Агата Кристи - Том пятый. Выпуск II Страница 40

— Мистер Пуаро? Прошу за мной, сэр.

Дворецкий повел его через холл направо и распахнул дверь.

— Мистер Эркюль Пуаро, — объявил он.

В комнате было несколько человек, все в вечерних туалетах. Пуаро сразу понял — его здесь не ждали. Все присутствующие рассматривали его с искренним удивлением.

Наконец к нему неуверенно направилась высокая женщина с темными, чуть тронутыми сединой волосами.

Пуаро склонился к ее руке.

— Прошу простить меня, мадам, — сказал он. — К сожалению, мой поезд опоздал.

— Ничего страшного, — рассеянно ответила леди Шевени-Гор. Она по-прежнему смотрела на него озадаченно. — Ничего страшного, мистер.., простите, я не расслышала…

— Эркюль Пуаро, — произнес он четко и внятно. За его спиной тут же раздалось удивленное «Ах!», и он понял, что сэра Жерваза в этой комнате нет. Он тихо спросил:

— Вы знали о моем приезде, мадам?

— А-а.., да… — Ее голос звучал совсем неубедительно. — Я думаю… По-моему.., но я так рассеянна, мосье Пуаро. Все забываю. — В ее голосе послышалось некое грустное удовлетворение. — Я слышу то, что мне говорят. И вроде бы все понимаю, но слова лишь на миг задерживаются в моем мозгу — через секунду их уже нет! Исчезли! Словно мне никто ничего не говорил.

И, будто выполняя с большим опозданием свой долг, она рассеянно огляделась и пробормотала:

— Я думаю, все присутствующие вам знакомы. Конечно же это было не так. Фраза просто была испытанным приемом, с ее помощью леди Шевени-Гор освобождала себя от повинности представлять гостей и, следовательно, от необходимости напрягать свою память, чтобы ненароком не переврать их имена.

Предпринимая сверхъестественные усилия, чтобы с честью выйти из сложного положения, она прибавила:

— Моя дочь Руфь.

Девушка, стоявшая перед Пуаро, была тоже высокая и темноволосая, но совершенно другого типа. В отличие от размытых, неопределенных черт лица леди Шевени-Гор у нее был точеный, почти орлиный нос и четкая линия подбородка. Черные волосы падали на плечи пышной волной мелких кудрей. Ее лицо было настолько чистым и румяным, что почти не требовало косметики. Эркюлю Пуаро редко доводилось встречать столь очаровательных девушек.

Кроме того, Пуаро сразу понял, что она не только красива, но и умна, и распознал некоторые черты ее характера — гордость и своенравие. Она заговорила, слегка растягивая слова, и Пуаро показалось, что она делала это намеренно.

— Как это здорово, — сказала она, — принимать у себя мосье Эркюля Пуаро! Видимо, Старик решил преподнести нам небольшой сюрприз.

— Так вы не знали, что я должен приехать, мадемуазель? — быстро спросил он.

— Даже не подозревала. Но раз так, мою книгу для автографов придется забрать только после обеда.

Из холла донеслись звуки гонга, дворецкий, распахнув двери, оповестил:

— Кушать подано.

Но раньше, чем прозвучало последнее слово — «подано», — произошло нечто странное. На лице чинного дворецкого отразилось — всего лишь на мгновение — крайнее изумление…

Сия метаморфоза длилась долю секунды, маска вышколенного слуги тут же вновь появилась на его лице. И тот, кто в это мгновение не смотрел на дворецкого, ничего не заметил. Однако Пуаро как раз смотрел и сразу насторожился.

Дворецкий замешкался в дверях. Хотя лицо его опять, как и положено, было бесстрастным, в позе осталась некоторая напряженность.

Леди Шевени-Гор неуверенно сказала:

— О Боже.., это более чем странно. Нет, в самом деле, я.., как же быть?

Руфь обернулась к Пуаро:

— Не удивляйтесь. Это невероятное замешательство вызвано тем, что мой отец впервые, по крайней мере за последние двадцать лет, опаздывает к ужину.

— Это более чем странно… — недоуменно пробормотала леди Шевени-Гор. — Жерваз никогда…

К ней подошел пожилой мужчина с отменной военной выправкой. Он добродушно посмеивался.

— Наш милый старина Жерваз! Наконец-то опоздал! Точность — вежливость королей. Клянусь честью, мы ему это попомним. Выходит, и ему не чужды человеческие слабости?

— Но Жерваз никогда не опаздывает, — тихо сказала леди Шевени-Гор, и в голосе ее звучало изумление.

