Раймонд Чэндлер - Блондинка в озере Страница 38

— И как это вам удалось дожить до ваших лет, приятель? — тихо спросил Дегармо.

— А так, что я покупаюсь на липу только через раз и не боюсь громил, даже если они в полицейской форме. Олмор — подонок. Лишь подонок мог сделать такое. Или очень напуганный человек, который не может допустить, чтобы на свет всплыли его темные делишки. Юридически он, вероятно, виновен. Не мне судить. Ему пришлось бы здорово попотеть, доказывая, что жену все равно было уже не спасти. Но фактически ее убила ваша подружка, и вы это знаете.

Дегармо засмеялся. Смех был скрипучий, неприятный, не только безрадостный, но и какой-то бессмысленный.

Мы снова повернули на восток. Было все еще прохладно, но с Дегармо лил пот. Снять пиджак он не мог из-за пистолета под мышкой.

— У доктора начался с Милдред Хэвиленд роман, — продолжал я. — Его жена узнала и пригрозила скандалом. Мне об этом рассказали ее родители. Милдред отлично разбиралась в наркотиках. Знала, где их взять и какая нужна доза. Уложив Флоренс Олмор в постель, она осталась с ней наедине. Набрать в шприц четыре-пять гран морфия и вколоть их туда же, куда сделал укол Олмор, не составляло труда. Флоренс могла, конечно, умереть и до прихода доктора. Но это были уже его проблемы. Кто бы поверил, что его жену до смерти накачал наркотиком другой человек? Никто, разве лишь тот, кто знал все обстоятельства. А вы их знали, не могли не знать и, выручая подружку, скрывали это преступление. Вы все еще ее любили, и она вертела вами, как хотела. Правда, вы заставили ее уехать из города, подальше от опасности, и лечь на дно. Зачем, кстати, вам понадобилось ее разыскивать?

— А как я проведал, где разыскивать? — спросил он хрипло. — Может, соизволите объяснить и это.

— С удовольствием, — сказал я. — Билл Чесс ей осточертел. Осточертели его пьянки, дурной характер, нищенское существование. Но для отъезда нужны были деньги. Чувствуя себя теперь в безопасности, она решила подоить доктора и написала ему письмо с требованием денег. Он послал на переговоры вас. Но она не сообщила ни свое новое имя, ни адрес. Мол, письмо, отправленное Милдред Хэвиленд в Пумью Вершину, найдет ее. Конечно, ей бы на почте его отдали, стоило только попросить. Но письмо так и не пришло, поэтому никто и не связал эти два имени — Мьюриел Чесс и Милдред Хэвиленд. А у вас при себе было лишь старое фото да обычное хамство, и местные дали вам от ворот поворот.

— А откуда вы узнали, что она пыталась вытянуть из Олмора деньги? — резко спросил он.

— Ниоткуда. Сам догадался, когда восстанавливал события. Если бы Лавери или миссис Кингсли знали, кто она такая, то проговорились бы, и вам тоже стало бы известно ее новое имя и адрес. Но вы ничего не знали. Следовательно, всю эту кашу мог заварить только один-единственный человек, знающий, кто она такая, а именно — она сама. Вот я и предположил, что Олмор получил письмо.

— Ладно, — сказал он после молчания. — Забудем. Сейчас это не имеет значения. Мой грех, мне и выкручиваться. Но я бы снова так поступил.

— Ваше дело, — сказал я. — Соваться я не собираюсь и зла ни на кого не держу. Даже на вас. А говорю я все это лишь для того, чтобы вы не пытались пришить Кингсли те преступления, которые он не совершал. Ну, а что его, то его.

— Других причин у вас нет?

— Нет.

— А ненависть ко мне?

— Уже прошла, — сказал я. — Испарилась. Я могу возненавидеть, но ненадолго.

Теперь машина ехала вдоль виноградников, мимо открытых песчаных полей и делянок на изрезанных склонах.

Через некоторое время мы добрались до Сан-Бернардино. Я проскочил город, не останавливаясь.

36

В Крестлайне, на высоте в пять тысяч футов, было все еще прохладно. Мы остановились выпить пива. Когда вернулись в машину, Дегармо вытащил из кобуры под мышкой свой пистолет и осмотрел его. Это был «смит-вессон» тридцать восьмого калибра на широком ложе — страшное оружие с убойной силой, как у сорок пятого калибра, но с куда большей дальностью действия.

— Не понадобится, — сказал я. — Он крупный, сильный, но не агрессивный.

Дегармо, хмыкнув, сунул пистолет назад в кобуру. Больше мы не разговаривали. Не было о чем. Машина кружила но серпантину над отвесными склонами, огороженными побеленными рельсами, а иногда стенками из камней или тяжелыми чугунными цепями. Мы катили сначала мимо высоких дубов, потом забрались на высоту, где дубы уже не такие высокие, зато сосны поднимают свои вершины к небу все выше и выше. Наконец, подъехали к дамбе через Пумье озеро.

