Джон Карр - Ведьма отлива Страница 38

Какие трудности? Никаких трудностей.

Шерстяной купальник долго остается влажным. Она боится сама замочиться, поскольку на ней шелковая блузка. Надо во что-нибудь завернуть тело. Что подойдет лучше, чем ее собственная купальная накидка, да еще с одним из носовых платков Глинис Стакли в кармане?

Что происходит дальше? Она ждет гостя, который знает ее обычай в шесть часов быть дома. И что он подумает, если ее нет и она не отвечает на приветствие?

Я вам скажу: он подумает, что она сидит в павильоне. В хорошую погоду она каждый день ходит купаться. То же подумал и мистер Омистон, когда появился там. Он бы туда не пошел, нет, только не он! Но вы, доктор, поддались на провокацию. Заставив таким образом вас выйти на сцену раньше ее, она достигла своей цели.

Правда, ей чуть не помешал мистер Омистон. Но он, в ярости, удрал. Теперь ей оставалось сделать еще только одно. Что, доктор?

Никто не ответил. Только эхо от голоса Твигга ударилось в потолок и разнеслось по всему подвалу.

– Что, я вас спрашиваю? Она не могла признаться, что весь день была дома. Тогда подозрения все равно пали бы на нее. Какой еще вздор мог придать видимость правдоподобия ее рассказу?

– Вы имеете в виду велосипед…

– Да, доктор, я имею в виду велосипед. Где он был?

– В сарайчике сбоку дома.

– В двадцати футах от той комнаты, где была убита Глинис Стакли? Да?

– Да.

– Она вывела велосипед и бросила его на траве. Вернулась в комнату за мертвым телом. Она, должно быть, выглядела почти сумасшедшей, но они все так выглядят, когда перед ними маячит палач. Она подняла это мертвое тело и пошла по песку от того места, где бросила велосипед.

Она следовала за вами, доктор. В этом павильоне две комнаты. Вы не могли зайти сразу в обе. Какую бы из них вы ни выбрали, она выбрала другую. Песок был слишком плотный, чтобы по глубине следов можно было определить, что женщина несла какой-то груз. Вы, находясь внутри, не слишком шумели, вы мне сами это сказали. Она не производила никакого шума вообще. Истинная правда! Когда я думал об этом, я сам готов был убить вас за то, что вы задурили мне голову всеми этими разговорами о том, что ее там, внутри, не было, потому что не было следов песка. Когда она добралась до ступенек, что она сделала?

– Нет нужды…

– Вы убеждены, что следов не было! А я вам скажу. Она сбросила обувь.

– То, что я имел в виду…

– Я еще вот что вам скажу, – продолжал Твигг. – Была еще большая парусиновая ширма между дверями двух комнаток. Если бы вы в одной комнате оглянулись, то все равно не увидели бы, как она вошла в другую или вышла из ее двери.

Вы двигались медленно: было темно, и вы чувствовали себя не слишком уверенно. Она могла двигаться быстро. Несколько секунд, и все! Несколько секунд, чтобы опустить на пол ношу, повесить накидку и снова выскочить на ступеньки.

Там она надела обувь и отступила на песок. Если бы и осталась пара следов, юбка скрыла бы их, пока она не заставила бы вас спуститься и натоптать еще больше. И вот она готова, слушает и ждет, когда стоит пропеть ваше имя и позвать вас к дверям. Она запыхалась и была не в очень опрятном виде. Ну так что ж? Можно сказать, что она ездила на велосипеде. Вот ей и не понадобилось рассказывать вам, как она тащила тело задушенной ею сестры.

– Стойте! – закричала Бетти. – Хватит! Если вам нужно признание…

– Бетти, успокойся!

– Мне все равно. Я больше не могу.

– Ах! – сказал Твигг. Его тяжелое дыхание постепенно успокаивалось, он повернулся, посмотрел на Бетти и неторопливо пошагал к ней. – Теперь, мисс, добавил он с презрением, потирая руки, – не думаю, что полиция нуждается в признании. У нас уже достаточно набралось улик против вас. Тем не менее! Вы это предложили. Что касается вас, доктор, мы получим и ваше признание тоже.

– Признание? В чем?

– Вы предполагали, что это сделала она, ведь правда? Когда вы в павильоне стояли над телом Глинис Стакли, вы подумали, что ее убила эта женщина?

– Я обещал ответить на вопросы, мистер Твигг. Но не обещал оспаривать огульные обвинения. Задайте точный вопрос или, ради бога, промолчите.

Твигг резко повернулся.

Несколько мгновений он пристально изучал собеседника. Потом прогромыхал обратно к столу с мраморной столешницей.

– Вы догадывались, что она валяет дурака, не так ли? Вы поняли, что она перенесла тело из дома в павильон?

– Да.

– Ага! И в своих показаниях вы сказали одну бессовестную ложь, в надежде оградить эту женщину?

