Энтони Беркли - Убийство в погребе (= Убийство в винном погребе) Страница 4

Может, как раз дневник Летти поможет мистеру Морсби разузнать об этом? Дневник Летти достали, увлеченно просмотрели и наконец выяснили, что мисс Стейплз отсутствовала с 6-го по 30-е августа.

Обе милые леди, конечно же, никогда не спускались в погреб мисс Стейплз? Нет, отчего же? Спускались, и не раз. Он был пуст? О нет, конечно. Он был завален всевозможным хламом. Там мисс Стейплз держала все старые газеты по единственной причине: ведь никогда не знаешь, когда они пригодятся. Понятно. А что еще мисс Стейплз хранила в погребе? О, всякую мебель, уже сломанную и совершенно ненужную; а еще коробки и ящики, какие-то остатки обоев, ну, в общем, всякую ерунду, которую обычно хранят в погребах. Значит, он был битком набит? Нет, так, конечно, нельзя сказать; двигаться там можно было свободно. Ах, старший инспектор спрашивает в связи с… Да, разумеется, один угол вполне можно было освободить, даже целую половину погреба, а потом снова все расставить по местам… Какой ужас! Да, и только подумать: если бы мисс Стейплз не умерла, то… то об убийстве еще долго не узнали бы. Да, а мисс Стейплз подписала договор об аренде еще на семь лет всего несколько месяцев назад, ведь так? Конечно так. Она всегда говорила, что хочет умереть именно в этом доме, и… господи, господи… и умерла в нем, счастье еще, что ее не убили там! Господи, до чего же мы дожили, мистер Морсби? Какой же страшный мир!

Хорошо, а навещал ли кто мисс Стейплз? Есть ли у нее родственники? Ну, не сказать чтобы ее часто навещали: кое-кто из Льюисхэма, разумеется, и ее соседи по Бернтоук-роуд, в целом, не больше дюжины людей. Не могли бы уважаемые мисс Уильяме составить список знакомых мисс Стейплз? О, конечно, с удовольствием, но, право, не думает ли мистер Морсби… Нет-нет, это чистая формальность, к тому же всегда надеешься получить что-нибудь ценное. Итак, родственники? Племянник был, но такой милый молодой человек, что он… Имя и адрес? Так, фамилия тоже Стейплз, а вот насчет адреса… он не служил во флоте, Джейн? Или по торговой части? В общем, мисс Стейплз называла его Джим, если это может пригодиться… Пригодится? Ах, как приятно, что ты помогаешь Скотленд-Ярду!

Где родилась мисс Стейплз? О, в Бате. Да, такая славная семья. Мисс Стейплз всегда очень тепло говорила о своей семье. Стейплзы из Бата, именно так. Был еще брат, но он умер. Он имел свое дело в Бристоле, что-то связанное с рекламой, но мисс Стейплз никогда о нем особенно не распространялась; она считала, что рекламным бизнесом заниматься недостойно; а что, ведь в рекламе всякие люди крутятся, правда? Да, всякие. Значит, племянник был сыном этого брата — рекламного бизнесмена? Да, именно. И у него еще есть сестра, но она явно непочтительная девушка: ни разу не навестила тетю, по крайней мере за те шесть лет, что сестры Уильяме знали мисс Стейплз. Нет, она никогда не говорила о других своих родственниках, но есть, вероятно, и более дальние родственники?

Морсби согласился, что, как правило, всегда есть и более дальние родственники.

Из дома 6, где ему повезло гораздо больше, чем он на то надеялся, старший инспектор отправился в окружной полицейский участок. Там ему доложили, что в конце августа и начале сентября никаких жалоб со стороны мисс Стейплз из дома 4 по Бернтоук-роуд не поступало, никаких признаков тайного проникновения в дом в ее отсутствие никем не замечено.

Морсби вернулся в дом 4.

Окружной инспектор и его помощник с посиневшими руками, покрасневшими носами и неколебимой преданностью долгу осматривали вторую из четырех спален. Теплую улыбку старшего инспектора они встретили с прохладной угрюмостью.

— Продолжайте осмотр, — добродушно сказал Морсби. — Ничего не найдете, но все равно осматривайте. Эффорд вернулся?

Окружной инспектор ответил, что сержант Эффорд доложил о возвращении и отправился на поиски жилищного агента.

— А вам удалось что-нибудь выяснить, мистер Морсби? — поинтересовался окружной инспектор.

— Установил дату убийства, — усмехнулся Морсби, — если это вам кажется чем-то. По меньшей мере в рамках одной недели.

— Правда, сэр? И когда же оно произошло?

— На второй неделе прошлого августа, — ответил Морсби и объяснил почему. — И более того, — добавил он, — У убийцы должен был быть ключ. А вот откуда он у него взялся, это вопрос.

