Капитан повесился! Предполагаемый наследник - Генри Уэйд Страница 37

дороге и прошел пешком к задней двери дома, которую открыла неопрятного вида женщина – похоже, посудомойка. Лотт попросил передать мистеру Стейнеру – это имя он заблаговременно узнал в полиции Хайлема, – что с ним хочет переговорить один «джентльмен». Вскоре появился слуга с суровой физиономией. Стоило ему узнать в «джентльмене» инспектора, как он еще больше помрачнел и явно пожалел о том, что вообще пришел на зов.

– Сэра Карла нет дома, – буркнул Стейнер, оставаясь в тени заднего холла.

– Вот и хорошо, – кивнул Лотт. – Сегодня я пришел повидаться не с ним, а с вами. Могу я войти?

Было поздно искать какой-то убедительный предлог для отказа и уж тем более бессмысленно противодействовать полиции. Стейнер провел инспектора в буфетную и, плотно прикрыв дверь, ждал, когда тот объяснит цель своего визита.

– А у вас тут очень уютно и мило… э-э… Стейнер, если не ошибаюсь?

– Да, именно так.

– Мне бы хотелось получить от вас информацию о событиях прошлой субботы. Сколько было времени, когда ваш хозяин и капитан Бойз вернулись из Бирмингема?

– Не знаю, – пожал плечами Стейнер. – Я спал.

– А в какое время вы обычно ложитесь спать?

– По-разному. Но я уже спал, когда они вернулись.

– Как же вы тогда узнали, что они вернулись?

– Услышал бы шум, если бы не спал, да и то вряд ли. Окна моей комнаты выходят во двор.

– Любопытно. А если я скажу вам, что вернулись они в одиннадцать, то вы, значит, к тому времени уже уснули?

Стейнер подозрительно уставился на инспектора.

– Да, – после паузы ответил он.

– А если я скажу вам, что в одиннадцать вы не спали и что они еще не могли вернуться к этому времени? Если даже и говорили, что вернулись?

Стейнер стал переминаться с ноги на ногу.

– В одиннадцать часов я уже спал, – сердито буркнул он.

– Как же они тогда вошли?

– У сэра Карла есть ключ.

– И никто его не ждал и не встречал?

– Нет.

Лотт поднялся со стула.

– Боюсь, вы мне не слишком помогли, – сурово заметил он, не сводя взгляда с физиономии Стейнера, на которой отразилось явное облегчение при виде того, что полицейский собирается уходить.

– Ах да, и еще одно, – небрежно добавил Лотт, доставая блокнот и вынимая из него белую карточку. – Просто ради проформы. Был бы рад, если бы вы позволили мне снять у вас отпечатки пальцев.

Слуга отпрянул, будто его ужалили.

– На что вы намекаете? – воскликнул он. – У вас на меня ничего нет и быть не может!

– А как насчет поддельных документов на чужое имя?

То была лишь догадка, но опиралась она на накопленный опыт и потому сработала. Стейнер рухнул в кресло. Лицо его побледнело и осунулось.

– Никогда не докажете, – пробормотал он. – Отрицаю.

– Не стану ни в чем вас обвинять, если скажете мне всю правду, – заявил Лотт. – Итак, в какое время сэр Карл вернулся домой в субботу вечером?

– Не знаю. Я спал!

– Я вам не верю. Так, теперь послушайте меня внимательно, Стейнер. Мы расследуем убийство, и вам прекрасно известно, что, скрывая информацию или вводя полицию в заблуждение, давая ложные показания, вы автоматически превращаетесь в сообщника. А это грозит серьезными неприятностями. Отвечайте на мой вопрос!

Стейнер опустил голову и закрыл лицо руками:

– Умоляю вас, только ему ничего не говорите, иначе он меня убьет! Он вернулся в половине третьего ночи.

Глава XVII

«Время на размышления»

Высадив инспектора Лотта около поместья Феррис-Корт, суперинтендант Даули поехал обратно в Хайлем и прибыл как раз вовремя, чтобы успеть переодеться в новый и но уже тесноватый костюм для участия в церемонии закладки камня для памятника какой-то незначительной королевской особе, о деяниях которой он не помнил ничего. Даули долго стоял на изнуряющей жаре и проклинал себя за то, что он, человек занятой и ответственный, напрасно тратит время. Он даже не смог сосредоточиться на размышлениях о своей версии, поскольку его постоянно отвлекала бесконечная болтовня присутствовавших. Когда церемония закончилась, Даули с радостью избавился от костюма, приготовил себе чай и набил трубку табаком. После третьей затяжки почувствовал, что в голове у него проясняется и он снова обретает способность мыслить разумно.

Суперинтендант понимал, что его собственная версия развалилась на мелкие кусочки. И не только потому, что Джеральд Стеррон ничего не выигрывал от смерти брата, а напротив: оплатив все налоги за вступление в права наследства, ближайшие десять или двадцать лет будет едва сводить концы с концами или же вообще разорится. Вряд ли мужчина пятидесяти четырех лет будет кого-то убивать ради весьма призрачной перспективы разбогатеть лет через двадцать, пусть даже десять. А версия возвращения в кабинет Джеральда и отстающих часов теперь тоже не выдерживала критики, поскольку не имела смысла. Если Герберт Стеррон был жив без пятнадцати одиннадцать, то вряд ли его брат мог совершить преступление в десять или десять пятнадцать. А обмануть сэра Джеймса на целых сорок пять минут у него вряд ли бы получилось.

Что теперь делать, куда двигаться дальше? Неужели Лотту удалось взять верный след, несмотря на алиби этого хлыща? Или существовал кто-то третий и эту версию он упустил из вида?

Достав записную книжку, Даули методично перелистывал страницы в надежде, что, возможно, забыл что-то или не учел. На одной из первых страниц его внимание привлек грубый набросок отпечатка пальца со шрамом посередине, который был обнаружен на внешней стороне двери в кабинет. Идентифицировать его пока не удалось, хотя проверили отпечатки всех, кто находился или мог находиться в доме субботним вечером. Вероятно, он был оставлен на двери за несколько дней до трагедии: Даули не знал, как часто протирают двери в доме. Не знал он и того, сколько времени сохраняются отпечатки на дереве, если к ним не притрагиваться, – все это было в компетенции сержанта Гейбла.

Да, и еще, разумеется, гроссбухи: он толком ими не занимался, да и пачки с частной и деловой перепиской, найденные в ящиках письменного стола покойного, тоже не просмотрел. Даули с тяжким вздохом поднялся и двинулся к шкафу, где хранились вещдоки. Он просматривал папку, озаглавленную «Личное», когда вошел инспектор Лотт.

Суперинтендант внимательно выслушал отчет инспектора о встречах с двумя прелестными дамами в Феррис-Корте. И с еще большим интересом – откровения слуги сэра Карла Веннинга, который назвал точное время возвращения домой своего хозяина той ночью.

– Правда, не совсем понимаю, чем это поможет, – заметил Даули. – Доктор Тэнуорт заключил, что Герберт Стеррон скончался самое позднее в двенадцать ночи, а