Замешательство, вызванное этим незначительным contretemps[7], было нелепым, почти смешным. И все же Эркюлю Пуаро оно таковым не показалось… За этим замешательством он разглядел тревогу и даже мрачные предчувствия. К тому же ему показалось странным, что Жерваз Шевени-Гор не вышел встретить гостя, которого пригласил таким необычным образом.

Между тем стало очевидно, что никто из гостей не знает, как вести себя дальше. Никто из них еще не попадал в такое положение, в самом деле было от чего растеряться.

Наконец леди Шевени-Гор взяла инициативу в свои руки, если позволительно было так назвать ее действия. Ибо, говоря по правде, действия эти были весьма необычны.

— Снелл, — вопросила она, — а что ваш хозяин?..

Она не договорила, только выжидающе посмотрела на дворецкого.

Снелл, привыкший к ее манере изъясняться, сразу же отчеканил:

— Сэр Жерваз без пяти минут восемь спустился вниз и сразу прошел в кабинет, миледи.

— А-а, понятно… — Ее рот оставался открытым, а взгляд отсутствующим, — Как вы думаете.., то есть.., он слышал гонг?

— Я думаю, он непременно должен был его услышать, миледи, ведь гонг — прямо у двери кабинета. Я, разумеется, не знал, что сэр Жерваз все еще не вышел оттуда, иначе сообщил бы ему лично, что обед подан. Мне сделать это сейчас, миледи?

Леди Шевени-Гор ухватилась за это предложение с заметным облегчением.

— Да, благодарю вас, Снелл. Пожалуйста, сообщите ему. Да, конечно.

Когда дворецкий вышел из комнаты, она сказала:

— Снелл — просто сокровище. На него можно всецело положиться. Просто не знаю, что бы я делала без Снелла.

Кто-то с готовностью ей поддакнул, и опять в комнате повисло молчание. Эркюль Пуаро тем временем изучал присутствующих и обнаружил, что они заметно возбуждены. Он переводил взгляд с одного на другого, словно составлял в уме список. Двое пожилых мужчин: один — тот, что только что говорил, по виду военный, второй — худощавый, убеленный сединами, с плотно сжатыми губами, по виду типичный юрист. Двое молодых людей, очень непохожих друг на друга. Один — сдержанно высокомерный, с усиками, вероятно, племянник сэра Жерваза, тот самый, что учится в Оксфорде. Другого, с зачесанными назад лоснящимися волосами и, безусловно, весьма привлекательного, он причислил к более низкому сословию. Еще в комнате находились невысокая, средних лет женщина, с умными глазами, в пенсне, и огненно-рыжая девушка.

В дверях появился Снелл. Манеры его были безупречны, но под внешним беспристрастием снова угадывалось не положенное дворецкому волнение.

— Прошу простить, миледи, но дверь в кабинет заперта.

— Заперта? — встревоженно и возбужденно переспросил молодой мужской голос. Это заговорил привлекательный на вид молодой человек с гладко зачесанными волосами. Выйдя вперед, он предложил:

— Мне пойти посмотреть?..

Тут Эркюль Пуаро сумел тактично принять командование на себя. Он сделал это так естественно, что никому не показалось странным поведение незнакомца, который, едва ступив на порог, уже отдает приказания.

— Пойдемте, — сказал он. — Пройдем к кабинету. — И предложил, обращаясь к Снеллу:

— Будьте любезны, проводите нас.

Снелл повиновался. Следом за ним шел Пуаро, затем толпой все остальные.

Миновав огромный холл, они прошли мимо большой разветвляющейся лестницы, мимо огромных старинных напольных часов и ниши в стене, где стоял гонг, потом по узкому коридорчику подошли к двери кабинета.

Чуть обогнав Снелла. Пуаро осторожно подергал за ручку. Она повернулась, но дверь не открылась. Пуаро легонько постучал в дверь костяшками пальцев. Потом громче, еще громче. В конце концов он опустился на колени и стал смотреть в замочную скважину.

Когда он поднялся на ноги и оглянулся, лицо его было суровым.

— Господа! — сказал Пуаро. — Нужно немедленно взломать дверь!

Под его руководством двое молодых людей, оба высокие и крепкого сложения, тут же на нее навалились. Задача была не из легких. Двери в Хэмборо Клоус были сработаны на совесть.

Наконец замок не выдержал, раздался звук треснувшего, расщепившегося дерева, и дверь распахнулась.

Все столпились у порога залитой светом комнаты и, замерев, смотрели на открывшееся их взглядам зрелище: за стоявшим слева от двери большим письменным столом из красного дерева боком к нему и спиной к вошедшим сидел, ссутулившись, грузный мужчина. Голова и верхняя часть его торса покоились на правом подлокотнике кресла, а правая рука безжизненно повисла. Прямо под ней, на ковре, поблескивал маленький пистолет…