– Да. Сказал.

– Так-так! Готов поставить шестипенсовик, что вы лгали и ей и что вы притворялись друг перед другом.

– Да. Мы не открыли правды даже друг другу.

Твигг вдруг как-то смущенно посмотрел сначала на Бетти, потом опять на Гарта.

– Зачем вы делали это? Каждый из вас? Это не так-то легко, а? Легко придумывать эти фантастические истории. Но не так уж легко сообразить, на какое убийство это похоже, и в конце концов обнаружить, что вас просто дурачили.

– Я очень боюсь, – ответил Гарт, – что это тоже правда. – Тон его изменился. – Еще одно слово предупреждения, инспектор. Я недооценил вас. Вы честный человек и неплохой парень. Но на свете есть нечто поважнее вашего или моего тщеславия. И я снова прошу вас, чтобы в будущем вы не заботились так о своем личном триумфе.

– Ха! Я, по-вашему, слишком много хвастаюсь? Но теперь мы знаем, что эта женщина – преступница!..

– Кто сказал, что она преступница?

– Не глупите! Мы же знаем, что она совершила убийство!

– Кто сказал, что она совершила убийство? – Гарт стоял неподвижно, хотя и прислушивался, чуть повернув голову в сторону коридора и открытой двери за ним. – Инспектор, – продолжал он, – вы – первоклассный полицейский офицер. Никакие уловки преступника не собьют вас с толку. Но что вы совершенно упустили, так это мотив. Вы до сих пор не поняли настоящую причину того, почему было совершено это убийство.

– Ничего я не упустил! Глинис Стакли была убита потому, что сестра не могла больше ее выносить!

– Ну нет! Все не так просто, как кажется. А убийцей был мужчина.

– Боже правый! Вы хотите мне сказать, что убийцей был мужчина, которого Глинис Стакли шантажировала?

– Не совсем, – сказал Гарт, – хотя и это тоже играло роль. Убийцей был человек, который долгие годы состоял в сексуальных отношениях с Марион Боствик.

– Марион Боствик? – воскликнул Твигг.

– Слушайте! – призвал Гарт.

Кто-то шел по подвальному коридору.

Гарт подошел к Бетти и взял ее за руку. Твигг поднял голову.

Шум, который они услышали, поначалу походил на крысиную возню. От лестницы шаги приближались медленно, потом заторопились, но вскоре замерли, потому что тот, кто шел, появился в дверном проеме.

Ожесточение и отчаяние читалось на его лице. Его правая рука висела вдоль тела, но она сжимала револьвер. Он по очереди оглядел каждого из них, глаза его были широко раскрыты.

– Я тот человек, который вам нужен, – сказал полковник Селби. – Я задушил женщину в доме на берегу. И никто больше не должен страдать из-за этого.

Он обеими руками поднял пистолет, поднес его ко рту, сунул ствол между зубов и взвел курок. Твигг не успел вмешаться. Гарт, если бы и хотел, не мог. У него хватило времени только на то, чтобы схватить Бетти за шею и с силой нагнуть ее голову. Она не видела того, что произошло, когда полковник Селби спустил курок.

Глава 19

Пробило час ночи, когда инспектор Твигг, Каллингфорд Эббот и Дэвид Гарт вошли в кабинет Гарта на Харли-стрит, 316.

Гарт сразу включил четыре лампочки в люстре. Их свет лег на широкий стол, кресла, обитые черной кожей, каминную полку с бронзовыми часами, с одной стороны которых стояла фотография родителей Гарта в серебряной рамке, а с другой – фотография Бетти Колдер, тоже в серебряной рамке. В комнате пахло лекарствами и антисептикой.

– Садитесь, джентльмены, – предложил Гарт. – Это моя профессия, я выбирал ее сам. Я получаю от нее много радостей, но сегодня не получил никакой.

Он сел за свой стол. Эббот устроился в кресле напротив. Но слишком возбужденный Твигг шагал взад и вперед, размахивая кулаком.

– Сексуальные отношения, – говорил Твигг. – Сексуальные отношения! – Он выплевывал эти слова, будто они жгли ему губы, хотел избавиться от них, как от слишком позорных для того, чтобы иметь право на существование. И не мог их не повторять. – С миссис Боствик? С тех пор, как ей было четырнадцать лет?

– Фу-ты! – съязвил Эббот, хотя на его подчиненного производило впечатление одно только появление монокля. – Неужели вы никогда этого не подозревали?

– Сексуальных отношений? Господи боже! Это противоречит всем моральным нормам!

– Возможно. Но такие вещи случаются. Удивительно, что полицейский с двадцатилетним стажем с подобным никогда не сталкивался.

– Не сталкивался? Ох! Сталкивался, и довольно часто. Я начинал в Ист-Энде. Но чтобы среди аристократов…