Чарлз Тодд - Красная дверь Страница 35

— Должно быть, очень любопытно, — согласился Ратлидж. — А миссис Теллер писала своей семье или семье мужа в Англии?

— Вы имеете в виду письма?

— Да. Был обмен письмами с членами семьи ее мужа? Мы пытаемся разыскать их. Это касается ее завещания.

— Не думаю, чтобы она когда-нибудь его писала. Нет, не было ничего подобного. Она писала лейтенанту Теллеру, а он ей. И это все.

— Куда она отправляла письма лейтенанту Теллеру? В какой полк? Вы не помните?

— Но письма были не в полк, сэр, а по адресу в Дорсете. Лейтенант Теллер говорил ей, что так быстрее, чем ждать письма в армии. Но иногда проходило много месяцев, прежде чем поступал ответ.

— Где именно в Дорсете? — Ратлидж пытался не выглядеть настойчивым.

Она нахмурилась.

— Кажется, в местечке под названием Седли. А. Р., нет, А. П. Рептону, коттедж «Омела», Седли, Дорсет, для передачи Питеру Теллеру, — с торжеством закончила женщина.

Рептон было названием деревни возле фермы Уитч-Хейзел, где жило несколько поколений семьи Теллер. В Эссексе, а не в Дорсете.

Ратлидж поблагодарил ее и удалился.

Многое укладывалось в теорию шантажа.

— Как успехи, сэр? — спросил констебль, когда Ратлидж вернулся к автомобилю и они поехали дальше.

— По всей вероятности, еще один тупик. По крайней мере, не было переписки между миссис Теллер и семьей ее мужа.

— Вот здесь, — сказал Саттертуэйт, указывая на полицейский участок, который выглядел так, словно раньше был магазином, — передние окна обрамляли дверь, как витрина. Инспектор Хэдден ожидал их вместе с молодым человеком, который, как подумал Ратлидж, был студентом-выпускником какого-то колледжа.

Его представили как Бенджамина Ларкина, и он обменялся рукопожатиями с Ратлиджем и констеблем.

— Я был в пабе к югу от Моркэмба, — заговорил он, демонстрируя манеры образованного человека, — когда услышал, что возле Хобсона произошло убийство женщины в фермерском доме. Поэтому я связался с полицией. Похоже, это был тот самый дом, мимо которого я проходил неделю назад. Я собирался зайти и попросить наполнить мою флягу водой, но вдалеке у изгороди стоял автомобиль, поэтому я пошел дальше.

— Автомобиль? Вы видели кого-нибудь в нем? — спросил Хэдден.

Но Ратлидж попросил:

— Начните, пожалуйста, сначала.

— Думаю, была середина второй половины дня. Я переходил через холм, осмотрелся и увидел дом слева. В кухонном дворе стоял насос, и я подумал, что смогу наполнить флягу. Но рядом никого не было, и я решил обойти дом и постучать в парадную дверь. Вид сверху был приятный, и я разглядел, что перед домом шла дорога, а не просто аллея. Я не помнил, чтобы она была на карте, поэтому я достал ее, чтобы быть уверенным, что не заблудился. Я пошел дальше, глядя в карту, когда увидел автомобиль, который стоял у изгороди, окружавшей сад перед домом. Подумав, что владелец приехал из Моркэмба, я решил, что не будет вреда попросить подбросить меня. Но нигде никого не было, поэтому я сел у маленького куста и съел мой последний бисквит, надеясь, что автомобилист не задержится надолго. Я прятал мою карту, когда услышал шаги. Мужчина шел к машине. Он хромал и с трудом заводил мотор, но прежде чем я успел окликнуть его, мотор завелся и он пролез внутрь. Мне не понравился его вид — он выглядел сердитым или расстроенным. Не став просить об услуге, я пошел дальше и больше не вспоминал об этом, пока не услышал разговор в пабе, где провел прошлую ночь.

— А он видел вас? — спросил Хэдден.

— Понятия не имею. Вероятно, нет. Я заметил, что он оглядывался вокруг, как будто искал что-то, но все это произошло быстро.

— Куда он поехал оттуда? — спросил Ратлидж.

— На восток.

— Что вы можете рассказать мне о машине?

— Это был черный «роллc», ухоженный и чистый. Я не ожидал увидеть здесь ничего подобного. — Повернувшись к инспектору Хэддену, он добавил: — Не сочтите за неуважение, но такой автомобиль чаще видишь в большом городе. В нем не возят седла, капусту или куриц.

— А мужчина? — осведомился Ратлидж.

— Хромой, как я говорил. Высокий, стройный. Темные волосы, военная стрижка. Хорошо одет. Как и машина, выглядел здесь неуместно.

— Думаете, в доме произошла ссора, которая его расстроила?

— Не знаю. Я был не настолько близко, чтобы слышать. Но никто не кричал, если вас это интересует. Тем не менее момент был неподходящий, чтобы стучать в дверь или просить подвезти.

— У него была трость? Или что-нибудь в руках, вроде коробки?

