Майнет Уолтерс - Уздечка для сварливых Страница 38

Если бы тогда у меня был валиум. Нет, как всегда, пришлось справляться самой...

ГЛАВА 12

Не успел детектив Купер притормозить возле дома Блейкни вечером того же дня, как Джек подошел к машине, распахнул пассажирскую дверцу и уселся на сиденье.

– Сделайте мне одолжение, старина, развернитесь как можно тише и провезите меня милю-другую дальше по дороге. – Художник облегченно кивнул, когда Купер завел двигатель. – И в следующий раз, пожалуйста, звоните перед тем, как приехать.

Сержанта, по-видимому, не задело столь неуважительное отношение к представителю закона. Он проехал через ворота, осторожно поворачивая руль, чтобы не шуметь.

– Рут мне не доверяет? – спросил полицейский, переключая скорость и направляясь в сторону Фонтвилля.

– Не вам конкретно. Полиции. Через полмили будет небольшая стоянка для автомобилей. Притормозите там, и я выйду.

– Она что-нибудь сказала?

Джек не ответил, и Купер бросил на него взгляд украдкой. Лицо художника было плохо различимо в отраженном свете автомобильных фар, и выражение разобрать не удалось.

– Вы обязаны помогать полиции в расследовании, мистер Блейкни.

– Просто Джек. А как ваше имя, сержант?

– Угадайте, – сухо бросил Купер. – Томас, конечно. Старый добрый Томми Купер [27].

Губы Джека растянулись в улыбке.

– Тяжелый случай.

– Так и есть. Люди ожидают, что я буду вести себя как комедиант. Где тут ваша стоянка?

– Еще около сотни ярдов. – Он посмотрел в окно. – Вот сейчас, справа.

Купер пересек дорогу, остановил машину, заглушил двигатель и выключил фары.

– Подождите пять минут, – сказал он, положив руку на плечо Джека. – Мне нужно с вами поговорить.

Джек отпустил дверную ручку.

– Хорошо, только предупреждаю, мне нечего сказать, кроме того, что Рут безумно напугана и совершенно не хочет общаться с полицией.

– Возможно, у нее не останется другого выхода. Если мы решим выдвинуть обвинение.

– За что, Томас? За воровство у члена семьи, который даже не удосужился заявить о краже? В любом случае Сара в качестве наследницы будет настаивать на снятии всех обвинений. Ее положение и так непросто, чтобы еще обвинять ребенка, которого она, получается, лишила наследства.

Купер вздохнул.

– Называйте меня Купер. Почти все так делают. Томми – это наказание, а не имя. – Он достал сигарету, – Почему вы считаете мисс Лассель ребенком? Она молодая женщина, Джек. Ей семнадцать лет, и перед законом она отвечает за свои действия. Не позволяйте чувствам управлять вашими суждениями. Мы говорим о краже крупной суммы денег. Месяц назад Рут не моргнув глазом обокрала свою бабушку на пятьсот фунтов. А в день убийства похитила серьги стоимостью в две тысячи фунтов.

– Матильда заявила о краже денег?

– Нет, – признал Купер.

– Тогда Сара точно не будет заявлять. Сержант снова вздохнул.

– Должно быть, вы разговаривали с адвокатом, который посоветовал вам держать рот на замке и забыть о том, что Хьюз сделал с другими девочками. – Он чиркнул спичкой и поднес ее к сигарете, посматривая на Джека в мерцающем свете. В каждой черте лица детектива – в агрессивной линии подбородка, сжатых губах и суженных глазах – угадывался едва скрываемый гнев. Казалось, он прилагает немалые усилия, чтобы держать себя в руках. Купер погасил спичку, и машина вновь погрузилась в темноту. Мерцал только кончик его сигареты. – Хьюз работает по отлаженной схеме. То, что мы смогли выяснить, я рассказал сегодня утром вашей жене. В сущности...

– Сара говорила об этом, – прервал Джек. – Я знаю, что он делает.

– Хорошо. Тогда вы понимаете, как важно его остановить. Будьте уверены, появятся другие Рут, и, что бы Хьюз ни делал с этими девочками, заставляя их работать на себя, со временем его методы станут еще более жестокими. Такова природа подобных подонков. – Купер затянулся. – Он ведь заставляет их, не так ли?

– Вы полицейский. Арестуйте этого парня и спросите у него.

– Как раз это мы и планируем сделать. Завтра. Но у нас было бы больше шансов, если бы мы знали, о чем его спрашивать. Сейчас мы блуждаем в потемках.

Джек молчал.

– Я мог бы получить ордер на арест мисс Лассель и привезти ее в участок. Как вы думаете, она выдержит допрос с участием наших психологов? Может, вы и не понимаете, однако она отличается от других девушек, которых использовал Хьюз. У тех есть родители, готовые защищать...

– Сара и я сделаем это, – резко ответил Джек. – Сейчас мы in loco parentis [28].

