А. Баантье - Смерть по уик-эндам Страница 4

Фледдер хитро подмигнул в ответ.

Содержимое сумочки по большей части составляли типичные для любой женщины вещи: зеркальце, расческа, пудреница, флакончик духов, помада, пилка для ногтей, связка ключей. Однако первое, за что ухватился Декок, — удостоверение личности с фотографией.

— Конечно, я могу ошибаться, — с прояснившимся выражением на лице осторожно сказал инспектор, — но, по-моему, это она.

Фледдер заглянул ему через плечо.

— Да, вы правы! — с энтузиазмом воскликнул он. — Это и в самом деле она! Никаких сомнений.

Они сравнили фото на удостоверении со снимком мертвой девушки, сделанной Бремом, — никаких сомнений не оставалось. Декок взял листок бумаги и переписал из удостоверения сведения о покойной: «Хелена Мария Вриез, 19 лет, адрес: Амстердам, Гудзон-стрит, 213».

— Мы захватим снимки и скопируем фото с документов, возможно, они пригодятся.

Фледдер рассортировал содержимое сумочки по степени важности. Там оказался неиспользованный железнодорожный билет в один конец до Гауды на 24 декабря; многоразовая транспортная карточка амстердамского муниципального транспортного управления с тремя оставшимися поездками, все — на линию № 1 на 8:15, 13:15 и 18:15. Кроме того, они обнаружили любовное послание от некоего Тома Вайка, отправленное с французской военной базы в Ла-Куртине. Письмо было датировано 5 октября. Денег в сумочке не оказалось, однако нашлось простенькое золотое колечко с гравировкой: «Эллен, 1 мая, 19.». Но больше всего Фледдера удивило наличие в сумочке черного кожаного бумажника с набором документов на имя Юста Хофмана, оптового торговца сыром из Алкмара. Он протянул его Декоку.

— Интересно, как это попало к ней в сумочку? — недоумевал молодой детектив.

Декок взял бумажник и понюхал его.

— Пахнет по-другому, — заметил инспектор, — совсем не так, как остальные вещи в сумочке.

Фледдер поднес письмо Тома к самому носу.

— А это пахнет пудрой и духами.

Декок кивнул.

— Девушка носила письмо с собой постоянно. Но бумажник не ее. В любом случае он пробыл здесь не настолько долго, чтобы хорошенько пропитаться запахом ее сумочки.

— Но как в таком случае он оказался у нее?! — нетерпеливо вскинулся Фледдер. — Как она завладела бумажником, принадлежащим господину Хофману из Алкмара? Украла?

— Не думаю, — покачал головой Декок. — Во-первых, на воровку наша девушка совсем не похожа. Во-вторых, мы не нашли денег — ни в сумочке, ни в бумажнике. Куда более вероятным представляется, что ограбили ее.

— Убийца?

Декок наморщил лоб.

— Что ж, не исключено, — согласился он. — Это вполне объяснило бы, почему сумочка найдена возле дома по Брюер-каналу в то время, когда ее хозяйка уже была в морге.

— Каким образом?

— Что ж, давай предположим, что убийце была нужна ее сумочка — обычная, я бы даже сказал, ординарная кража. Но когда он пытается ее отобрать, девушка начинает кричать. Сначала он затыкает ей рот ладонью, а потом душит ее же шарфом. Затем берет сумочку, тело бросает в воду, уходит и по дороге достает из сумочки деньги. Проходя мимо Брюер-канала, он оставляет сумочку у подъезда. Это одно из возможных объяснений тому, каким образом сумочка могла остаться сухой, но без денег.

Фледдер кивнул.

— Звучит довольно логично, но по-прежнему не объясняет наличие бумажника Хофмана.

Декок поморщился.

— Вовсе нет. Но тут возникает ряд дополнительных вопросов. Например, как она добралась до этого канала? Что она там искала? Вокруг большинства каналов по ночам ни души, особенно в праздничные дни, не говоря уже о Рождестве. Вдобавок она туда, скорее всего, и не собиралась.

— Что вы имеете в виду?

— Посмотри на железнодорожный билет: девушка ехала в Гауду. Не исключено, что она хотела провести там праздники.

Фледдер сел и, закинув ногу на ногу, принялся вновь перебирать содержимое сумочки.

— Безмолвные свидетели, — пробормотал он. — Если бы только они могли говорить, то объяснили бы многое.

— Что они и делают.

— Возможно, но этого недостаточно.

Отодвинув в сторону немногочисленные пожитки утонувшей девушки, Фледдер взял кольцо и взвесил его на ладони.

— А что вы думаете об этом?

Декок насупился.

— Разорванная помолвка.

— Помолвка?

