Гилберт Честертон - Потрясающие приключения майора Брауна Страница 4

На углу Теннерс Корт Руперт остановился и, с восторгом и трепетом предвкушая опасность, сжал прямо в кармане револьвер Бэзила. — Ну что, пойдем? — спросил он.

— Без полиции? — осведомился майор, вглядываясь в улицу.

— Не знаю, — ответил Руперт, нахмурив брови. — Конечно, тут явно пахнет преступлением. Но ведь нас все-таки трое и…

— Я бы не стал звать полицию, — проговорил Бэзил каким-то странным голосом.

Руперт взглянул на него и задержал взгляд.

— Бэзил! — воскликнул он. — Да ты весь дрожишь. Что с тобой? Боишься?!

— Вы замерзли? — предположил майор. Вне сомнения, судья содрогался. Руперт смотрел на него и вдруг сердито выругался.

— Да ты смеешься! — воскликнул он. — Знаю я этот чертов тихий смех! Что же тебя развеселило, Бэзил? Мы в двух шагах от притона…

— И все-таки я бы не звал полицию, — перебил его Бэзил. — Мы четверо героев, которые ни в чем не уступают хозяевам, — и он снова содрогнулся от необъяснимого веселья.

Руперт быстрыми шагами направился во двор. Мы последовали за ним. Когда он приблизился к дому под номером 14, то резко обернулся, и в руке его блеснул револьвер.

— Станьте поближе, — властно сказал он. — Негодяй попытается спастись бегством. Сейчас мы распахнем дверь и ворвемся.

Тотчас мы, все четверо, втиснулись под арку и замерли, только старый судья все еще вздрагивал от смеха.

— Теперь, — свистящим шепотом произнес Руперт Грант, повернув к нам бледное лицо с горящими глазами, — по счету «четыре» бросайтесь за мной. Если я крикну «Держи!», хватайте и прижимайте их к полу. Если я крикну «Стой!» — сразу останавливайтесь. Я крикну так, если там больше трех человек. А если они бросятся на нас, я разряжу в них пистолет. Бэзил, доставай шпагу. Ну… Раз, два, три, четыре!

Едва прозвучали эти слова, как мы, распахнув дверь, словно захватчики, ворвались внутрь — и остановились. В обычной, аккуратно обставленной конторе на первый взгляд никого не было. Но, приглядевшись мы увидели за огромным столом с великим множеством отделений и ящиков невысокого мужчину с черными напомаженными усами, который ничем не отличался от обыкновенного конторского служащего. Он что-то писал и поднял на нас взгляд лишь тогда, когда мы уже застыли на месте.

— Вы стучали? — любезно осведомился он. — Простите, не услышал. Чем могу быть полезен?

Мы молча постояли в нерешительности. Наконец сам майор, жертва насилия, вышел вперед. Он держал в руке письмо и глядел необычайно мрачно.

— П. Дж. Нортовер? — спросил он.

— Да, это я, — ответил тот с улыбкой.

— Видимо, — еще угрюмей сказал майор Браун, — это писали вы?

Он бросил письмо на стол и ударил по нему кулаком. Человек, назвавшийся Нортовером, посмотрел на бумагу с любопытством и кивнул.

— Ну, — проговорил майор, тяжело дыша, — что вы скажете?

— А в чем, собственно, дело? — поинтересовался человек с усами.

— Я — майор Браун, — сурово ответил тот.

Нортовер поклонился.

— Рад с вами познакомиться, сэр. Что вы мне хотели сказать?

— Сказать? — вскричал майор, который уже не мог сдерживать бурю чувств. — Я хочу покончить с этой чертовщиной! Хочу…

— Конечно, сэр, — ответил Нортовер, слегка вскинув брови, и быстро встал. — Подождите минуточку. Присаживайтесь.

Он нажал на кнопку звонка над своим креслом, и в соседней комнате раздался дребезжащий звук. Майор опустил руку на спинку стула, который ему только что предложили, но остался стоять, нервно постукивая по полу начищенным ботинком.

Тут стеклянная дверь открылась и появился нескладный, светловолосый молодой человек.

— Мистер Хопсон, — сказал Нортовер, — это майор Браун. Пожалуйста, закончите поскорее то, что я передал вам сегодня утром, и принесите нам сюда.

— Да, сэр, — ответил мистер Хопсон и исчез, как молния.

— Вы извините меня, джентльмены, — проговорил Нортовер с лучезарной улыбкой, — если я вернусь к своей работе, пока мистер Хопсон не подготовит вам все. Я должен сегодня разобрать еще несколько счетов, завтра уезжаю в отпуск. Все мы любим подышать свежим деревенским воздухом, верно? Ха, ха, ха!

И с невинным смехом преступник взялся за перо. В комнате воцарилось молчание — безмятежное молчание занятого делом человека.

