Кровь и черника - Алексей Александрович Кротов Страница 4

– Как бы то ни было, я думаю дядя Скворцова не откажется вас принять, – подытожил начальник лужской милиции.

– Даже если по каким-то причинам и откажется, у нас, я думаю, есть еще к кому обратиться, Владислав Анатольевич.

– А-а, вы наверное о Таисии Игнатьевне, Олег Константинович, – догадался Дудынин. – Вот уж не знаю, удобно ли обременять старушку, мы и так ей докучаем постоянно со всякими расследованиями. В конце концов, коллеги, будем говорить откровенно, именно она делает за нас основную часть работы. А тут еще очередной сюрприз в виде нового убийства.

Закончив столь продолжительную тираду, полковник достал из навесного шкафчика бутылку «Нарзана» и с подозрением покачав головой, открыл крышку. Последнее время начальника лужской милиции терзали очень даже явные сомнения, а действительно ли кавказские минеральные воды везут с Кавказа?

Прокурор не стал ждать, пока коллега освежит горло. Ухватившись за последнюю фразу, он проанализировав важную роль Таисии Игнатьевны, перешел в контратаку.

– Что вы заладили – сюрприз, сюрприз? – в его тоне обосновалась немалая толика раздражения. – В Полянске уже пятый год происходят убийства, а для вас это все сюрприз!

Дудынин неспеша налил в стакан «Нарзана» и сделал несколько глотков.

– Вы еще скажите, что их притягивает Таисия Игнатьевна, – парировал он.

– Оставьте в покое Таисию Игнатьевну, – прочти изъял из голоса раздражение Ермолкин, зато с лихвой добавил туда струю усталости:

– Я в первую очередь говорю об Образцовой. Когда я был в Полянске, я заходил к ней, – дом у нее просторный, есть где разместиться.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Дудынин. – Эта сплетница с восторгом пустит к себе милицию. Хотите «Нарзану», коллеги? – предложил он, допивая из стакана.

– С удовольствием! – тут же согласился Макушкин и зачем-то погладил бороду.

Прокурор покосился на него, но промолчал. Он полез в карман за трубкой, но потом, взглянув на часы, передумал.

– Что ж, коллеги, – с легкой хрипотцой проговорил он. – Полагаю, пора закрывать наше, эээ… заседание, – не сразу подобрал подходящее с его точки зрения, определение, а наконец, подобрав, улыбнулся, так как употребленный им термин по значимости явно превосходил статус их встречи, тянувший разве что на оперативку.

– Я готов приступить к делу, коллеги, – откликнулся Макушкин. – Хорошо бы только узнать, есть ли сейчас в Полянске эта Образцова и Таисия Игнатьевна?

– Да, – задумчиво обвел рассеянным взглядом кабинет прокурор. – Согласен, вопрос не праздный. Особенно, – добавил он, – я бы хотел узнать, что поделывает сейчас наша Холмс.

Глава 3

Утро «курортницы»

А что же в самом деле поделывала Холмс, она же Таисия Игнатьевна?

В конце того июля 1993 года, когда развернулись события, описываемые в нашем повествовании, Таисия Игнатьевна прекрасно проводила время в санатории «Сестрорецкий Курорт», куда ее по знакомству и в благодарность за освобождение от подозрений устроил за минимальную плату доктор Брянцев.[1]

В то замечательно теплое воскресное июльское утро Сапфирова вышла из своего достаточно, с ее точки зрения, комфортабельного двухместного номера, который она делила с Аделаидой Евгеньевной Ярцевой, учителем истории на пенсии. До завтрака Таисия Игнатьевна выпила у себя чаю с печеньем и отправилась на свой ежедневный променад, подкрепиться неповторимым воздухом санаторного парка. Не спеша прогуливаясь и наслаждаясь насыщенным букетом трав, деревьев, ягод и каким-то уж совсем неопределимым разлитым в воздухе терпким ароматом, Таисия Игнатьевна думала о Полянске. Вот уже четвертое лето подряд Таисии Игнатьевне выпадало расследовать загадочные убийства и каждый раз ей удавалось вычислить преступника. Гуляя по парку, она живо представила себе односельчан и сотрудников лужской и утёсовской милиции, мысленно порой ведя с ними диалоги. Вот веселая улыбка озарила ее лицо – она вспомнила о пьянице-музыканте Дудкине, его собутыльниках и особенно о хитроване Амфитрионе Редькине, почти всякий раз умудрявшемся обвести вокруг пальца пытавшуюся быть грозной тещу.

