Рекс Стаут - Звонок в дверь Страница 4

— Я вовсе так не говорил!

— Но имел в виду именно это. Ты терроризирован. Ты запуган. Я согласен, что основания для этого у тебя есть. Многие весьма высокопоставленные лица по тем же причинам не делают того, что должны делать. Возможно, что и я вел бы себя так же, если бы речь шла о том. чтобы взяться за эту работу или отказаться от нее. Но я не возвращу чек на сто тысяч долларов: это означало бы, что я испугался этого мерзавца. Мне не позволит это сделать мое уважение к самому себе. Полагаю, тебе следует взять отпуск на неопределенное время. Отпуск я оплачу — такой расход я выдержу.

— С сегодняшнего дня?

— Да, — мрачно ответил Вульф.

— Эти записи сделаны моим собственным шифром. Перепечатать их?

— Нет. Это может тебя скомпрометировать. Я еще раз повидаюсь с мистером Коэном.

Я закинул руки за голову и посмотрел на Вульфа.

— Я по-прежнему утверждаю, что вы спятили, — сказал я, — и отрицаю, что я поджал хвост. Проще простого мне сейчас было бы отойти и понаблюдать со стороны, как вы будете действовать без меня, но после того, как мы столько лет плавали вместе, прямо-таки позор — дать вам возможность утонуть в одиночку. Я извещу вас, если перепугаюсь в ходе работы. — Я собрал порванные листки блокнота. — Перепечатать?

— Нет. Будешь расшифровывать только то, что нам понадобится.

— Ладно. Одно предложение. Вы сейчас в таком настроении, что, может быть, пожелаете начать военные действия разговором с клиенткой? Она оставила номер своего личного телефона, который, конечно, прослушивается. Позвонить ей?

— Да.

Я снял телефонную трубку и набрал номер.

3

Около полуночи, заглянув на кухню, чтобы проверить, не забыл ли Фриц закрыть дверь на задвижку, я с удовольствием увидел, что в кастрюле на плите стоит тесто для гречневых блинчиков. Понятно, в такой ситуации ограничиваться даже и хорошо подсушенным тостом или слоеной булочкой было бы недостаточно. Поэтому в среду утром, вскоре после девяти, спускаясь в кухню, я знал, что меня покормят как полагается. При моем появлении Фриц прибавил в плите газ, а я пожелал ему доброго утра и получил из холодильника свой стакан сока. Вульф, которому Фриц обычно приносит завтрак в комнату, уже поднялся в оранжерею, чтобы провести там, как всегда, два утренних часа со своими орхидеями. Принимаясь за еду, я спросил у Фрица, есть ли что-нибудь новенькое.

— Да, — ответил он, — и тебе предстоит рассказать об этом мне.

— Разве он тебе ничего не говорил?

— Нет. Сказал только, что двери и окна должны быть все время закрыты, а я сам — как это понимать? — «осмотрителен».

— Это значит, что тебе следует быть осторожным. Не говори по телефону ничего такого, что может быть неприятным тебе, если появится в газетах. Находясь вне дома, не делай ничего такого, что ты не хотел бы увидеть на экранах телевизоров. Например, не навещай своих возлюбленных. Ты обязан дать зарок молчания и подозревать всех незнакомых.

Поджаривая блины до нужного коричневого оттенка, Фриц молчал, так как не мог позволить себе разговаривать. Лишь поставив передо мною первые два блина вместе с колбасой и поливая их маслом, он произнес:

— Я хочу знать, Арчи, и имею на это право. Он сказал, что ты мне все объяснишь. Bien, я настаиваю, чтобы ты это сделал.

Я взял вилку.

— Ты знаешь, что такое ФБР?

— Еще бы! Мистер Гувер.

— По поручению одного клиента мы намерены дать ему щелчок по носу. Дело пустяковое, но он обидчив и попытается нам помешать. Тщетные усилия.

— Но он же великий человек. Правда?

— Конечно. Ты, наверное, видел его фотографии?

— Да.

— И что ты думаешь о его носе?

— Некрасив. Epate, коряво сделан.

— Тем больше оснований стукнуть по нему. — Я подцепил вилкой кусок колбасы.

К тому времени, когда я позавтракал и отправился в кабинет, Фриц уже успокоился. С меню все было в порядке, по крайней мере на сегодня. Вытирая пыль с полок, срывая листки с календарей, распечатывая почту (в основном чепуховую), я размышлял о возможности проделать некий эксперимент. Набрав номер телефона, ну, например, Паркера, я мог бы попытаться узнать, прослушивается ли наш телефон. (Интересно, реагировало ли уже ФБР на наш звонок миссис Бранер?) Но я тут же отказался от этой затеи, ибо намеревался строго придерживаться инструкций. В порядке выполнения их я достал из ящика письменного стола свою записную книжку и еще кое-что, а из сейфа — чек, зашел в кухню предупредить Фрица, чтобы он не ждал меня к ленчу, снял в вестибюле с вешалки шляпу и пальто и вышел из дому.

