Мишель Александр - Цианид по-турецки (сборник) Страница 36

Я слушала это признание, понимая, что при хорошем адвокате, Селдону грозит небольшой срок за непредумышленное убийство. Справедливо ли это? Мне было жаль бедного Питера, который так и не научился за свою не прожитую до конца жизнь принимать правильные решения, вся его жизнь была чередой нелепых ошибок, но при этом он умудрился написать гениальный роман, и кто знает, быть может, этот роман тоже был результатом ошибки, ошибки по имени судьба.

Дело об ограблении склада

— Ну, вот, со смертью этого парня разобрались, — подвел итог комиссар, когда мы снова оказались в его кабинете, — а в деле ограбления склада Томаса Клайда мы не продвинулись ни на шаг.

— Послушайте, комиссар, — я чуть не подпрыгнула от внезапно посетившей меня мысли, — а, может, никакого ограбления не было? Проверьте пространство под полом всех складов, принадлежащих фирме «Город».

— Вы смеетесь? — не мог скрыть своего изумления Эрик Катлер, — как можно за одну ночь закопать две с половиной тысячи коробок с микрокалькуляторами?

— А, может, их закапывали не одну ночь! Ведь никто не проверял каждый день содержимое этих коробок, их, скорее всего вообще не вскрывали. Кому они были нужны? А для того, чтобы закидать пустые картонки в кузов грузовичка, хватило вполне времени, пока электрики приводили в порядок проводку. Картон потом просто сожгли с мусором. Проверьте!

— Как ты догадалась об участии в этой афере фирмы «Город»? — допрашивал меня Дэвид на следующий день, когда мою версию подтвердила техническая команда полицейского управления, обнаружившая весь пропавший товар в тайниках на складах, принадлежащих этой весьма неплохо организованной фирме.

— Слишком много свидетельствовало о том, что это именно афера, — вздохнув, начала объяснять я, — но Том Клайд не похож на человека, способного придумать такое, и тем более все это осуществить. Когда до меня, наконец, дошло, что кроме Клайда о сохранившемся договоре с ошибкой могли знать эти предприимчивые ребята, додумать все остальное не составляло никакого труда. Так что свой гонорар у «Монуса» я пока заработала довольно легко.

Мы сидели у меня в конторе. Дверь в мой кабинет распахнулась, и вошел господин Фрамм, его лицо сияло таким счастьем, что в кабинете стало светлее, так мне показалось.

— Я пришел, чтобы поблагодарить вас, госпожа Адамс и пригласить на нашу свадьбу, которую, к сожалению, пришлось чуть отсрочить. И вас господин Сомс, мы, конечно, тоже приглашаем, ведь скоро, как я слышал, в вашей жизни ожидаются столь же счастливые перемены.

— Спасибо за приглашение, — ответила я за нас двоих, — мы обязательно придем, но вы переоцениваете мое участие в этом деле. Скорее всего, полиция разобралась бы и без моей помощи.

Вот так все это и закончилось. Я назвала эту историю «Ошибка» Хотя, может, я ошиблась с названием?

Даниэль Клугер ПОЕДИНОК В ЛОРБРУЛЬГРУДЕ

(Из цикла «Дела капитана Гулливера»)

Несколько слов от автора

Пару лет назад в одном Интернет-сообществе, посвященном детективной литературе, я, шутки ради, предложил составить список кандидатов на роль сыщика в историческом детективе — кандидатов из числа реально живших исторических деятелей. Список составлен был очень быстро, вполне обоснованно (приводились личные качества кандидатов, которые помогли бы им раскрыть загадочное преступление), и содержал более сотни имен. Это были представители разных эпох и стран, известные каждому школьнику — от Сократа до Ленина.

Так вот — с тех пор большая часть этих имен уже появилась на страницах новых романов. И именно в роли великих сыщиков! Я уверен, что их авторы за той шуточной сетевой игрой не следили, и в плагиате их обвинять не собираюсь. Но любопытна тенденция.

Разумеется, резерв велик. Человечество существует не одну тысячу лет, и в каждом поколении у каждого народа появлялось какое-то количество выдающихся политиков, военачальников, поэтов и т. д. Но ничего принципиально нового для жанра при этом появиться не может — даже если к шеренге как-бы-сыщиков прибавятся Карл Маркс, Франсуа Вийон или Екатерина II.

И тут я подумал: а чем, в сущности, отличаются от реальных исторических деятелей вымышленные, вошедшие в историю как минимум на равных? Разве Робинзон Крузо менее знаком нам, чем Елизавета Английская? Разве капитан Немо не заслонил в нашем представлении Кибальчича или Степняка-Кравчинского?