Что касается работников милиции, то там тоже было кого вспомнить: в первую очередь, конечно, прокурора Ермолкина. Первостатейный хам, но надо отдать ему должное – далеко не дурак! Закончив с прокурором, она переключилась на начальника лужской милиции. Доброжелательный, предупредительный, – Сапфирова даже не побоялась слова «галантный», – полковник Дудынин, к сожалению, был человеком не великого ума. О лейтенанте, теперь уже, наверное, капитане Скворцове, – одернула себя Холмс, и ее одухотворенное приятным воспоминанием лицо осветила теплая улыбка. Энергичный, находчивый, но несколько легкомысленный Володя вызывал у Сапфировой искреннюю симпатию.

– Не всем же иметь такой острый ум, как у нашего прокурора, – пробормотала она. – А если Володя чего-то недопоймет, то она, Холмс, додумает за своего Ватсона, и вместе они составят отличный тандем.

Так, предаваясь приятным мыслям и с удовольствием перебирая портреты из галереи колоритных образов, Таисия Игнатьевна дошла до конца терренкура. Отдав должное физкультурной части отдыха, Холмс с чувством исполненного долга отправилась на завтрак.

Таисия Игнатьевна отдыхала в санатории уже восемь дней и успела за это время свыкнуться с меню.

Она философски отнеслась к озвученному тезису о полезности и диетической ценности овсяной каши. Йогурт и фрукты на завтрак, а также яичница без колбасы и булка с маслом составляли более приятную часть меню.

– Ну что, как обычно, пойдем на пляж? – поинтересовалась Холмс, делая очередной глоток объявленного очень питательным и низкокалорийным настоящего зеленого китайского чая в аутентичности которого санаторное начальство было готово расписаться чуть ли не кровью.

Так переговаривалась ежеутренне, разделявшая с Таисией Игнатьевной ее номер, Ярцева.

– Конечно, погода-то шепчет, – подтвердила своей визави обычное времяпровождение Сапфирова.

Отдохнув в номере около часа после завтрака Таисия Игнатьевна облачилась в более легкое платье из ситчика и взяв с собой детектив Чейза, отправилась погулять по берегу – полюбоваться волнами и посмотреть на загорающих вблизи. Вскоре через некоторое время к ней присоединилась Ярцева; они коротко обсудили текущую политическую ситуацию в стране, причем Ярцева привела интересные исторические параллели с событиями в России в 1917 году между Февральской революцией и Октябрьским переворотом. После этого Аделаида Евгеньевна рассказала Сапфировой несколько забавных анекдотов из эпохи Екатерина Великой, а Холмс, в свою очередь, развлекла собеседницу забавными впечатлениями от сыскной деятельности следователя Макушкина.[2]

Минут через сорок, слегка пресытившись исторической тематикой, веселыми визгами периодически производимыми стайками детей и в принципе уставшая от длительной ходьбы по пляжу, а до завтрака – по терренкуру, Таисия Игнатьевна разместилась на облюбованной ею со дня приезда скамейке, уютно расположившейся близ прибрежного кафе.

Прочитав несколько страниц из Чейза, Таисия Игнатьевна слегка задремала и, проснувшись примерно через час и взглянув на стильные изящные часики, чувствовавшие себя как дома на тонком и еще довольно красивом запястье хозяйки, Сапфирова пришла к выводу, что