Глава 2

Дознание по делу об убийстве молодой женщины, найденной в погребе дома на Бернтоук-роуд, шло своим чередом. Печать, разумеется, живо ухватилась за него. Если, как утверждает мисс Роуз Маколей, любая женщина — это тайна, и подразумевает под этим, несомненно, живую женщину, то убитая молодая женщина — это потрясающая тайна. Молодые женщины видятся журналистам исключительно в романтическом ореоле, а быть убитой на загородной вилле и погребенной в подвале, ясное дело, считается пиком романтики. Крупные заголовки пестрели самым ярким шрифтом над статьями в две колонки; если бы жертвой стал самый обычный молодой человек, о нем написали бы в семь раз меньше. Горничные с Бернтоук-роуд были вознаграждены за свою осведомленность так, как и не мечтали: о них упомянули в газетах.

Перед тем как уехать домой вечером того дня, когда был обнаружен труп, Морсби запросил по телефону бристольской полиции сведения о сыне и дочери мистера Стейплза, занимавшегося рекламным бизнесом и проживавшего в том городе. То, что убийца или жертва имели ключ от дома 4, ибо не замечено было никаких признаков взлома, привело Морсби к заключению о посещении кем-то из детей мистера Стейплза своей тети. Он предполагал, что убитой окажется племянница мисс Стейплз. Во всяком случае, работать нужно было прежде всего в этом направлении.

Следующее утро Морсби полностью посвятил делу об убийстве на Бернтоук-роуд. Сначала он расспросил сержанта Эффорда. Тот встречался с жилищным агентом, через которого Дэйны купили свою половину особняка, у него дома прошлым вечером, но не смог получить от него никаких по-настоящему ценных сведений. После смерти мисс Стейплз дом перешел во владение ее племянника, единственного наследника (с племянницей же, по мнению Эффорда, что-то произошло). Получив в свои руки особняк, племянник стал сдавать его внаем. Дом пустовал лишь три недели. Затем его снял мистер Дэйн и, как счел жилищный агент, на радостях от такого приобретения тотчас женился. По словам агента, мистер Дэйн, видимо, и арендовал особняк только за тем, чтобы немедленно жениться. Мистер Дэйн не читал объявлений, вывешенных перед домом 4; он просто спросил, без особой надежды, не сдают ли они какой-нибудь дом на тихой улице за невысокую арендную плату.

Эффорду удалось получить сведения о племяннике умершей леди. Джеймс Кэрью Стейплз, младший помощник на пассажирском пароходе "Графиня Денверская" из Западной морской компании, курсирующем от Ливерпуля до Южной Америки, двадцати девяти лет, не женат. До появления в Скотленд-Ярде Эффорд удостоверился, что "Графиня Денверская" день назад вышла из порта Буэнос-Айреса.

Морсби тотчас же послал Джеймсу Стейплзу радиограмму с просьбой телеграфировать о местонахождении его сестры и явиться в Скотленд-Ярд сразу же по прибытии в Англию.

Эффорда отправили наводить дальнейшие справки в Льюисхэме на Бернтоук-роуд и в домах с садами, выходящими на нее, обо всех подозрительных передвижениях и незнакомцах, замеченных летом, особенно на второй педеле августа.

Затем Морсби послал за подчиненным ему инспектором и поручил ему проверку списков пропавших во второй половине прошлого года женщин. Если учесть, что не менее шести тысяч женщин каждый год числятся в Скотленд-Ярде пропавшими, то станет понятно: поручение было не из легких, особенно учитывая то, что взволнованные родственники спешат сообщить об исчезновении дамы и почти всегда забывают сообщить о ее возвращении, а в девятнадцати случаях из двадцати она в конце концов возвращается.

Чтобы помочь инспектору в его кропотливом поиске, ему дали копию предварительного заключения медика, которое появилось на столе Морсби поздно вечером накануне. Поскольку тело долгое время находилось под землей, заключение содержало очень немного сведений о внешности убитой. Все же врач сумел определить следующее:

Рост: пять футов и пять дюймов.

Телосложение: достаточно стройная, но не худая.

Волосы: светло-каштановые, но при жизни могли быть темнее.

Ноги: маленькие. Размер обуви — 4.

Зубы: все здоровые.

Более тщательное изучение трупа так и не выявило особых примет на теле, кроме вмятины, напоминавшей узкий шрам длиной около трех-четырех дюймов на наружной стороне вдоль правого бедра. Цвет глаз и форму носа определить оказалось невозможно; не удалось уточнить и возраст: он так и колебался в рамках от двадцати до тридцати лет, да и эти рамки были растяжимы. Было установлено что тело находилось в земле не меньше трех месяцев, но и не больше девяти; наиболее вероятный срок ближе к шести месяцам.