Я остановился. К нам подошел часовой с винтовкой наперевес:

— Перед въездом на дамбу положено поднять все стекла.

Я перегнулся, чтобы закрыть заднее окно с моей стороны, но Дегармо вытащил свою полицейскую бляху и с присущим ему тактом заявил:

— Не суетись, приятель. Я лейтенант полиции. Часовой окинул Дегармо твердым взглядом. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Прошу поднять все стекла, — повторил он тем же тоном.

— Отстань, солдатик, — сказал Дегармо. — Отвяжись.

— Это приказ, — сказал часовой. Желваки на его скулах слегка заходили, неяркие сероватые глаза не отрывались от Дегармо. — И не я его выдумал. Поднимите стекла.

— Пойди и застрелись, — продолжал артачиться Дегармо.

— Сейчас застрелюсь. От перепугу. — И часовой твердой рукой взялся за затвор винтовки.

Дегармо повернулся и закрыл свое окно. Мы двинулись через дамбу. В середине и в конце стояли еще два часовых. Первый, видно, подал им какой-то сигнал, и они проводили нас настороженными, недружелюбными взглядами.

Я повел машину дальше, сначала мимо гранитных валунов, потом вдоль зеленых лугов. Как и позавчера, кругом замелькали яркие брючки, шортики, косыночки. Дул тот же легкий ветерок, на безоблачном небе светило то же солнце, и так же сладко пахло сосновыми иголками… Мягкое, нежаркое горное лето. То, что случилось позавчера, казалось далеким прошлым. Время застыло, как муха в куске янтаря.

Я свернул на проселок к Оленьему озерцу, миновал скалы, потом и маленький журчащий водопад. Ворота на участке Кингсли были распахнуты, а у дороги, носом к озеру, которое было пока скрыто, стояла машина Паттона. Пустая. За лобовым стеклом все еще виднелся плакатик: «Переизберите Джима Паттона начальником полиции. Ему уже поздно устраиваться на работу».

Рядом, но уже задом к озеру, пристроился обшарпанный двухместный автомобильчик, из окна которого торчала охотничья шапочка. Я остановился за машиной Паттона, выключил зажигание и вышел. Из автомобильчика выбрался Энди и тупо уставился на нас.

— Лейтенант Дегармо, полиция Бей-Сити, — представил я гостя.

— Джим там, на горке. Ждет вас. Даже еще не завтракал, — сказал Энди и забрался назад в свою колымагу.

Мы полезли вверх на горку, за которой начинался спуск к голубеющему озерцу. Коттедж Кингсли на том берегу казался вымершим.

— Вот и озеро, — сказал я.

Дегармо молча посмотрел на воду и тяжело передернул плечами:

— Мне бы поскорей добраться до этого сукина сына Кингсли.

Из-за скалы появился Паттон. На нем была та же мягкая ковбойская шляпа, рубаха, застегнутая на толстой шее, и защитного цвета брюки. Уголок звезды на левой стороне груди был все так же погнут, а челюсти так же мерно двигались, перемалывая табак.

— Рад вас видеть, — сказал он, глядя не на меня, а на Дегармо, и, протянув руку, пожал мощную длань полицейского. — В нашу первую встречу, лейтенант, вы назвались совсем другим именем. Секретное расследование, насколько я понимаю. Я к вам отнесся в тот раз не по-божески. Прошу прощения. Я знал, кто на фотографии.

Дегармо молча кивнул.

— Не сваляй я тогда дурака, мы бы избежали многих бед, — продолжал Паттон. — Может, спасли бы и человеческую жизнь. На душе от всего этого помойка, но что сделано, то сделано. Какой смысл переживать? Давайте лучше присядем, и вы мне расскажете, что нам предстоит сейчас.

— Вчера ночью в Бей-Сити убили жену Кингсли, — сказал Дегармо. — Мне надо с ним поговорить.

— Вы его подозреваете? — спросил Паттон.

— Не то слово, — буркнул Дегармо.

Паттон потер шею и посмотрел на противоположную сторону озера.

— Он еще не показывался. Наверное, спит. На рассвете я подобрался к коттеджу. Там играл приемник и было слышно, как наливают из бутылки в стакан. Я не стал его спугивать. Правильно?

— Пошли к нему, — сказал Дегармо.

— У вас есть пистолет, лейтенант? — спросил Паттон.

Дегармо похлопал себя под левой рукой. Паттон повернулся ко мне. Я отрицательно мотнул головой. Пистолета у меня не было.

— Вероятно, у Кингсли тоже есть, — сказал Паттон. — Я бы не хотел никакой пальбы, лейтенант. Перестрелка может мне навредить. Мы тут народ смирный, а вы, похоже, в ладу с оружием.

— Если вы говорите про скорость, то да, выхватываю быстро, — сказал Дегармо. — Но мне надо лишь побеседовать с ним.