— Не помню. — Ларкин прищурился. — Когда он заводил машину, в руках у него ничего не было. Но если бы я увидел трость, то не удивился бы, учитывая проблемы с его ногами.

— Опишите «роллc», если можете.

— Черный, хорошо отполированный «гоуст» 1914 года, туристская модель. Похож на тот, который вы водите, исключая цвет.

И очень похож на тот, в котором недавно приехал Эдвин Теллер.

«Ты веришь этому парню?» — спросил Хэмиш.

Учитывая все, Ратлидж решил, что верит. Прежде всего, Ларкину было незачем вылезать наружу. Он уже исчез с ландшафта. Но иногда в делах возникают неожиданные улики, вроде этой.

— Где вы учитесь? — с любопытством спросил Ратлидж.

— В Кембридже. — Ларкин назвал колледж. — Вот почему я предпочел пеший тур двум неделям в Италии. Я не мог себе это позволить, — добавил он с усмешкой.

— Вы видели кого-нибудь у дома? Женщину? Или заметили, что в доме красная дверь?

— Я не видел двери. В кухонном дворе никого не было. Не знаю насчет сада перед домом. Там была достаточно высокая изгородь.

Ратлидж повернулся к Хэддену и Саттертуэйту:

— Что-нибудь еще?

У них больше не было вопросов. Ратлидж поблагодарил Ларкина и сказал, что он может идти. Когда Ларкин потянулся за рюкзаком, инспектор спросил:

— Вы не возражаете, если я загляну в него?

Ларкин снял рюкзак с плеча:

— Смотрите.

Но в рюкзаке не оказалось ничего, что могло бы послужить оружием. И ничего, что могло быть взято из дома Флоренс Теллер. Только одежда, брезентовая накидка для сырой погоды, щетка для волос, зубная щетка, расческа, набор мыла, бритва, книги об английских полевых цветах и птицах, тяжелая фляга для воды, пакетик сухофруктов, бисквиты, сладости и ломоть сыра. Все, что должен иметь турист, и ничего лишнего.

«То, что не хотел тебе показывать, он мог где-нибудь оставить», — сказал Хэмиш.

Это было правдой. Но сама компактность рюкзака, имевшая цель минимизировать вес, не располагала к дополнительным предметам.

Ратлидж кивнул, спросил его адрес в Кембридже и снова поблагодарил. Ларкин вышел.

— Что вы думаете? — спросил инспектор Хэдден.

— Я справлюсь в Ярде, тот ли он, за кого себя выдает. Но думаю, он говорит правду.

— Приезжал ли Теллер домой? — спросил Саттертуэйт. — Если да, то у него теперь есть деньги. Правда, он имел достаточно, чтобы не жить на деньги Флоренс, полученные от тети. Но богачом не был.

— Тонко замечено, — признал Ратлидж. — Передайте, чтобы за Ларкином присматривали, пока он в этом районе. Он, возможно, сумеет опознать водителя, если мы найдем его.

Ратлидж повернулся к Саттертуэйту:

— Вы осматривали живую изгородь спереди дома? Если бы я хотел избавиться от орудия убийства, то засунул бы его туда. Она достаточно массивная.

— Ну, — медленно отозвался констебль. — Под изгородью смотрели. А в ветвях мы ничего не увидели.

— Не повредит сходить туда еще раз.

Когда они подошли к коттеджу «Восход солнца», на небе собрались облака, и Саттертуэйт, изучая их, заметил:

— Похоже, хорошая погода скоро кончится. Я рад, что во время службы не было дождя.

Ратлидж согласился с ним. Но он думал, что у них есть еще час.

Они тщательно обыскали изгородь, вместе разгребая самые плотные участки. Дюйм за дюймом они прошли торец и переднюю сторону. Когда они добрались до ближайшего к дому угла, Ратлиджу пришлось шагнуть внутрь изгороди, чтобы разделить толстые ветки. Он едва не упал, ухватившись за плечо констебля, разглядывая то, что было внизу.

Земля под изгородью была покрыта листьями с прошлой зимы, а возможно, еще более ранних зим. Они образовывали легкое покрывало глубиной около дюйма.

Кобб, школьный учитель, говорил Ратлиджу, что с начала войны никто, кроме его племянника, не помогал на ферме. Теперь перед ними было доказательство.

— В чем дело? — спросил Саттертуэйт, когда Ратлидж опустился на колени, роясь пальцами в сырой гниющей массе.

Ему пришлось залезть глубоко в почву, чтобы ухватиться за что-то.

Ратлидж нашел, что искал, и потянул это к себе. За спиной он услышал негромкий возглас констебля.

Но это была не обычная трость, как предполагал доктор, а остатки трости из ротанга. Ратлидж поднялся, держа ее в руках.

Хотя и грязная, и с прилипшими к ней листьями, трость не была старой и полусгнившей. Здесь ее спрятали сравнительно недавно, но похоронили достаточно глубоко, чтобы полицейский, ищущий среди стволов, увидел только то, что ожидал — ковер листьев. Кто-то воткнул трость острым концом под слой листвы.