Что, если именно эти герои окажутся в роли сыщиков, сталкивающихся с загадочным преступлением и разоблачающих преступника? Да, в мирах, описанных Даниэлем Дефо, Жюлем Верном или Александром Дюма, они занимаются совсем другими вещами. Но гений авторов дал им черты, полезные и для решения детективных загадок. Разве капитан Немо уступил бы, например, «профессионалам» — придуманному Арсену Люпену или жившему на самом деле Видоку, — по части логического анализа? Да острота ума того же Чичикова могла бы сделать его неслабым соперником и реального сыщика Путилина, и выдуманного Фандорина! Ну, конечно, Чичиков «жил» ранее Путилина. Но ведь литературные герои бессмертны!

Еще раз обращаю ваше внимание на важную деталь. Речь идет не о придуманных гениальных сыщиках — Дюпене, Холмсе, патере Брауне — а о совсем других персонажах, волею авторской предназначенных для других целей.

«Почему, — задался я вопросом, — почему реальные исторические деятели участвуют в головокружительных расследованиях преступлений, никогда не совершавшихся, а не менее знаменитые литературные герои, зачастую многократно превосходящие своих реальных современников в проницательности и интеллекте, нет?»

И вот, прогуливаясь по воображаемой галерее, стены которой были увешаны портретами знаменитых героев, думая, кого из них я мог бы со всем почтением пригласить в детективы, я остановился перед одним. На нем был изображен мужчина средних лет, в платье моряка XVII–XVIII века, с мужественным и приятным лицом, несшим однако печать некоторого простодушия, а проницательный взгляд содержал немалую толику наивности.

— Черт побери! — едва не воскликнул я вслух. — Вот он, этот человек! Мистер Лемюэль Гулливер, судовой хирург, а затем капитан нескольких кораблей!

В самом деле: представьте себе, что в одной из стран, созданных воображением великого Джонатана Свифта, совершено ужасное преступление…

И тут великий путешественник на портрете подмигнул мне и заговорщически улыбнулся. Озадаченный этим, я немедленно взял с полки томик «путешествий Гулливера».

Далее последовали открытия.

Такова удивительная природа детективного жанра. Стоит лишь представить себе, что в том или ином произведении мировой классики таится криминальная загадка — пожалуйста! Некто, таящийся за текстом, вдруг подбрасывает вам информацию, на которую раньше вы внимания не обращали. И вот вам уже вполне видна эта загадка, которую вы как-то «зевнули» при первом чтении. В самом деле — а случайна ли смерть Базарова? А кто на самом деле убил старуху-процентщицу? А что в действительности таит прошлое капитана Немо и вообще — индийский ли он повстанец или, все-таки, польский революционер? А какие секреты придворной жизни русских царей раскрыл Робинзону Крузо ссыльный русский вельможа в Томске? И так далее, и тому подобное…

Почему такое случается с текстами, никакого отношения к жанру не имеющими? Не знаю. Может быть, потому что эти произведения не случайно стали мировой классикой. Может быть, одна из причин — их удивительная глубина, которая сродни глубине самой жизни, и потому в них есть место всему.

А, возможно, по каким-то другим причинам.

Но такое случается. Почему бы не сыграть в детективные приключения известных и любимых героев?

Итак, раскрыв книгу о похождениях мистера Гулливера, в первой части — о путешествии в Лилипутию, — я с изумлением прочел:

«На площади, где остановилась телега, возвышался древний храм, считавшийся самым обширным во всем королевстве. Несколько лет тому назад храм этот был осквернен зверским убийством, и с тех пор здешнее население, отличающееся большой набожностью, стало смотреть на него как на место, недостойное святыни; вследствие этого он был обращен в общественное здание, из него были вынесены все убранства и утварь. Этот бывший храм и стал моим домом»[1].

Случайность, решил я, и перешел ко второй части — о Бробдингнеге, стране великанов:

«Однажды молодой джентльмен, племянник гувернантки моей нянюшки, пригласил дам посмотреть смертную казнь. Приговоренный был убийцей близкого друга этого джентльмена. Глюмдальклич от природы была очень сострадательна, и ее едва убедили принять участие в компании; что касается меня, то хотя я питал отвращение к такого рода зрелищам, но любопытство соблазнило меня посмотреть вещь, которая, по моим предположениям, должна была быть необыкновенной»[2].