Наконец скрип пера сменился стуком, дверная ручка повернулась, в комнату все с той же молчаливой поспешностью вошел мистер Хопсон, положил перед начальником какую-то бумагу и вновь исчез. Те несколько секунд, что потребовались, чтобы пробежать ее глазами, человек за столом крутил и дергал остроконечные усы. Затем он снова взял ручку и тут же, слегка нахмурив брови, исправил что-то, бормоча: «Небрежно». Потом все с той же непостижимой задумчивостью он перечитал бумагу и наконец передал ее майору, чьи пальцы выбивали на спинке стула какой-то зверский ритм.

— По-моему, тут все в порядке, — сказал он.

Майор взглянул на бумагу. Все ли там было в порядке, нам станет известно позднее, а он обнаружил следующее:

П. Дж. Нортоверу от майора Брауна.

Фунтов-Шиллингов-Пенсов

1 января. За подготовку материалов: 5 — 6 — 0

9 мая. Посадка в горшки и на газон 200 анютиных глазок: 2 — 0 — 0

За тележку с цветами: 0 — 15 — 0

Человеку с тележкой: 0 — 5 — 0

Аренда дома с садом на 1 день: 1 — 0 — 0

За обстановку комнаты — сине-зеленые гардины, медные украшения и т. д.: 3 — 0 — 0

Плата мисс Джеймсон: 1 — 0 — 0

Плата мистеру Пловеру: 1 — 0 — 0

Всего: 13 — 26 — 0

— Что? — воскликнул Браун после минутного молчания, и глаза его чуть не вылезли из орбит. — Боже мой, что это?

— Что это такое? — переспросил Нортовер, удивленно вскинув брови. — Ваш счет, конечно.

— Мой счет? — Мысли майора пришли в панический беспорядок. — Мой счет! Что же я должен с ним делать?

— Ну, — весело ответил Нортовер, — лучше всего заплатить.

Рука майора все еще лежала на спинке стула. При этих словах он без единого лишнего движения одной рукой поднял стул и с силой швырнул его в Нортовера, целясь ему в голову. Ножки стула зацепились за стол, удар пришелся по руке. Нортовер вскочил, сжав кулаки, но мы его сразу же схватили. Упавший стул загрохотал по полу.

— Пустите меня, мерзавцы! — кричал Нортовер. — Пустите…

— Стойте спокойно, — властно приказал ему Руперт. — Действия майора Брауна вполне оправданны. Мерзкое преступление, которое вы пытались совершить…

— Клиент имеет полное право торговаться, — заговорил Нортовер, — но не швыряться же мебелью!

— Какие клиенты? — вскричал майор Браун, чья по-женски тонкая душа, бесстрашная в час опасности, не могла вынести тайны. — Кто вы такой? Я никогда не видел ни вас, ни ваших идиотских счетов. Правда, один из ваших агентов пытался задушить меня…

— Сумасшедший!.. — проговорил Нортовер, беспомощно оглядываясь. — Они все сумасшедшие! Не знал, что они ходят четверками.

— Хватит увиливать, — оборвал его Руперт. — Ваши преступления раскрыты. Во дворе стоит полицейский. Хоть сам я частный детектив, должен предупредить вас, что все, вами сказанное…

— Сумасшедший, — устало повторил Нортовер.

И тут впервые послышался странный, сонный голос Бэзила Гранта.

— Майор Браун, — сказал он, — могу я задать вам вопрос?

Майор с возрастающим недоумением повернулся к нему.

— Вы? — воскликнул он. — Ну конечно, мистер Грант.

— Тогда, — продолжал мистик, опустив голову, нахмурив брови и вычерчивая кончиком трости какой-то узор в пыли, — не скажете ли вы мне, кто жил в вашем доме до вас?

Несчастного майора такие бессмысленные вопросы уже не очень раздражали, и он ответил туманно:

— По-моему, какой-то Герни… Двойная фамилия… Ну, точно… Герни-Браун.

— А когда вы туда переехали? — спросил Бэзил, подняв на майора проницательный взгляд. Его странные глаза ярко горели.

— В прошлом месяце, — ответил Браун.

Услышав его слова, Нортовер упал в свое огромное кресло и, разразившись смехом, воскликнул:

— Ой, это слишком хорошо!.. Нет, слишком!

Смеялся он оглушительно, Бэзил Грант беззвучно. Мысли остальных метались, как флюгер в бурю.

— Черт возьми, Бэзил! — вскричал Руперт, топнув ногой. — Бели ты не хочешь, чтобы я сошел с ума и вышиб твои заумные мозги, скажи мне, что все это значит?

Нортовер встал.

— Разрешите, я объясню, — сказал он. — Прежде всего позвольте мне извиниться перед вами, майор Браун, за ужасную, непростительную ошибку, принесшую вам неудобства и опасности, в которых, если разрешите так выразиться, вы вели себя с удивительной храбростью и достоинством. И, конечно, не беспокойтесь о счете. Мы сами возместим убытки.

Он разорвал бумагу и бросил в корзину для мусора. Бедный Браун все еще смотрел растерянно.

— Я так ничего и не понял! — воскликнул он. — Какой счет? Какая ошибка? Какие убытки?