Я не спеша шагал по улице. Обнаружить за собой «хвост», даже и квалифицированный, вовсе нетрудно, особенно в зимний день, когда из-за холодного, порывистого ветра прохожих па тротуарах немного. Но сейчас ФБР, очевидно, знало, куда я иду, и не желало утруждать своих людей. В банке на Лексингтон-авеню я испытал некоторое удовольствие, заметив, как расширились глаза кассира, когда он взглянул на чек. Выйдя из банка, я направился в деловую часть города. Идти нужно было мили две, но часы показывали всего лишь двадцать минут одиннадцатого, гулять я люблю, а если за мной следовал филер, что ж, прогуляться полезно и ему.

Четырехэтажный каменный дом на Семьдесят четвертой улице между Мэдисон-авеню и Парк-авеню был по крайней мере раза в два больше особняка. Вульфа. Три ступеньки вели вниз, к массивной двери. Человек в черном оглядел меня через застекленную металлическую решетку и, только после того как я назвал себя, открыл дверь. Он провел меня через вестибюль к двери налево и знаком пригласил войти.

Это была канцелярия, хотя и небольшая: шкафчики с картотекой, сейф, два письменных стола, полки, столик с разбросанными в беспорядке бумагами. На стене висела увеличенная фотография здания «Корпорации Бранера». Я быстро обежал взглядом комнату, и мои глаза остановились на безусловно заслуживающем этого лице молодой женщины, сидевшей за письменным столом. Взгляд ее черных глаз встретился с моим.

— Я Арчи Гудвин.

Она кивнула.

— А я Сара Дакос. Присядьте, мистер Гудвин. — Она сняла трубку, сообщила кому-то о моем приходе. — Миссис Бранер скоро спустится, — сказала она.

— Вы давно работаете у миссис Бранер? — спросил я, садясь.

Она улыбнулась:

— Я знаю, мистер Гудвин, что вы детектив, и можете не демонстрировать мне этого.

— Должен же я практиковаться, — тоже улыбаясь, ответил я. Улыбаться, глядя на нее, было нетрудно. — Так все-таки, давно?

— Почти три года. Нужно еще точнее?

— Может быть, впоследствии. Мне следует дожидаться прихода миссис Бранер?

— Не обязательно. Она предупредила, что вы будете расспрашивать меня.

— В таком случае продолжим. Где вы работали раньше?

— Я была стенографисткой, а потом секретарем вице-президента «Корпорации Бранера».

— А в правительственных учреждениях вы когда-нибудь работали? Например, в ФБР?

Она опять улыбнулась:

— Нет, никогда. Мне было двадцать два года, когда я поступила на службу к Бранеру. Сейчас двадцать восемь. Но вы ничего не записываете?

— У меня все здесь. — Я дотронулся пальцем до лба. — Почему вы считаете, что ФБР следит за вами?

— Я не знаю точно, что это ФБР. Но должно быть, оно, потому что больше некому.

— Вы уверены, что за вами следят?

— Совершенно уверена. Я кончаю работу в самое разное время, и, когда иду к остановке автобуса, за мной всегда следует и садится в автобус один и тот же человек, который потом сходит там же, где и я.

— Это автобус, который идет по Мэдисон-авеню?

— Нет, по Пятой авеню. Я живу в Виллидже.

— Когда это началось?

— Не знаю точно. Я заметила этого человека в первый понедельник после рождества. Он торчит тут по утрам, и я вижу его вечерами, если куда-нибудь выхожу. Не знала я, что это так делается. Я-то думала, что, следя за кем-нибудь, не желают, чтобы объект слежки это замечал.

— Бывает и так. Это называется «открытое наблюдение». Вы могли бы сообщить приметы этого человека?

— Конечно. Он дюймов на шесть-семь выше меня, на вид ему лет тридцать или чуть больше, у него узкое лицо с квадратным подбородком, длинный тонкий нос и тонкие губы, зеленовато-серые глаза. Он всегда в шляпе, и я ничего не могу сказать о его шевелюре.

— Вы когда-нибудь с ним разговаривали?

— Конечно, нет.

— Вы обращались в полицию?

— Адвокат запретил. Адвокат миссис Бранер. Он сказал, что, если это ФБР, там всегда могут сказать, что это делается в порядке проверки благонадежности.

— Вполне возможно. Они так и делают. Между прочим, это вы порекомендовали миссис Бранер разослать книгу Кука?

Она удивленно сморщила лоб:

— Что вы! Тогда я еще и не читала ее. Я прочитала ее только после.

— После того как обнаружили, что за вами наблюдают?

— Нет, после того как миссис Бранер решила разослать книгу.

— Вам известно, кто ей посоветовал это сделать?

— Нет, я не знаю. — Она улыбнулась. — Вероятно. естественно, что вы задаете мне такие вопросы, поскольку вы детектив, но мне кажется, что проще спросить об этом у миссис Бранер. Если бы я и знала, кто дал ей такой совет, не думаю, чтобы…