерти Дженни, как ты сказал... Сэмпсон, вы только что подчеркнули, что эти два преступления связаны. Что заставляет вас так думать?