Дороти Сэйерс - Возвращение в Оксфорд Страница 40

— А между тем, — сказала мисс Пайк, — у меня в девять лекция. Может мне кто-нибудь одолжить мантию?

Несколько донов завтракали в профессорской. Гарриет вошла как раз в тот момент, когда был задан вопрос. В голосе мисс Пайк звенело возмущение.

— Вы потеряли мантию, мисс Пайк?

— Я рада бы одолжить свою, — подала голос крошечная мисс Чилперик. — Но боюсь, она будет вам коротковата.

— Последнее время в профессорской просто ничего нельзя оставить, — сказала мисс Пайк. — Я знаю, что после ужина она была здесь, потому что я ее видела.

— Простите, — сказала мисс Гильярд, — но у меня самой лекция в девять.

— Можете взять мою, — предложила мисс Берроуз, — если вернете ее к десяти.

— Попросите мисс де Вайн или мисс Бартон, — посоветовала декан. — У них нет лекций. Или мисс Вэйн — ее мантия вам подойдет.

— Конечно, — небрежно отозвалась Гарриет. — Шапочку тоже?

— Шапочка тоже исчезла, — ответила мисс Пайк. — Для лекции она мне не нужна, но хотелось бы знать, куда делись мои вещи.

— Удивительно, что только не пропадает, — сказала Гарриет, накладывая себе яичницу. — Люди так легкомысленны. Кстати, кто носит такое вечернее крепдешиновое платье в красно-зеленых маках: драпированный лиф с запахом, юбка клеш на глубокой кокетке, рукава по моде трехлетней давности?

Она оглядела комнату, которая к тому времени заполнилась людьми.

— Мисс Шоу, у вас хороший глаз на платья, не помните такого?

— Я бы вспомнила, если б видела, — сказала мисс Шоу. — Но такого, как вы описываете, кажется, не было.

— А что, вы нашли платье? — спросила казначей.

— Еще одна глава загадочной повести? — предположила мисс Бартон.

— Я уверена, что ни у кого из моих студенток такого нет, — сказала мисс Шоу. — Они любят показывать мне свои наряды. Я считаю, мы должны интересоваться их жизнью.

— Не помню такого платья в профессорской, — сказала казначей.

— А разве у мисс Ригли нет черного крепдешинового платья с рисунком? — спросила мисс Гудвин.

— Есть, — сказала мисс Шоу, — но она уехала. И там был квадратный вырез и юбка без кокетки. Я очень хорошо его помню.

— Скажите нам, в чем загадка, мисс Вэйн? — спросила мисс Лидгейт. — Или лучше не рассказывать?

— Не вижу причин, почему бы и не рассказать, — сказала Гарриет. — Когда я вернулась вчера с танцев, я… э… решила немного прогуляться.

— Ага! — сказала декан. — Мне казалось, что кто-то ходил взад-вперед под моими окнами. И шептался!

— Да, Эмили вышла и поймала меня. Наверное, решила, что я и есть полтергейст. Ну вот. И я зашла в часовню.

Она рассказала все, умолчав лишь о присутствии мистера Помфрета, и сообщила, что преступница скрылась через дверь ризницы.

— И, — заключила она, — шапочка и мантия были ваши, мисс Пайк, я могу их отдать в любое время. Хлебный нож взяли из обеденного зала или отсюда. А вот валик… Этого я не знаю.

— Я догадываюсь, — сказала казначей. — Мисс Тротман в отъезде. Ее комната находится на первом этаже Берли. У нее легко можно было стащить диванный валик.

— А почему Тротман уехала? — спросила мисс Шоу. — Она ничего мне не говорила.

— Отец заболел, — сказала декан. — Ее срочно вызвали вчера вечером.

— Но почему же она мне не сказала! — воскликнула мисс Шоу. — Мои студенты всегда приходят ко мне со всеми своими бедами. Очень огорчительно — хочется верить, что твое участие ценят…

— Но вас не было, вы ходили к кому-то на чай, — раздался отрезвляющий голос финансового распорядителя.

— Я оставила записку в вашей ячейке, — добавила декан.

— О, а я и не видела, — огорчилась мисс Шоу. — И ничего об этом не знала. Все-таки странно, что никто мне ничего не сказал.

— А кто знал? — спросила Гарриет.

Наступило молчание: каждый размышлял над странным и необъяснимым фактом, что мисс Шоу не получила записку и ничего не слышала об отъезде мисс Тротман.

— Кажется, об этом говорили за Высоким столом, — заметила мисс Эллисон.

— Я ужинала в гостях, — объяснила мисс Шоу. — Сейчас пойду проверю, там ли записка.

Гарриет последовала за ней, записка оказалась на месте — просто сложенный лист бумаги без печати или конверта.

— Но я ее не видела, — сказала мисс Шоу.

— Кто угодно мог взять ее, прочитать и положить обратно, — заметила Гарриет.