— Да, полагаю, современная молодежь делает все по-другому. Но еще совсем недавно существовал обычай покупать при помолвке обручальные кольца. После чего делалась гравировка с датой этого события, и кольцо надевалось на правую руку. Впоследствии, перед самой свадьбой, дата соответствующим образом уточнялась, и кольцо перекочевывало на левую руку. Такой обычай бытовал веками. Наши бережливые предки никогда не верили в пользу от множества драгоценностей. Куда больше они придавали значение торговле, кораблям и твердой наличности.

— Спасибо за урок истории, но в таком случае кто такая Эллен? Вы видели гравировку…

Декок улыбнулся.

— Должно быть, девушка или ее жених были достаточно старомодны и следовали традиции, но наша блондинка Хелена, думаю, называла себя Эллен. На самом деле ее могли звать Елена или даже Лена, но оба имени в наше время почти вышли из обихода, как недостаточно американизированные. Отсюда и Эллен.

Фледдер посмотрел на кольцо, лежавшее у него на ладони.

— Но тогда почему один из них разорвал помолвку?

Декок усмехнулся. Когда инспектор улыбался, его грубоватое, слегка смахивавшее на морду пса-боксера лицо словно загоралось изнутри и становилось по-мальчишески озорным. В такие минуты невозможно было его не любить.

— Ну знаешь, — промолвил он, — тут может быть хоть десяток самых разных мотивов. Скажем, неверность.

Фледдер медленно кивнул и попытался надеть кольцо себе на палец. Оно оказалось слишком велико.

— Должно быть, это мужчина с толстыми пальцами, — пробурчал он, — толстыми, сильными пальцами. — Он взглянул на Декока. — А не могла… не могла ли разорванная помолвка… э… послужить мотивом для убийства?

Декок снисходительно улыбнулся:

— У тебя появилась своя версия?

Фледдер бросил кольцо в сумочку.

— Вообще-то, нет, — честно признался он. — Но вот о чем я подумал: ведь у кого-то же должна была быть причина убить девочку. Такое ведь не придет в голову с бухты-барахты, верно?

Декок не стал спорить.

— Конечно, сынок. У кого-то наверняка был мотив. Но сейчас еще рановато ломать над этим голову. Мы слишком многого не знаем. — Он посмотрел на часы. — Ладно, одевайся. Уже почти девять. Не будем заставлять доктора Рустелуса ждать.

3

Декок поднял жалюзи. Все еще неверный свет дня медленно вполз в комнату, пытаясь разогнать таинственный сумрак в углах прозекторской. Обнаженное тело убитой было подготовлено к вскрытию и лежало под лучами прожектора на холодном мраморном столе.

Декок приветствовал доктора Рустелуса.

— Простите, — извинился он. Медик отвесил ему легкий поклон. — Простите, — повторил Декок на сей раз громче, — мне страшно не хотелось дергать вас на Рождество.

Глуховатый врач улыбнулся.

— Вы тут ни при чем, — успокоил он инспектора. — Нам редко удается избежать неприятных сюрпризов. Куда больше я сочувствую своей жене.

Декок разделял досаду доктора Рустелуса. Он тотчас подумал о собственной супруге и о рождественском подарке, уже припрятанном для нее дома. Сегодня инспектор надеялся порадовать жену, презентовав ей выбранный с любовью домашний халат.

Доктор Рустелус приготовился к вскрытию. В длинном, до пят, белом одеянии он выглядел весьма впечатляюще. Ассистент разложил хирургические инструменты в нужном порядке. А Декок вновь размечтался о доме. Он думал о рождественском завтраке, гусе и прочих лакомствах, купленных и приготовленных супругой. В животе громко заурчало.

— Оставайся здесь, — наказал старик Фледдеру. — Уверен, что такой классный врач справится в два счета. Я вернусь около одиннадцати. Думаю, к этому времени все уже будет закончено.

— Куда это вы собрались?

Декок широко улыбнулся.

— Домой к жене. Поздравить ее с Рождеством.

Фледдер знал, что Декок, несмотря на богатый опыт в этой области, не любил расследовать убийства. Тем не менее инспектор честно выполнял свой долг вновь и вновь. А сейчас старик почувствовал (и в этом он, конечно, прав), что пришло время дать исполнить свой долг и молодому поколению детективов. Они должны взять на себя большую ответственность и облегчить его ношу. Разумеется, Декок будет помогать младшим коллегам, делясь знаниями и опытом, если это вообще возможно. Инспектор уже добился блестящих побед и стал легендой. Он больше не жаждал славы и не нуждался в ней. Фледдер не отводил от наставника глаз, пока все эти мысли вертелись у него в голове.