– У вас нет на то законных оснований. Можно было бы потребовать присутствия на допросе матери, хотя, если вам интересно, миссис Лассель вчера вечером поинтересовалась лишь одним: связано ли исключение Рут из школы с убийством миссис Гиллеспи? Она сама вместо нас расколет Рут, если решит, что это поможет ей в получении наследства.

Джек усмехнулся:

– Не блефуйте, Купер. Вы слишком милы, чтобы сделать что-либо подобное, и мы оба это понимаем. Не сомневайтесь, вас совесть замучает, если вы усугубите тот вред, который уже нанесен этому надломленному ребенку.

– Тогда все очень серьезно. Вы должны сказать мне, Джек. Мы не решим проблему, если вы промолчите.

– Не могу, я дал слово.

– Так нарушьте его. Джек покачал головой.

– По моим правилам, если слово дано, его нельзя забрать обратно. – Он немного подумал. – Правда, есть один вариант. Наведите меня на Хьюза, а уже я приведу его к вам. Как вам такая идея?

В голосе Купера слышалось искреннее сожаление.

– Это называется пособничеством и подстрекательством. Мне можно будет распрощаться с пенсией.

Джек глухо засмеялся.

– И все же подумайте, – сказал он, распахивая дверцу. – Это лучшее, что я готов предложить. – Дым от сигареты Купера потянулся за художником на улицу. – Мне нужен всего лишь адрес, Томми. Когда решитесь, позвоните. – Он захлопнул дверцу и исчез в темноте.

Вайолет Орлофф на цыпочках вошла в спальню мужа и озабоченно посмотрела на супруга. Он был укутан в обширный халат и лежал, словно толстый, старый Будда, облокотившись на подушки: в одной руке – чашка какао, в другой – бутерброд с сыром, на коленях «Дейли телеграф» с кроссвордом.

– Она снова плачет.

Дункан посмотрел на жену поверх очков.

– Это не наше дело, дорогая, – твердо ответил он.

– Но я ее слышу. Она рыдает навзрыд.

– Это не наше дело.

– Я все думаю, если бы мы не отсиживались, когда слышали плач Матильды, была бы она сейчас мертва? Мне очень плохо от этой мысли, Дункан.

Он вздохнул.

– Я отказываюсь чувствовать себя виноватым из-за того, что жестокость Матильды по отношению к семье, придуманная или реальная, вынудила одного из родственников ее убить. Мы ничего не могли бы сделать, чтобы предотвратить убийство, и ничего не можем сделать, чтобы вернуть ее обратно. Мы сообщили полиции о возможном мотиве. Думаю, на том и остановимся.

– Дункан, – захныкала Вайолет, – раз мы знаем, что это либо Джоанна, либо Рут, мы так и должны сказать полиции.

Он нахмурился.

– Не говори ерунды, Вайолет. Мы не знаем, кто это сделал, и, если честно, нас это не интересует. Логика подсказывает, что у преступника был ключ; или она доверяла ему настолько, что впустила в дом. Однако полиция и без меня об этом догадалась. – Дункан нахмурился еще сильнее. – И потом, почему ты постоянно заставляешь меня вмешиваться? Такое впечатление, будто ты мечтаешь об аресте Рут и Джоанны.

– Не их обеих. Они ведь не вместе ее убили? – Ее лицо скривилось настолько, что превратилось в гротескную карикатуру. – Однако Джоанна снова плачет, и, я думаю, мы должны что-то предпринять. Матильда всегда говорила, что дом полон привидений. Может, и она вернулась?

Дункан посмотрел на жену с нескрываемой тревогой:

– Ты, случайно, не заболела?

– Конечно, нет, – ответила она раздраженно. – Пожалуй, я все-таки загляну к ней, посмотрю, все ли в порядке, поговорю с Джоанной. Кто знает, вдруг она решит довериться мне.

Вайолет вышла на цыпочках, как и вошла; через некоторое время хлопнула входная дверь.

Дункан в замешательстве покачал головой и вновь склонился над кроссвордом. Не начало ли это слабоумия? Нужно быть либо очень храброй, либо очень глупой, чтобы беспокоить эмоционально неуравновешенную женщину, которая к тому же до смерти ненавидела свою мать. Дункан мог лишь предполагать, какой окажется реакция Джоанны на наивные намеки его жены, что она знает больше, чем рассказала полиции. Эта мысль так его обеспокоила, что он вылез из теплой кровати, надел тапочки и побрел вниз следом за женой.

Тому, что расстроило Джоанну Лассель, было суждено остаться тайной для супругов Орлофф. Она отказалась открыть дверь Вайолет, и лишь в воскресенье, в церкви, до них дошли слухи о возвращении Джека Блейкни к жене и о том, что Рут настолько боится возвращаться в «Кедровый дом» к матери, что предпочла остаться у Блейкни. Говорили также, что Рут попросили покинуть Саутклифф из-за скандала, который вот-вот разразится вокруг семьи Лассель. На этот раз злые языки сосредоточили свои подозрения на Джоанне.