Агата Кристи - Избранное. Том 1 Страница 4

Выйдя из отеля, он потянулся, зевнул, взглянул на голубое небо и сел в свой «далмайн».

Несколько молодых особ с восхищением воззрились на него — на его шестифутовое[7] хорошо сложенное тело, его волнистые волосы, загорелое лицо и яркие синие глаза.

Он с ревом врубил сцепление и вырвался на узкую улочку. Старик и мальчишки-рассыльные бросились врассыпную в безопасные места. Пацаны с восхищением уставились вслед его машине.

Энтони Марстон продолжил свое триумфальное путешествие.

Мистер Блор сидел в «медленном» поезде[8], идущем из Плимута. Кроме него в купе был только еще один пассажир — пожилой джентльмен, по виду моряк с затуманенными глазами. В настоящий момент он дремал.

Мистер Блор тщательно писал в маленьком блокнотике.

— Вот они все, — пробормотал он себе под нос, — Эмили Брент, Вера Клэйторн, доктор Армстронг, Энтони Марстон, старый судья Уогрейв, Филип Ломбард, генерал Макартур, кавалер ордена Св. Михаила и Св. Георгия третьей степени[9] и ордена «За боевые заслуги»[10], слуга и его жена — мистер и миссис Роджерс.

Он закрыл блокнот и сунул его обратно в карман, а потом взглянул на дремлющего в углу человека.

«Перебрал», — поставил точный диагноз мистер Блор.

Он тщательно и добросовестно повторил детали.

«Работа наверняка будет простой, — размышлял он. — Не думаю, что дам осечку. Надеюсь, вид у меня подходящий». Он встал и пристально посмотрел на свое отражение в зеркале. То было немного воинственное лицо с усами. На нем практически отсутствовало выражение. Глаза серые и слишком близко посаженные.

«Могу представиться майором, — заметил мистер Блор, — нет, я совсем забыл. Там будет этот старый вояка. Он сразу меня раскусит».

— Южная Африка, — произнес мистер Блор, — вот моя линия! Никто из них не имеет никакого отношения к Южной Африке, и я как раз читал ту рекламную книжечку, так что поговорить о ней смогу.

К счастью, из колоний приезжали люди всевозможных типов. Мистер Блор решил, что запросто может вписаться в любое общество под видом состоятельного господина из Южной Африки.

Остров Ниггер. Он помнил остров Ниггер с детства… Зловонная скала, покрытая чайками, — где-то в миле от берега. Его так прозвали, потому что он напоминал голову человека — человека с негроидными губами.

Это надо же додуматься: выстроить на нем дом! Там же кошмар в плохую погоду! Но миллионеры полны причуд!

Старик в углу проснулся и изрек:

— Никогда не зарекайся насчет моря… никогда!

Мистер Блор поспешил его успокоить: «Все верно. Никогда».

Старик дважды икнул и жалобно заявил:

— Шторм идет.

Мистер Блор ответил:

— Нет, нет, приятель, день прелестный.

Старик сердито сказал:

— Шторм идет. Я его чую.

— Может быть, вы правы, — с видом миротворца заметил мистер Блор.

Поезд остановился на станции, и старикан встал на нетвердые ноги.

— Вот здесь я выйду, — он вцепился в окно. Мистер Блор ему помог.

Старик встал у выхода. Он торжественно поднял руки и мигнул затуманенными глазами.

— Бодрствуй и молись, — сказал он. — Бодрствуй и молись. Судный день близок[11].

После чего хлопнулся на платформу. Распростершись на земле, он взглянул на мистера Блора и с невероятным достоинством заявил:

— Я с вами разговариваю, молодой человек. Судный день близок.

Усаживаясь на свое место, мистер Блор подумал: «Судный день гораздо ближе к нему, чем ко мне!»

Но, как порой случается, он ошибался…

Глава вторая

На станции Окбридж стояла небольшая группка людей, охваченная какой-то неуверенностью. Позади были носильщики с чемоданами. Один из них крикнул:

— Джим!

К ним подошел шофер одного такси.

— Может быть, вы собираетесь на остров Ниггер? — голосом, в котором слышался мягкий девонширский выговор, спросил он. Четыре человека дали утвердительный ответ — и немедленно бросили друг на друга быстрые незаметные взгляды.

Шофер обратился к господину судье Уогрейву как к самому старшему.

— Здесь два такси, сэр. Одно должно подождать «медленного» поезда из Эксетера, это всего минут пять, — на нем приедет один джентльмен. Может быть, кто-нибудь из вас не возражает задержаться? Так будет удобнее.