— Вы хотите сказать, включая меня?

— Я этого не говорила, мисс Шоу. Кто угодно.

Они понуро возвратились в профессорскую.

— Эта… э… выходка укладывается в промежуток времени между концом ужина, когда мисс Пайк потеряла мантию, и моментом, когда я ее нашла, — без четверти час примерно. Было бы удобно, если бы хоть кто-то мог предоставить железное алиби на весь этот период. Особенно после четверти двенадцатого. Наверное, можно установить, у кого из студентов был поздний пропуск до полуночи. Любой, кто входил в колледж поздно вечером, мог что-то видеть.

— У меня есть список, — сказала декан. — А привратник может показать список тех, кто пришел после девяти.

— Это хорошо.

— А сейчас, — заявила мисс Пайк, отодвигая тарелку и сворачивая салфетку, — пора приступать к обычным повседневным обязанностям. Можно мне взять мою мантию — или любую другую?

Она прошла с Гарриет в Тюдоровское здание, где та отдала ей мантию и показала крепдешиновое платье.

— Кажется, я раньше его не видела, — сказала мисс Пайк, — но не могу сказать, что наблюдательна в таких вещах. Похоже, оно на стройную особу среднего роста.

— Нет никаких причин полагать, что оно принадлежит тому, кто принес его в часовню. Как и ваша мантия.

— Конечно, — согласилась мисс Пайк, бросив на Гарриет быстрый взгляд своих пронзительных черных глаз. — Но владелец может привести нас к вору. А разве нельзя — простите, что я вторгаюсь на вашу территорию, — но разве нельзя сделать какие-то выводы из того, в каком магазине оно куплено?

— Можно было бы, — ответила Гарриет, — если бы с него не срезали бирку.

— Вот как, — сказала мисс Пайк. — Ну, мне пора на лекцию. Как только найду свободное время, сразу же примусь за расписание моих вчерашних передвижений. Боюсь, правда, это не очень поможет. После ужина я отправилась к себе в комнату и в половине одиннадцатого уже легла.

Она вышла, надев мантию и шапочку. Гарриет проводила ее взглядом, а потом вынула из ящика лист бумаги. Послание было наклеено обычным способом и гласило:

tristius haud illis monstrum nec saevior ulla pestis er ira deum Stygiis sese extulit undis. Virginei volucrum vultus foedissima ventris proluvies uncaeque manus et pallida semper ora fame.[123]

— Гарпии, — сказала Гарриет вслух. — Гарпии. Тут можно проследить некоторую логику. Но вряд ли Цитата из «Энеиды» Вергилия: Эмили или другие скауты выражают свои мысли Вергилиевым гекзаметром.

Она нахмурилась. Над профессорской сгущались тучи.

Гарриет постучала в дверь мисс Каттермол, несмотря на большую надпись «БОЛИТ ГОЛОВА. НЕ БЕСПОКОИТЬ». Открыла мисс Бриггс — ее лоб был нахмурен, но сразу же разгладился, когда она увидела, кто пришел.

— Я боялась, что это декан, — сказала мисс Бриггс.

— Нет, — ответила Гарриет. — Я пока ничего не говорила. Как пациентка?

— Не очень.

— Ага, — сказала Гарриет. — Его светлость выпил ванну и вернулся в постель?[124]

Она подошла к кровати и склонилась над мисс Каттермол, которая со стоном открыла глаза. Глаза оказались большие, светло-карие, а пухленькому личику больше пошел бы нежно-розовый оттенок. Пушистые каштановые волосы, налипшие на лоб, довершали образ ангорского кролика, который пустился во все тяжкие и ошеломлен результатом.

— Жизнь не мила? — с участием осведомилась Гарриет.

— Не то слово, — простонала мисс Каттермол.

— Так вам и надо, — сказала Гарриет. — Если уж вы решили пить, как мужчина, так, по крайней мере, пьянейте, как джентльмен. Великое дело — знать пределы своих возможностей.

Мисс Каттермол выглядела такой удрученной, что Гарриет расхохоталась.

— Кажется, у вас не очень много опыта в таких приключениях. Слушайте: я сейчас добуду кое-что, что приведет вас в чувство, и тогда мы поговорим.

Она быстро вышла из комнаты и перед внешней дверью почти столкнулась с мистером Помфретом.

— Вы? — сказала Гарриет. — Я ведь вам говорила: никаких утренних визитов. Это создает шум во дворе и вообще против правил.

— Я не с визитом, — ухмыльнулся мистер Помфрет. — Я посещаю лекции мисс Гильярд по конституционному развитию.

— Бог вам в помощь!

— А увидев, что вы идете по двору, я повернулся вам вслед, словно стрелка компаса на север, — оживленно продолжал мистер Помфрет. — О, как суров, правдив и нежен север.[125] Это цитата. Чуть ли не единственная, которую я знаю, так что хорошо, что она подходит.