Вера Клэйторн, четко сознавая свое положение секретаря, заговорила немедленно.

— Я подожду, — сказала она, — не возражаете? — Она посмотрела на трех других, и в ее голосе и взгляде проскользнул слабый намек на приказ — такое часто бывает, когда человек занимает положение, связанное с властью. Можно было подумать, что она приказывает, в каких сетах девочки должны играть.

Мисс Брент чопорно ответствовала; «Благодарю вас», — наклонила голову и села в одно из такси, дверцу которого шофер держал открытой.

Господин судья Уогрейв последовал за ней.

Капитан Ломбард заявил:

— Я подожду с мисс…

— Клэйторн, — подсказала Вера.

— Меня зовут Ломбард, Филип Ломбард.

Носильщики водрузили багаж на такси. В самой же машине господин судья Уогрейв заметил с надлежащей юридической осторожностью:

— Сегодня прекрасная погода.

Мисс Брент ответила:

— Да, что верно, то верно.

«Очень выдающийся старый джентльмен, — подумала она. — Совсем не похож на тех людей, которые отдыхают в приморских гостиницах. Явно у миссис или мисс Оливер были хорошие связи…»

Господин судья Уогрейв поинтересовался:

— Вы хорошо знаете эти места?

— Я бывала в Корнуолле и Торки, но в эту часть Девона приезжаю впервые.

Судья сказал:

— Я также не знаком с данными местами.

Такси отправилось в путь.

Шофер второй машины спросил:

— Может быть, вы хотите посидеть, пока ждете?

Вера решительно ответствовала:

— Нет, нет.

Капитан Ломбард улыбнулся и заметил:

— Солнечная стена кажется более привлекательной. Только, может быть, вы хотите зайти на станцию?

— Нет, что вы. Так приятно выбраться из душного поезда.

Он ответил:

— Да, путешествовать на поезде в такую погоду довольно утомительно.

Вера общепринятым тоном произнесла:

— Надеюсь, она продержится… я имею в виду погоду. Английское лето такое предательское.

Ломбард не слишком оригинально спросил:

— Вы хорошо знаете здешние места?

— Нет, никогда раньше здесь не бывала — и она быстро добавила, добросовестно решив разъяснить свое положение сразу: — Я даже не видела свою работодательницу.

— Свою работодательницу?

— Да, я — секретарь миссис Оуэн.

— О, понятно, — пусть практически незаметно, но его манеры изменились. Они стали чуть более уверенными, чуть более легкомысленными. Он заметил:

— Как странно.

Вера засмеялась.

— О нет, не думаю. Ее секретарь неожиданно заболела, и она протелеграфировала в агентство, прося подыскать за мену, и послали меня.

— Так вот в чем дело. И, предположим, место вам не понравится?

Вера вновь засмеялась.

— О, работа временная — только на время каникул. У меня постоянное место в школе для девочек. Но правде говоря, я ужасно волнуюсь при мысли, что увижу остров Ниггер. Про него столько писали в газетах. Он что, действительно такой обворожительный, а?

Ломабрд ответил:

— Не знаю. Я никогда его не видел.

— О, что вы говорите? Наверное, Оуэны жутко любят свой остров. Что они собой представляют? Расскажите мне.

Ломбард подумал: «Неловкая ситуация… должен я их знать или нет?» Он быстро ответил:

— По вашей руке ползает оса. Стойте спокойно. — Он сделал убедительный выпад. — Ну вот. Улетела.

— О, благодарю вас. В это лето столько ос.

— Да, наверное, во всем повинна жара. Вы не знаете, кого мы ждем?

— Не имею ни малейшего понятия.

До них донесся долгий, протяжный визг приближающегося поезда. Ломбард заметил:

— Сейчас прибудет состав.

На выходе с платформы появился высокий человек с воинской выправкой. У него были седые, коротко подстриженные волосы и аккуратные белые усы.

Его носильщик, слегка пошатываясь под тяжестью солидного кожаного чемодана, указал на Веру и Ломбарда.

Вера с компетентным видом выступила вперед и сказала:

— Я — секретарь миссис Оуэн. Вас ожидает машина, — она добавила: — Это — мистер Ломбард.

Выцветшие голубые глаза, проницательные, несмотря на возраст, окинули Ломбарда. Будь кто рядом, то смог бы прочесть в них оценку: «Красивый парень. Правда, в нем есть что-то не то…»

Все трое сели в ожидающее такси. Они проехали по сонным улочкам маленького Окбриджа и покрыли милю на главной Плимутской дороге. Потом машина погрузилась в лабиринт деревенских тропинок — крутых, зеленых и узких.